Читать книгу - "Спутники Волкодава. Путь Эвриха - Павел Молитвин"

Почувствовав легкий зуд, Эврих машинально погладил левую щеку и нащупал между клочьями щетины вздувшийся рубец. Бережно придерживая сверток с «Дополнениями», распахнул теплый стеганый халат и убедился, что скрючившие его багровые, скверного вида шрамы исчезли, а появившиеся на их месте рубцы выглядели вполне пристойно — словно раны зажили по меньшей мере год назад. Чудны дела твои, Всеблагой Отец Созидатель…

Аррант поднялся на ноги и огляделся по сторонам, не совсем еще доверяя своим чувствам. Он стоял на склоне окруженного сизым, клубящимся туманом холма, на вершине которого было возведено здание в виде гигантской головы, увенчанной высокой пирамидальной шапкой. И у головы этой было по меньшей мере два лица, сложенных из выветренных каменных блоков. Каменных? Эврих протер глаза — нет, ему не померещилось, лики, образующие стены здания, все время менялись: лицо воина превратилось в обезьянью харю, потом в лисью морду…

Зачарованный диковинным зрелищем, он не сразу заметил вышедшего из здания мужчину, того самого, в выцветшем синем халате и белом тюрбане с рубином.

— Рад видеть тебя в добром здравии! — приветливо произнес незнакомец, приближаясь к арранту. — Я был бы безутешен, если бы не сумел отблагодарить тебя за заботу о моей родине.

— Кто ты и зачем спас меня? Что это за место и почему ты хотел меня отблагодарить? Как удалось тебе это сделать?

— Ты избавил Благословенный Саккарем от нашествия степняков, и я считал своим долгом спасти тебя. А место это… О высокоученый аррант, ты должен был сразу догадаться, что это за место. Ты, безусловно, читал о нем в рукописях, обилием которых заслуженно славится библиотека блистательного Силиона.

О нем, я полагаю, говорили тебе и ученые мужи этого замечательного города мудрецов. Мог слышать ты об этом месте и еще кое от кого…

— Не верю собственным глазам… Это — Врата Миров? Я вижу перед собой Храм Многоликого?.. — Эв-рих потряс головой. — Но ведь я не маг. И, следовательно, не мог сюда попасть!

— Разумеется, ты не маг. Однако попасть сюда, при определенных условиях, может всякий проходящий Врата, соединяющие Верхний и Нижний миры, — охотно пояснил незнакомец. — А уж я позаботился о том, чтобы создать надлежащие условия и оказать тебе посильную помощь в благодарность за избавление саккаремцев от кровопролитнейшей войны с полчищами Энеруги Хурманчака.

— Прости, но слова твои плохо укладываются у меня в голове. Ты, без сомнения, великий маг, и если способен был вернуть меня к жизни, то, уж верно, мог сам без особого труда прикончить Зачахара?

— Великий — это м-м-ммм… не совсем правильное определение. Кое-чего я в самом деле достиг и как раз поэтому был не в состоянии уничтожить Зачахара. Чем искуснее становится маг, тем больше, как это ни парадоксально звучит, ограничены его возможности использовать свое могущество. В этом есть свои хорошие и плохие стороны, но главное, обойти этот закон никоим образом нельзя. Впрочем, поразмыслив на досуге, ты сам придешь к выводу, что по-другому и быть не может, иначе оба хорошо знакомых тебе мира давно бы уже изменились. И менялись бы постоянно самым непредсказуемым образом.

— И все же ты спас мне жизнь, — пробормотал Эврих, старательно пытаясь вникнуть в слова незнакомца.

— Спасти бедного безвестного странника и отнять жизнь у придворного мага Хозяина Степи — это, согласись, разные вещи. — Мужчина тонко усмехнулся и доверительно подмигнул арранту. — Кроме того, не мне говорить тебе, что тот, кто привык оказывать помощь, убивает своих ближних с большой неохотой и испытывает потом от содеянного сильное неудобство.

— О да… — Эврих отвернулся, чтобы не смотреть в проницательные глаза мага, видевшего его, казалось, насквозь, и уставился на колеблющиеся волны сизого тумана.

Подобно невиданному существу, он то редел, то сгущался в причудливые объемные фигуры, готовые вот-вот материализоваться и обрести плоть. Порой сквозь голубоватую дымку проглядывали зловещего вида черные утесы, окруженные кружевами белой пены; странные, залитые водой леса; краснопесчаные пустыни с громоздящимися на горизонте сетчатыми металлическими конструкциями; белые храмы, обвитые цветущими лианами, и солнечные поля пшеницы, над которыми парили крылатые, удивительно похожие на людей существа. Временами же в сгущавшемся, будто притягивавшем к себе взгляд, тумане начинали вырисовываться исполинские твари, похожие на помесь мономатанских слонов с отвратительными насекомыми или увенчанными рогами, клыками и шипами ящерицами…

— Довольно! — Рука незнакомца легла на плечо Эвриха, и тот вздрогнул от неожиданности. — Не стоит смотреть туда слишком долго и слишком внимательно. Чужие и чуждые нам Реальности — не то место, куда следует заглядывать непосвященным. Да, кстати сказать, и времени у нас нет, чтобы предаваться праздному созерцанию здешних чудес.

— Но, помнится, я читал, что время, проведенное у Врат Миров, нельзя исчислять привычными мерками. Попавшие к Храму Многоликого маги возвращаются будто бы в свой мир в тот же самый миг, что и покинули его.

— Тогда ты должен помнить и предупреждение о том, что ни один смертный не может задерживаться у Врат Миров… А мы с тобой и так уже пробыли здесь немало, — сухо уточнил саккаремец. — Поспешим к Храму, пока время наше не истекло.

Следуя за ним, Эврих начал взбираться на холм и уже у самого входа в Храм, глядя, как текут и меняются каменные лики — каждый во всю стену, задал один из множества теснившихся в его голове вопросов:

— Почему, почтеннейший, исцелив меня, ты не убрал шрамы с моего тела?

— Не мог, — коротко ответил маг, поднимаясь по пологим, истертым ступеням. — Никакая магия не может полностью восстановить разрушенное. Всегда останется какой-то след. Разбитая чаша, например, вздумай я восстановить ее из черепков, обрела бы первозданную прочность, а следы трещин превратились бы в рисунок, называемый кракле.

— Да-да, я понял, что ты имеешь в виду.

— Но ты не печалься. То, что неподвластно магии, вполне могут исправить руки искусных целителей. — Незнакомец остановился, поджидая Эвриха посреди просторного зала, в центре сиявшей изумрудно-зеленым светом среди белых пятиконечных плит разлапистой многолучевой звезды. — Ниилит, надо думать, в состоянии будет сделать твои шрамы не столь заметными. Во всяком случае тот, который несколько попортил твое лицо…

— Ниилит? — повторил Эврих, и в памяти его всплыл рассказ девушки о сундуке чародея, найденном ею в нардарском замке Мария Лаура. Так вот по чьей милости очутился он у Врат Миров, вот кого должен благодарить за спасение от неминуемой смерти. — Аситах? Придворный маг саккаремского шада?

— А-а-а… Девчонка рассказывала тебе о встрече со мной? Ну что ж, этого следовало ожидать, — с добродушной улыбкой промолвил Аситах, и только тогда наконец Эврих сообразил, почему тот считал своим долгом отблагодарить его за убийство Зачахара. Стало быть, придворный маг Мария Лаура считал себя его должником, хотя таковым ни в коей мере не являлся, а он позволил себе забыть, ради чего пустился в путь…