Читать книгу - "Лунный нетопырь - Ольга Ларионова"

— Представителю цивилизованной державы следовало бы быть повнимательнее, — устало отпарировала принцесса. — Ты видел его глаза? Такие бывают только у тех, кто отмечен «поцелуем анделиса». Их обладатели долго не живут. И страшно подумать, что сталось бы с несчастной Мадинькой, попади она в лапы этому бесноватому. Так что кому-то из нас еще придется слетать на Ала-Рани, приглядеть за ней… если конечно отыщем. Ты кувшинчик с лекарством поставь куда-нибудь в приметное место, чтобы на этот случай был под рукой. Кстати, ты нашу серебряную королеву Ушинюшку как следует поблагодарил?

— Со всеми наинижайшими расшаркиваниями… Только там не до меня было, опять какой-то переполох в благородном, но небогатом королевском семействе.

Ну вот, и для Алэлова дома, доселе такого благополучного, похоже, началась черная полоса. Только с каких таких пор, а, голос мой своенравный, никому другому не слышимый?

Молчит. Здесь, на Игуане, он всегда молчит. Да и на Тихри его что-то не было слышно. И на Ала-Рани. А на Земле?..

А ведь, похоже, что над Первозданными островами тучи начали собираться с той самой поры, как Алэл затеял свою возню с самоцветами. Вот погода и распоясалась. Или нет?

Она невольно подняла глаза к бирюзовому весеннему небу и вздрогнула: сейчас оно было отнюдь не голубым и уж никак не весенним. То, что она приняла за ранние сумерки, оказалось тяжелой пепельно-лиловой пеленой без единого просвета; это была не грозовая клубящаяся туча, не дымка, предвещающая затяжную морось, а овеществленная тоска, и отчаяние, и безысходность всего мира, готовые пасть на несчастные острова и укутать их до скончания света. Беда, от которой спасения не будет.

— Юрг!.. — невольно вырвалось у нее, и она вдруг осознала, что впервые в жизни призывает его так жалко и беспомощно. Силы небесные, да что же с ней, такой своенравной, стало?

А звездный эрл возник на пороге шатрового покоя без промедления и совершенно очевидно — без малейших предчувствий; сынишка под мышкой, ногами дрыгает, и оба перемазаны манной кашей.

— Что-то мамочка наша сегодня быстро прилетела! Ю-ю брыкнулся, выскальзывая из отцовских рук, с уморительной серьезностью оглядел хмурые небеса:

— Погода неретная.

Он еще частенько путал буквы.

— Ух ты, мой звездопроходчик, от горшка два вершка! — умилился отец. — Ну, погоди, еще каких-нибудь пара-другая годков, и мы с тобой всю галактику облетаем! Заметано?

— Жаметано. — Серьезность у него ну просто неподражаема.

— Прекрати учить ребенка плебейским выражениям! — Ну вот, теперь можно заслониться от всех своих замогильных предчувствий обыкновенными семейными пререканиями.

— Ого, от королевской дочери слышу, твое мое величество; только на Джаспере, насколько я в этом разбираюсь, после Темных Времен плебеев не осталось, одни аристократы. Хотя, если вспомнить Джанибастову сво… свински воспитанных коллег, то простолюдины мне как-то больше по душе.

— От демократа слышу.

— Не учи ребенка ругаться!

— Ничья, — устало констатировала принцесса. — А что касается Ала-Рани, то — полное фиаско. Харровы подружки испарились, зато собственной персоной явился сам Наиверший. Мало того, что законченный хам, но еще и бесноватый. Сейчас даже жалею, что его не прикончила.

Юрг задумчиво поглядел на жену: в последнее время резкая смена ее настроения поражала его все чаще и чаще. И с чего бы? Такая тихая, счастливая семейная жизнь…

— На Ала-Рани ты больше не полетишь. Хотя Харр и клялся в том, что тамошние крэги — всего лишь безобидные мотыли, но капля бешеной крови у каждого все-таки имеется. Так что Флейж теперь туда дорогу знает, придадим ему для пущей убедительности Пыметсу нашего косолапого… А, черт, забыл — он же опять к папаше отпросился. Дождаться не может, когда судейское кресло ему по наследству отойдет. И откуда у простого дружинника такая тяга к престижной должности?

— Потому что среди простых дружинников — то есть не простых, а моих дружинников, он в силу природной тупости был и безнадежно остается последним. А от батюшки ему переходит не просто просиженное кресло — заговоренный меч, поражений не знающий. Здесь и ума не надо, чтобы с таким наследством оказаться среди первых вельмож Равнины Паладинов.

— Хорошенькое королевство, прямо не устаю радоваться, что наш сынишка — ненаследный, — фыркнул демократически настроенный эрл. — А что касаемо Пы. так может, все гораздо проще? Положил глаз на красу-девицу титулованную, к ней ведь без пышного звания не подкатишься, тем более что бедняга и с лица больше на медведя смахивает… это, мягко говоря. А дело молодое, изнывает, поди, в ночных-то караулах.

— Юрг! При детях…

— Ну что — при детях? О них, кстати, пора и поговорить. Тебя с некоторых пор дома не застать, у меня тоже свои дела. А малышня — в караулке, там и не такого наслушаешься! К девчонке это особо относится. Ты Паянну сюда для чего притащила? В нашей юной леди Фирюзе женственность, видите ли, воспитывать. Согласно этикету. И где эта бабища со своей неиссякаемой женственностью? С утра до ночи пропадает на стройке, тоже мне прораб, прости господи, как говорили в те времена, когда у нас на Земле водились прорабы. Или пусть своим делом занимается, или — скатертью дорога на свою незакатную Тихри!

Ультиматум возымел действие.

— Паянна! — рявкнула принцесса (благородный эрл с ненаследным принцем даже переглянулись — впервые слышали от супруги и матушки такой разгневанный ор). — Сейчас я ее достану. Хоть из-под земли.

И исчезла.

— Ну вот, — пробормотал командор; — ужин откладывается. — Это как минимум.

А долго разыскивать Паянну и не пришлось: достаточно было из-под низкой тучи оглядеть берег, где вдоль самой кромки обрыва уже тянулись выложенные в одну линию беломраморные коробки, которые в самом недалеком будущем должны были превратиться в точные копии роскошных покоев Асмурова замка. Над самой водой Гуен вычерчивала тревожные круги и петли. Такого без повода не бывало.

Принцесса спустилась вниз и сразу же наткнулась на старую воеводиху, взгромоздившуюся на плоский камень; она сошла бы за исполинскую черную тюлениху, если бы не выжимала мокрые длинные космы. Девушка разом забыла о собственных бедах:

— Паянна, тебя что, наши шутники искупали? Нашли время и, главное, погоду! Да на тебе и платье все мокрое — смотри, простудишься…

— Держи карман — искупали; не нашлось еще таковских шутников, чтоб меня в воду кунать, — как-то подозрительно равнодушно отмахнулась Панина. — Сама я бошку намылила, чтобы часом не завшиветь. А тут… Похоже, бывалой воеводихе было зазорно признаваться в какой-то несуразице. Но Гуен с душераздирающим воплем снова пронеслась перед ними, задев крылом стылую чернильную воду.

— Говори, в чем дело, — велела принцесса.

— Да и незнамо что… То ль волна была аспидная с пробелью, то ль водоросль всплыла, но будто помстилось мне, что поднялось из воды чудище страховидное, мастью чернопегое, в аккурат как те кости крапчатые, чо мы в море покидали. Зыркнуло на меня глазом лихим, худодейным, выю-то ко мне потянуло, усы на загривке встопорщило — тут я враз сомлела и в воду-то и бултыхнулась.