Читать книгу - "Лгунья - Екатерина Гичко"

Живот требовательно заурчал и забурлил, и девушка вспомнила о своём обещании поохотиться.

Охотиться она не любила, да и её никогда этому не учили. Самой пришлось выучиться этому не очень приятному делу. Стрелять из лука Майяри умела, но попасть в быстро бегущую цель ей удавалось очень редко. Поэтому пришлось придумать более быстрый и эффективный способ охоты, чтобы не тратить каждый раз на поиски пропитания уйму времени.

Порывшись в своём мешке, девушка вытащила наружу деревянную коробочку и уже из неё извлекла аккуратно сложенную металлическую сетку. Сетка состояла из множества крохотных звеньев и была больше похожа на паутину. Майяри её так и называла: «паутина голодной Майяри».

Разложив сетку по центру поляны, девушка активировала её и поспешила спрятаться за небольшим холмиком, который на самом деле был припорошенным снегом пнём. И приготовилась терпеливо ждать, когда на распространившийся по лесу ложный съестной запах придёт уже её еда.

Крупный серый волк неспешно переступал по рыхлым сугробам и словно бы прислушивался, поворачивая башку то в одну сторону, то в другую. После прошедшей метели снег вокруг был девственно чист: ни единого следа, ни одной новой упавшей хвоинки, ни одного свежего пятнышка птичьего помёта. Вокруг величественно высились украшенные снежными шапками ели, под сугробами горбатились пни, коряги и кучи валежника. Где-то вверху быстро-быстро шуршали крыльями маленькие птички, растрясывающие когтями и клювами еловые шишки.

Не по-звериному разумный взгляд волка устремлялся на восток. Хоть он и не чуял свою добычу, не видел её следов, но он был уверен, что выбрал правильный путь.

Постояв ещё немного, волк направился дальше, едва заметно прихрамывая на заднюю лапу.

Как и предполагала Майяри, к убежищу она вышла ближе к утру на следующий день. Девушка уже пошатывалась от усталости и голода. Пойманный заяц был привязан за лапы к мешку, а его поедание — отложено до прибытия в относительно безопасное место. Майяри, чтобы заглушить голод, наелась снега и найденных ягод рябины, но этого явно было мало.

За ночь погода опять испортилась, поднялся ветер, а с неба снова посыпался плотный снег. В этот раз ветер дул в лицо, и к тому моменту, когда Майяри наконец рассмотрела сквозь снежную позёмку очертания заброшенного дома, сил в ней уже почти не оставалось.

Но при приближении её ждал неприятный сюрприз. Дом, ранее заброшенный, хоть ещё и довольно крепкий, был отличным местом для того, чтобы ненадолго схорониться от кого-либо. Вокруг густой лес, дикие звери, ни одного поселения на расстоянии пятидесяти вёрст… Чем не схрон? Видимо, так посчитала не только Майяри.

Первым ей бросился в глаза козырёк над дверью, которого раньше и вовсе не было. Потом она уже обратила внимание на затянутые слюдяными пластинами окна, залатанную крышу и поняла, что вряд ли здесь ей будут рады.

Майяри уже хотела поворотить назад, но усиливающаяся метель вынудила её ещё раз пройтись вокруг дома и девушка обратила внимание, что дворик его не пересекали тропинки (снег лежал ровным полотном), на дымовой трубе покоилась снеговая шапка, а крылечко и вовсе разглядеть из-за сугроба невозможно было. Поразмыслив, она всё же решилась зайти внутрь.

Запор оказался самым простеньким: тяжеленный замок, который весьма покладисто открылся, стоило Майяри пощекотать в его нутре завалявшимся в мешке массивным ключом. Стылый холод, встретивший её в сенях, только убедил, что в доме никто не живёт. Торопливо миновав тёмные сени, Майяри шагнула в следующую комнату и запалила светляк. Браслеты уже привычно накалились, поморщившаяся девушка обвела помещение настороженным взглядом и пришла к выводу, что дом кто-то переделал то ли в лесную сторожку, то ли в охотничий домик: стены украшали оленьи рога, клыкастые кабаньи морды, потрёпанные медвежьи шкуры и связки сухих трав. В целом ничего особого ценного. Но что особенно порадовало Майяри, так это внушительная поленница, стоящая сбоку от широкого зева очага.

Через четверть часа комнату уже наполняло трескучее дровяное тепло. Майяри прошлась по дому и выискала проржавевший котел, который, наполнив до краёв снегом, подвесила над очагом. Когда снег превратился в булькающую горячим ключом воду, Майяри положила туда освежёванного кролика и даже посыпала солью. В ожидании горячей пищи девушка пришла в радостное возбуждение, немного взбодрилась и даже решила заняться своими ранами. Комната к тому моменту успела уже немного прогреться, хотя от стен всё ещё тянуло влажной стынью, поэтому Майяри сбросила с себя шубу и стянула платье.

Нижняя рубашка на обожжённом боку местами была покрыта кровяными пятнами, но не настолько сильными, чтобы обращать на них внимание. Майяри больше волновали руки, которые, казалось, уже даже начали терять чувствительность. Но в целом всё было не так уж плохо. Запястья окружала плотная корка ожога, а вот под самими браслетами туда-сюда перемещались застрявшие струпья.

— Фу, — Майяри брезгливо поморщилась, обнаружив ещё в тюрьме оторванный воротник на своём прежнем месте — под браслетом на запястье левой руки. Перенёсший немало невзгод, воротник выглядел действительно преотвратно.

Майяри быстренько стащила его и бросила на пол. В нос тут же ударили запах пота и вонь нечистых ран. Девушка поморщилась. Да от этого аромата её скоро никакие амулеты не спасут!

Пришлось ещё немного побродить по дому. Поиски увенчались находкой плохонького деревянного ведра, в которое Майяри нагребла снега и поставила рядом с очагом. Пока снег таял, девушка отыскала в мешке коробочку с иголками и нитками. Ножом распоров шов на изгаженном воротнике, Майяри потрясла его, и на пол, едва не укатившись в щель, выпал крохотный серенький камешек. Девушка торжествующе улыбнулась и потянулась к нему, но, почти коснувшись блестящей крупинки, замерла. На руках не было перчаток. Огонь в печном зеве полыхнул, и камешек завлекательно блеснул. Майяри вздрогнула и ошарашенно хлопнула глазами. В голове зазвучал настойчивый голос: он же совсем маленький…

Резко отдёрнув руку, Майяри отвернулась от камня и схватила платье. Дрожащими пальцами вцепившись в нож, она остервенело принялась распарывать шов стоячего воротника, но через мгновение сообразила, что вместо того, чтобы аккуратно разрезать нити верхнего шва, просто отпарывает воротник от платья и уже даже на одну треть отпорола. Зашипев от досады, Майяри примерилась к верхнему шву.

Камешек она подняла на кончике ножа и, запихнув его внутрь воротника, принялась быстро шить. Внутри царили такой раздрай и разочарование в самой себе, что пропал даже аппетит. Пришивать отпоротую часть воротника обратно к платью Майяри не стала: сил не было. Закончив прятать камень, девушка просто отшвырнула платье и невидяще уставилась на огонь.

Пришла в себя она, только когда из котла начала выплёскиваться кипящая вода. Опомнившись, Майяри вспомнила, что ей ещё нужно умыться, чтобы убрать эту жуткую вонь, поесть и снять шкуры со стен, чтобы устроить для себя уютную постель.

Майяри с диким воплем сорвалась с драконьей спины и кубарем полетела вниз. Зажмурившись, девушка приготовилась к смерти, но внезапно врезалась во что-то и вместе с этим чем-то полетела на землю. Распахнув глаза, Майяри с ужасом уставилась на лежащего под ней серьёзного харена.