Читать книгу - "Хроники Гелинора. Кровь Воинов - Павел Кувшинов"

Когда все приготовления были выполнены, рунный жрец достал из-за пазухи небольшой кинжал с клиновидным лезвием и начертил на крышке каменного саркофага ряд рун. В отличие от эльфийских, которые имели множество волнистых линий и округлостей, руны гномов состояли в большинстве своем из строгих геометрических линий и громоздких фигур с прямыми углами.

Жрец стал что-то говорить. Его хриплый голос отражался от округлых стен крипты глухим эхом.

– С благословения предков, мы исторгаем душу Гарда из клана Черного Топора, – Бьорвард шепотом переводил Теору то, что говорил жрец, копируя не только интонацию голоса жреца, но и ритм его речи. – Пусть Святой Камень примет его душу, ибо то, что вышло из камня, в камень же и возвращается.

Рунный жрец положил раскрытую ладонь на руны, что нацарапал на камне, и те засветились едва заметным бледным свечением. Жрец убрал руку, и внутри саркофага что-то вспыхнуло ослепительно-белым светом. Его можно было заметить через небольшие продолговатые отверстия в основании саркофага. Это продолжалось недолго, и свечение вскоре пропало.

Рунный жрец сказал что-то, и в его голосе читался благоговейный трепет.

– Его душа исторгнута. Теперь она вернется в Святой Камень, – перевел Бьорвард.

Сейчас рунный жрец чертил на крышке каменного саркофага новые руны. Теор заметил, что руны, начертанные им ранее, исчезли с каменной поверхности без следа. Новые руны засветились слабым розовым свечением, стоило гному отнять от камня свой кинжал.

Жрец сказал что-то и отступил на шаг назад. На этот раз Бьорвард не стал переводить речь жреца наемнику. Теор, в свою очередь, не стал спрашивать. Он вместе с двумя гномами наблюдал, как внутри каменного саркофага разгоралось пламя кровавого красного цвета, внешне очень похожее на то, что извергают из себя драконьи посохи гномов.

Поверхность саркофага подобно металлу в горне раскалилась почти добела, в крипте стало очень жарко. По лбу наемника тек пот, он стекал и по спине, вся его одежда моментально промокла, но Теор не обращал на это внимания. Несмотря на стоявший в крипте жар, он тем не менее не обжигал.

Когда пламя погасло, а саркофаг восстановил свой изначальный цвет, рунный жрец отодвинул массивную крышку и с помощью небольшой лопатки собрал со дна оставшийся от тела Гарда прах, пересыпал его в широкий кувшин и, закрыв его пробковой крышкой, передал кувшин Бьорварду.

– Что ты должен сделать с прахом брата? – поинтересовался Теор, когда они с Бьорвардом покидали крипту.

– Отнести в клановые земли, под своды ритуальных залов. Я должен высыпать его в специальный колодец, на дне которого плещется раскаленная магма. После этого брат завершит свой жизненный путь.

– Почему Филде не разрешили присутствовать?

– Она чародейка. В криптах допускается только рунная магия. Магия нашего народа.

Теор подумал о Кровавой ярости.

– Во мне тоже есть магия, – сказал он.

– В тебе ее недостаточно, – покачал головой Бьорвард. – Хотя рунный жрец всего равно не хотел допускать тебя, потому что ты человек.

– Тогда почему передумал? Почему разрешил мне присутствовать?

– Я сказал ему, что вы с Гардом были Броа Заг – братья по оружию. Несправедливо было бы запретить тебе проводить моего брата из этого мира. Он считал тебя своим другом еще до того, как вы встретились.

Теор кивнул, но ничего не сказал. Да и что тут было говорить?

– Никогда не думал, что мой брат погибнет вот так, от рук предателей нашего народа, – вздохнул Бьорвард.

– По крайней мере, перед смертью он сразил Властелина рун. Многие ли из ваших павших сородичей могли бы похвастаться подобным?

– Нет, немногие. Очень немногие. – Бьорвард улыбнулся.

Когда они покинули крипту и оказались на поверхности, гном пожал наемнику руку и, перед тем как расстаться, чтобы уже больше никогда в своей жизни не встретиться, спросил:

– Что вы теперь собираетесь делать? Ты и твоя сестра?

– Закончим начатое. Выполним условие контракта. Гард был предан душой и телом делу гильдии. Хотя бы так мы почтим его память.

– Спасибо, – сказал Бьорвард и еще раз пожал наемнику здоровую руку.

Они развернулись и ушли в разных направлениях.

Теор с Филдой находились в старом родовом поместье семьи Ренвудов уже второй день.

Двухэтажный дом, сложенный из обтесанных бревен и окрашенный в темно-зеленый цвет, стоял вдалеке от городов. Он был зажат между двумя холмами и лесом и фасадом был обращен на относительно ровную местность. На имении лежали сразу несколько защитных заклинаний, которые мог в любой момент активировать любой чародей из семьи Ренвудов, и тогда с виду ничем не примечательное поместье превращалось в настоящую магическую крепость.

Наемники не знали, что творилось во внешнем мире. И они не стремились это узнать. У них была цель – выполнить контракт, и, пока они не достигли успеха, все остальное могло подождать.

По общему согласию, хотя вслух ни один из них его так и не озвучил, Теор и Филда не обсуждали то, что произошло в Канорине. Разговорами было невозможно что-либо изменить или повернуть ход событий вспять. Теор переживал из-за смерти Гарда, но гном был не первым товарищем, которого наемник терял в своей жизни. Несмотря на возраст, Теор привык к подобным потерям и знал, как с ними справляться, каким бы тяжелым камнем они ни ложились на душу. Филда же, казалось, замкнулась в себе, и Теор ее не тревожил, потому что хорошо знал, что каждый переживает горечь утраты по-своему.

С утра до вечера Филда корпела над конструкцией портала. Она соединяла в единое целое найденные наемниками артефакты, накладывала на них различные заклинания и чертила на их поверхности многочисленные руны.

Теор убивал время тем, что упражнялся с мечом. Вместо утраченной в Канорине флиссы наемник приобрел у кузнеца одноручный меч, выполненный по примеру двуручного клеймора. После привычной легкости флиссы клеймор, пусть и одноручный, был для наемника довольно тяжелым. Тем более для левой руки.

Правую руку наемнику Филда залечить так и не смогла. Она сумела вправить кости и дать толчок их сращиванию, но ускорить этот процесс и уж тем более завершить его раньше срока она не смогла, хотя перепробовала все известные ей лечащие заклинания. Травма, нанесенная наемнику Видящим имена, не желала заживать быстро.

Теор упражнялся с мечом, напрягая левую руку до тех пор, пока ее мышцы не начинали болеть от перенапряжения. Тогда он давал себе небольшую передышку, а затем вновь возвращался к тренировкам.

К концу второго дня портал был готов.

Его внешний вид не впечатлил Теора. Зеркало Алиши несколькими витками обматывала Цепь Искусительницы. В центре зеркала прямо в поверхность стекла чародейка инкрустировала Око Азра, а на стеклянном глазу был закреплен Окуляр Отражения, напоминающий монокль с кучей рычажков по бокам оправы. Всю поверхность конструкции покрывали бесчисленные руны.