Читать книгу - "Механизм пространства - Андрей Валентинов"

Что такое? Непорядок!

Пять росли девчат красивых возле Мемеля-реки!

Пой, пой, что случилось? – не плывут по ней венки…

К Никласу-первокурснику, светловолосому и тихому, Торвен относился по-особому. Отец парня сгинул в Польше, зимой 1813-го, сражаясь в 1-й Датской дивизии корпуса Даву. В друзья отставной лейтенант не напрашивался, но обижать паренька не давал.

– Chto za chort! Rasso do! Почему Никлас не пьет?

Взяли друзья-бурши отставного лейтенанта за плечи. Усадили на лавку, зашептали в ухо. Протрезвел Торбен Йене Торвен, вспомнил родной язык:

– Неладно что-то в датском королевстве, камрады!

Через два дня первокурснику предстояло драться на дуэли. На вызов нарвался по молодости и неопытности – честь сестры защищал. Отец погиб, дядя-опекун умер, остались брат с сестрой, Никлас и Анна-Грета. Девочка еще с колыбели была помолвлена с неким дворянчиком. Родители рассудили: стерпится-слюбится.

Не стерпелось, не слюбилось. Дворянчик вырос, стал гвардейским офицером, наловчился саблей махать. И стрелял отменно – троих на дуэлях навек успокоил. Плечи саженные, усы до ушей – много ли для карьеры требуется? Требовались деньги. Семья Далгард славилась бедностью, и гвардеец помолвку разорвал – публично, не попытавшись смягчить отказ. А когда молодой Далгард потребовал объяснений – толкнул парня на ссору и прислал секундантов. Дворянчик ничем не рисковал: стрелять Никлас не умел, фехтовать не учился…

Драться постановили насмерть.

Согласились «камрады» с отставным лейтенантом. Неладное дело творится, нелюдское. Только что сделаешь, как поможешь? Вздохнули, руками развели.

Судьба!

Торбен Йене Торвен не стал спорить. Следующим утром он надел свой единственный фрак, нацепил звезду ордена Данеброга, взял спутницу-трость и поковылял в квартал Фредериксберг, где обитала семья гвардейца. Пускать его не хотели, но…

Пустили.

Когда усач принялся орать, Торвен дождался, пока тот снизойдет до пощечины, пожал плечами и сломал ему правую руку. Подумал – и вывихнул левую. Сбежавшимся родичам обстоятельно пояснил, что ждет всех мужчин семьи, воспитавшей подобного героя, если хоть одна собака в Копенгагене тявкнет о дуэли с первокурсником Далгардом. Затем предложил вызвать полицию, но заметил, что из тюрьмы выходят. И чаще всего – в очень плохом настроении.

Полицию звать не стали.

Торвен вернулся домой, постукивая тростью по булыжнику, выпил кофе (на обед денег не оставалось), а вечером нанес визит Далгардам. Следующий пункт его стратегического плана требовал согласования, ибо он был не прочь притащить гвардейца-усача под венец – пусть и в инвалидной коляске. Тогда-то Зануда и познакомился с Анной-Гретой, после чего стратегические планы пришлось срочно менять.

Маргарет, первенец четы Торвен, родилась через месяц после того, как молодой отец получил диплом юриста. Отставной лейтенант не строил иллюзий; на адвокатскую практику средств не было. Родичи гвардейца-инвалида позаботились, чтобы путь в юридическую корпорацию закрылся для «негодяя» навсегда. Выручил бывший сосед. Секретарю Королевского научного общества Хансу Христиану Эрстеду требовался помощник.

Анна-Грета Торвен умерла от скоротечной чахотки в 1829-м, перед рождеством.

– Что это, фрекен?

Свинцовый карандаш оторвался от бумаги. Иероглиф – две башенки. У той, что справа, – хвостик, над левой – фигурная крыша. Для непонятливых – латинские буквы: «Long». А поскольку Торвен все равно чесал в затылке, девушка вновь взялась за карандаш. Раз черточка, два черточка; хвост, длинная голова с усами-спиралями…

Шаги в коридоре услышали оба – громкие, гулкие, казенные. Пин-эр отложила незаконченный рисунок, встала.

Туже затянула поясок.

– Нет, – отрезал Торвен. – Убивать никого не надо. Я разберусь.

И не выдержал – глянул на рисунок. Уши, хвост, зубастая пасть. Дракон? Интересно, кто это здесь дракон?