Читать книгу - "Красная сестра - Марк Лоуренс"

— Есть нить, которая привязывает твое пламя к углям. — Пока она говорила, ее рука двигалась, большой и указательный пальцы были сжаты вместе, как будто она дергала за какую-то невидимую нить. Она стояла там, ее пальцы работали, пряди волос развевались на ветру, которого не было.

— Что? — Настала очередь Чары нахмуриться. Змея, быстрее, чем поднялась, по спирали спустилась вниз по ее руке, снова обвилась вокруг тела и вернулась в огонь-корзину.

— Они все еще связаны друг с другом, — сказала Гесса.

Чара скривила губы и сжала обе руки в кулаки. И снова пламя вырвалось из раскаленных углей, уже не так яростно, как раньше, и неуверенно потянулось к ней.

— И все части угля все еще соединены... — В голосе Гессы прозвучало удивление, как будто близость Ковчега раскрывала в поразительных деталях то, что она только мельком видела раньше. — Так много... — она оперлась на костыль и подняла обе руки, сложенные чашечкой, и развела пальцы, словно перебирая невидимые нити. Пламя над огонь-корзиной втянулось обратно в пылающие угли, дым неестественно быстро закружился и устремился вниз, исчезая из воздуха. И, несмотря на рычащее сопротивление Чары, в течение нескольких мгновений свечение угасло, угли потемнели, огонь исчез, как будто его никогда и не было.

Чара рухнула на пол, задыхаясь, как будто все это время она задерживала дыхание и только теперь могла дышать. Гесса, с искренней улыбкой на лице, шагнула вперед и протянула руку:

— Спасибо за уроки, проксима.

Чара отмахнулась от нее и, нахмурившись, вернулась на свое место. Гесса тоже вернулась и села между Арой и Ноной. За столом академики шепотом обсуждали происходящее, на галереях наверху зрители, тоже шепотом, обменивались наблюдениями.

— Сестра Сковородка расскажет тебе, чего ожидать, — сказала Гесса. — Мы не хуже друг друга, так что мы не должны причинить боль друг другу.

Нона сидела так тихо, как только могла, черное лекарство было так крепко зажато в ее узловатом кулаке, что она боялась, как бы пузырек не разбился.

— Что делала Чара? — выдохнула она сквозь стиснутые зубы, желая отвлечься.

— Многие марджалы работают со стихиями. Самая частая — воздух. Проще всего работать с чем-нибудь легким. Потом огонь. Вода встречается реже. Земля — очень редко. — Гесса нахмурилась. — Думаешь, она меня не помнит? Она смотрела так, будто никогда не знала меня… С тобой все в порядке, Нона? Ты выглядишь ужасно.

Нона отмахнулась от вопроса:

— Откуда ты все это знаешь? Сестра Сковородка никогда не учила нас этому. Или учила?

Гесса пожала плечами:

— Кое-что она уже успела рассказать, прежде чем ты присоединилась к Красному Классу. Но бо́льшую часть я прочитала в библиотеке, пока вы там колотили и пинали друг друга.

Старший академик снова поднялся на ноги:

— Следующая пара — Послушница Арабелла и Проксим Виллум.

Как и прежде, Сестра Сковородка пошла в одну комнату с Арой, а академик повел Виллума в другую. Огонь-корзину убрали, на ее место ничего не положили. Двое соперников появились при звуке гонга, Ара — золотая и сияющая, Виллум —бледный и нервный. Его студенческая туника была заменена мантией с длинными рукавами, доходившими до пят, и украшена сигилами, вышитыми золотой нитью. Казалось, она весит столько же, сколько он сам.

— Похожи на те, что в Башне Пути, — сказала Гесса. — Сигилы отрицания, именно для Пути. — Она прищурилась. — Некоторые более общие. Впрочем, все отрицания.

Ара и Виллум шагнули навстречу друг другу. Но ничего не произошло. Они стояли лицом друг к другу, губы Ары подергивались от эха ее мантры безмятежности, Виллум, не обращая на нее внимание, уставился на свои сжатые кулаки.

— Ах, — выдох вырвался, когда боль Ноны вспыхнула ярче. Она поднесла лекарство к губам, ее рука судорожно повиновалась ее требованиям.

— Нона! — прошипела Гесса, протягивая руку, чтобы остановить ее. — Ты что, с ума сошла?

—О-отравлена!

— Тогда проси о помощи! Мы же в Академии. Здесь больше марджалов кровь-работников, чем во всей остальной империи, вместе взятой!

— Ч-что он делает? — Нона кивнула в сторону Виллума, чтобы отвлечь Гессу. Она не собиралась отдавать себя в руки академиков. Человек, сидевший за столом напротив, вероятно, был тем, кто защитил Раймела от ее клинков. Что еще он приготовил, чтобы помочь Таксису?

— Он строит стену, — сказала Гесса, не отводя взгляда. — Невидимую стену. Есть недостатки во… всем… изъяны в вещах мира, места, где путь соскользнул и оставил дефект. Виллум поворачивает их и собирает в стену. Говорят, что коснуться ее — все равно, что коснуться стекла. Редкий талант. Его стена статична, но, говорят, гроссмейстеры могут делать подвижные стены. Говорят, что у одного Дарн-мага есть дефект-меч, невидимое лезвие, которое пронзит любую сталь, поднятую против него! — Гесса протянула руку и схватила ладонь Ноны, не выпускавшей флакон изо рта. — Не надо!

— Мне нужно. Я... — но, пока Нона говорила, лезвие, воткнутое в живот, слегка притупилось, сведенные судорогой мышцы расслабились и она наклонилась вперед, извергая кислоту на пол.

— Он закончил.

Нона выпрямилась, не обращая внимания на недовольный взгляд студента слева от нее. Виллум стоял и ждал. Если он и построил какую-то стену, она ее не видела. Прошло несколько минут, пока Ара погружалась в транс и невыносимая боль Ноны сменялась тупой и острой тошнотой. Ей хотелось снова оказаться в туннелях под монастырем, чтобы увидеть, как близко Йишт находится к корабль-сердцу, и снова испытать то облегчение, которое она испытала в последний раз, когда ей было так плохо.

Наконец Ара заговорила глубоким и звучным голосом:

— Ты закончил?

Виллум кивнул, облизнув губы.

Нона чувствовала эхо шагов Ары, когда та шла по Пути. Один. Два. Три. Четыре. Ара никогда не заходила так далеко. Возможно, в присутствии Ковчега даже Нона смогла бы сделать второй шаг. Пять.

Ара вернулась, встряхнув все тело, ее волосы взметнулись золотым облаком вокруг головы. Энергия Пути окутывала ее ярким коконом, сочилась из плоти. Нона решила, что она бы с таким не справилась, но Ара направила силу вперед и послала ее в сторону Виллума зубчатым пламенем, походившим на горящую молнию.

Атака Ары ударила в стену Виллума в ярде от того места, где он стоял, и зал содрогнулся от взрыва. Нона уловила краткое впечатление раскаленной добела энергии, расплющивающейся и разливающейся вокруг полукупола; только слабое эхо проникло через него и ударило в грудь студента, но золотые сигилы поглотили ее, как будто были отверстиями в какое-то другое месте.

По галереям прокатилась легкая волна аплодисментов. Виллум нерешительно поклонился и вернулся в комнату, из которой вышел.

— Что? Он выиграл? — спросила Нона.