Читать книгу - "Аллигат. Книга 2 - Жанна Штиль"

Как незаметно доставить багаж на вокзал Виктория и сесть в поезд.

Она гуляла по Лондону и осторожно поглядывала по сторонам, пытаясь обнаружить за собой слежку. Но нет, ничего подобного не заметила.

Да кому ты нужна без титула, денег, почти разведённая и беременная? — думала Ольга, глядя на своё отражение в мутном немытом стекле очередной витрины. Уайту? Как же! Она не удивится, если он в эту минуту развлекается в публичном доме в нескольких кварталах от дома Сондры или ухаживает за очередной пассией, ведя ту под руку в оперу. Ему незачем преследовать строптивую леди. Расчёт за участие в сделке произведён, все условия соблюдены. Дважды к услугам одного и того же лица он не прибегает. Так говорила Эшли.

Не в пример Ольге, ту устроили условия работы в книжной лавке у нового хозяина. Пока он её не выселял, а Ньют получил роль мальчика на побегушках.

Как и обещала, она выполнит свои обязательства по отношению к нему — выделит Эшли двести фунтов на устройство её сына в недорогую частную школу-интернат. Откроет на её имя счёт в банке и перед самым отъездом передаст для неё письмо. Денег хватит на три — пять лет обучения, разумеется, при их целевом использовании.

А пока леди писала очередной рассказ в журнал и работала над альбомом со схемами вышивок для маленьких рукодельниц. К созданию макета детского журнала она приступит, когда решит заняться чем-то подобным на новом месте. Дети есть всюду. Независимо от расы и принадлежности к различным социальным слоям общества, они одинаково непоседливы, любознательны и открыты всему новому.

Ольга больше не думала о Веноне.

Тяжело вздыхала и густо краснела, вспоминая Мартина и их последнюю встречу.

Каждый раз при мыслях о Стэнли, рядом с ним возникал образ Лоис в ярком открытом платье и с соблазнительной улыбкой.

Она напрочь забыла о Барте Спарроу.

Ольга перешла личный Рубикон. Обратного пути нет.

***

Вот и всё…

Ольга сидела у туалетного столика с прижатыми к вискам пальцами обеих рук и смотрела на свидетельство о расторжении брака.

Полное осознание того, что она теперь абсолютно свободна, облегчения не принесло.

Слёзы, срывающиеся с ресниц при частом моргании, холодили щёки. В горле саднило, а прикушенная нижняя губа подавляла мучительные всхлипы.

Почему так больно? — порывисто вздохнула Ольга.

В её жизни уже есть два свидетельства о расторжении брака и одно… о смерти «мужа». Пусть она пребывает под чужой личиной, но давно поверила в реальность происходящего. Да и как не поверить? Ты чувствуешь боль. Закрыв глаза, слышишь стук собственного сердца. Задыхаешься от нахлынувших эмоций, когда злишься, плачешь или смеёшься.

Почему так тяжело? — вытерла она щёки, закладывая документы и деньги в забитую до отказа узкую жестяную коробку. Теперь в ней полный набор документов на два имени и почти три тысячи фунтов стерлингов. Коробку она отнесёт в тайник и заберёт перед самым отъездом.

Когда Эшли отдала ей письмо из адвокатской конторы «Брукс и Огден», в котором значились день и час явки по указанному адресу, она знала, что её ждёт.

Два дня, выпавших на субботу и воскресенье, она не находила себе места, пытаясь заполнить растущую в душе пустоту бессмысленными занятиями: много рисовала, рвала нарисованное, играла на пианино. Освежила цвет посветлевших волос, подровняла чёлку. Выбирала из книжного шкафа генеральши разные книги, там же садилась на оттоманку, куталась в чёрно-красно-жёлтый плед, читала и… засыпала.

Сондра уехала три дня назад и увезла с собой ясную тёплую погоду. На следующее утро небо затянуло низкими серыми тучами, подул северный, напитанный влагой порывистый ветер. Он согнал суетливых громкоголосых воробьёв с кустов сирени под окном, закружил пыль по мостовой, разгулялся.

Ольга с тоской смотрела на стекло в каплях дождя, то и дело спускалась в кухню, пила чай и постоянно что-то жевала. Нельзя сказать, что слишком нервничала, но подсознательно ждала от похода к адвокату подвоха, какой-то гадости. Морально готовилась к любой неожиданности, заранее пытаясь отгородиться от неё неприступной стеной ледяного спокойствия.

Контору она искала дольше, чем затратила времени на пребывание в ней. Ольга помнила семейного адвоката графа Малгри. Два месяца назад он привозил в поместье Фалметт договор о раздельном проживании со Стэнли.

С тех пор мистер Райли Дауман ничуть не изменился. Та же чёрная одежда, золотое пенсне на горбатом носу и вежливая отстранённость в ничего не выражающем взгляде. Речь в силу профессии аккуратная и выверенная.

«Адвокатская контора «Брукс и Огден» — самая успешная и надёжная в Лондоне. Их клиенты всегда получают то, за что готовы заплатить», — вспомнила Ольга слова Веноны Стакей. Она бы ещё добавила от себя: в максимально короткий срок. Прошло чуть более месяца и свидетельство о разводе лежит перед ней. Помнится, договор о раздельном проживании тоже был подготовлен в рекордно короткое время.

Справившись менее чем за полчаса, Ольга заехала в банк Лондона и получила по чеку отступные при разводе, равные сумме трёхмесячного пособия. Оно в свою очередь составило по сто шестьдесят три фунта с «копейками» ежемесячно. Оговорку «до вступления женщины в повторный брак», дважды и с нажимом повторенную Дауманом, Ольга пропустила мимо ушей. Старательно подписала документы, забрала свой экземпляр и, вздёрнув подбородок и расправив плечи, не спеша вышла.

Она осталась довольна. Пособия хватит на безбедную жизнь ей и ребёнку. А если при этом подрабатывать, то получится отложить и на чёрный день.

Чтобы не ходить в банк повторно, Ольга открыла счёт на имя Эшли Фултон и без колебаний внесла двести фунтов.

Наконец, она сделала то, о чём давно думала, но не могла себе позволить — зашла в ювелирную лавку и подобрала достаточно длинную витую серебряную цепочку для своих часов. Теперь она сможет носить их поверх платья.

После ленча Ольга поехала на вокзал и купила билет в вагон первого класса на курьерский поезд — от Лондона до Дьеппа во Франции. В приложенном буклете значилась информация о морском путешествии через пролив Ла-Манш с расписанием остановок и времени ожидания в Саутгемптоне. Конечной целью её путешествия станет Балеарское побережье.

Послезавтра, двадцатого июня, начнётся отсчёт времени её новой жизни.