Читать книгу - "Невероятная история Вилима Мошкина - Алла Дымовская"

– Ты что? Ты что? – опешил Матвеев, с испуганным удивлением провожая взглядом дружниковский кулак, проносящийся у Зули под носом. – Чего я сделал-то? Ой, мамочки, да не тряси ты меня! Ничего не по-ани-има-ю-ю!

Дружников и впрямь ухватил Матвеева за лацканы пиджака, и в ярости стал зверски мотать его из стороны в сторону, как худого кутенка. Потом отшвырнул от себя в кресло у окна. Плюнул на пол, пожалел о потраченных зря усилиях. И так еле ноги держат, а тут еще… Матвеев раздавленной жабой растекся в глубоком кресле, раскинув руки и ноги, как недоделанный Буратино. И все повторял еле слышно, одними губами:

– Ты что? Ты что?

Дружникову сделалось уже не столько противно, сколько смешно. Он достаточно спокойно спросил:

– А ты что? Играть со мной вздумал? Или шутки шутить? Я те-е пошучу! Отвечай, поганка этакая, знал ты или не знал?

– Да о чем знал-то? – захныкал Зуля, понимая, что стряслось нечто из ряда вон выходящее, и его обвиняют в причастности к нарочно состряпанной гадости. Только непонятно какой.

– О том, что вихрь Татьяны Николаевны захочет меня убить? – грозно спросил его Дружников.

– Ни боже мой! Не знал! Да и откуда? Сам подумай! – начал горячо оправдываться Матвеев. Н-да, вот это номер. Но он здесь не причем и, конечно, докажет это Дружникову.

– Может, и не знал, – вдруг примирительно согласился с ним Дружников. И без промедлений выдвинул новое, совсем уж абсурдное обвинение:

– Теперь, по твоей милости, Татьяна Николаевна и Катька до смерти с моей шеи не слезут. Возись с ними!

– Это еще почему? – заинтересованно спросил Матвеев.

– Потому! – ответил ему Дружников, и не смог удержаться, коротко рассказал о своем поединке с кровожадным торнадо.

– Чудеса-а! – только и смог сказать Матвеев. Затем помолчал немного, подумал и подвел итог:

– Но, в конце концов, все случилось даже лучше, чем ты надеялся. Теперь тебе везде зеленый свет. Путь, так сказать, расчищен.

– Тебя там не было, когда я его расчищал. А то я бы посмотрел! – огрызнулся, впрочем, уже беззлобно, Дружников. – И хватит рассиживаться! Давай, давай, поднимай свою ленивую задницу. Самые важные дела сейчас начнутся. Опять же, похороны, то, да се.

– Да я уж на ногах! – на глазах повеселел Матвеев. – Ты только скажи, что от меня требуется, я всегда готов.

– Ага, прямо пионер. Ты вот что… сейчас дуй к нашему петуху-губернатору и ни на шаг от него не отходи. Да он и сам теперь тебя не прогонит. И главное, слушай, что он отныне кукарекать станет. Ну, в общем, ты все понял.

Дальше все покатилось, как по накатанной дорожке. Матвеев, само собой, сделался со временем вторым лицом в областном управлении. Но первым был отнюдь не губернатор. Тот сидел очень тихо, и даже не пытался чирикать. Уже знал, что ему дают досидеть официальный срок до новых выборов, а там попросят вон. И никакой новой поддержки для себя губернатору найти не удалось. Прямо чертовщина какая-то. Все, словно сговорились, и теперь на стороне этого выскочки Дружникова. Чуть ли не облизывают его и захлебываются от восторга. Бедный Геннадий Петрович, как он помер, так житья совсем не стало. Этот проклятый гравий на дороге! Самое обидное, что расследование, кстати весьма квалифицированное и придирчивое, подтвердило, что был и вправду несчастный случай. Как же некстати! А после началась дьявольская свистопляска. Главное, с какой скоростью этот Дружников прибрал к рукам оставшееся от Вербицкого хозяйство! Понимай так, что и всю область. Кого запугал, кого купил. Справедливости ради надо сказать, что со вдовой Вербицкого, однако, Дружников поступил по совести, и даже более чем. Видно Бога побоялся! Как говорится, не обижай вдов и сирот, и тебе воздастся. Вот и воздалось. Эта курица, Татьяна Николаевна, оформила доверенность на управление и ведение всех дел от ее имени на кого, вы думаете? Правильно думаете! На имя Дружникова! А он ей – роскошную виллу где-то на Лазурном берегу. А дочери – немыслимые бриллианты в подарок, чтоб не так убивалась по отцу. Правда, ходили слухи, что к этой самой дочери вроде бы он неравнодушен. Так что, может здесь все неспроста. Но, как бы то ни было. А только область пора переименовывать в Дружниковскую губернию.

Зуля Матвеев, сытый и довольный, и на удивление трезвый, сидел, нет, теперь уже заседал в своем кабинете. Вот оно и свершилось. Предел его мечтаний. Валька усмирен и безопасен, ведет мирную жизнь насекомого в далекой Москве. Правда, говорят, стал попивать часто. Но, авось, не сопьется. Дружников шагает вдаль семимильными шагами, и скоро самому Зуле от него выйдет благодарность за преданную службу. Выборы уже не за горами. Зуля ясно дал понять, чего именно он просит для себя. И Дружников его понял. И даже пообещал, что все будет в порядке. Завтра он самолично прилетает в область, чтобы без обиняков провозгласить свою волю и назвать имя нового кандидата на губернаторский пост. Одновременно с ним прибудут и господа из президентской администрации. Тяжелая артиллерия поддержки, так сказать. Уже понятно, как Дружников скажет, так здесь и выберут. Единоличное правление – лучшая штука на свете. А кто не согласен, того придавит вечный двигатель, многая ему лета. Зуля уже готовил заранее речь о том, как он оправдает и поведет за собой к новым демократическим завоеваниям. На бумаге получалось неплохо.

На следующий день Дружников прибыл. Новенький, двенадцатиместный «Фалькон» приземлился на полосе сверкающей, разноцветной птицей. На обоих его бортах сияли традиционным золотом огромные буквы «ОДД», оформленные в виде изящной, переплетающейся монограммы. Дружников спустился по трапу, ступил на красную, ковровую дорожку, прошел к ожидающей его машине. У дверцы преданно стоял Матвеев, улыбался во все тридцать два зуба. Дружников обменялся с Зулей рукопожатием, затем велел не разводить мерлихлюндию, а поскорее лезть в салон. Стоять на сквозном, осеннем ветру летного поля ему было неудобственно.

Вместе с Дружниковым прилетели Каркуша и убогий камердинер Тихон, это, конечно, не считая полувзвода охраны. Жаль, для триумфа Авессалома Матвеева свидетелей выйдет маловато. Но Зуля надеялся, что из Мухогорска еще подтянутся Квитницкий с задавалой Кадановкой. Все же, почитай с сегодняшнего дня, Зуля не абы кто, а всамделишный кандидат в губернаторы.

Дружников в гостиницу заезжать не пожелал, приказал везти себя прямо в выборный комитет. Матвеев так даже обрадовался. И правильно, и нечего тянуть.

В предвыборном штабе, под который временно отдали часть бывшего офиса фирмы «Уралтрубопрокат», некогда принадлежавшей покойному Вербицкому, табуном толпился народ. Правда, народ толпился мелкий: репортеры местных газет, какие-то телевизионщики, и просто второразрядные клерки. Крупный калибр давно и надежно был укрыт за мощными дверями зала заседаний, куда, под присмотром охраны направились Дружников с Зулей и Иванушкой. Следом, неотступно, как дворовой пес, привязанный к едущей телеге за веревочку, семенил на полусогнутых камердинер Тихон, на всякий случай, прикрываясь мощной спиной своего хозяина. «Он-то тут зачем?» – подивился про себя Матвеев, но долго на этой мысли не задержался. Сейчас Зуле было совсем не до Тихона.