Читать книгу - "Сотовая бесконечность - Сергей Вольнов"

Вернувшись в коридор, они прошли ещё шагов семьдесят.

Поворот направо. Двухшаговое ответвление, заканчивающееся толстенной железной решёткой и проглядывающей за ней сквозь занавес паутины крепкой, окованной железом, проржавевшей дверью.

После недолгого колебания Витол де Сент-Ремиз проследовал дальше по главному коридору. Пьетро, конечно же, покорно плёлся за ним.

Ещё через шестьдесят шагов, распахнув противно завизжавшую на ржавых петлях толстую дверь, они очутились в обширном зале с высоким потолком. Судить о размерах было нелегко, так как свет фонаря в левой руке рыцаря разгонял мрак недостаточно для того, чтобы увидеть противоположную стену помещения.

Этот зал, похоже, использовался как склад. Везде громоздились стойки с оружием и доспехами.

Здесь они тоже задержались недолго.

Алекс де Моув уже ждал их в круглом зале колодца.

– У меня арсенал и кладовка!

– А у меня – настоящая подземная тюрьма с камерой пыток, декорированной с большой фантазией, кстати, и зловещими, прикованными к стенам скелетами, – сообщил своему наставнику молодой рыцарь и подмигнул Пьетро. – Тебе бы понравилось!

Мальчик невольно вздрогнул и попятился.

– Кончай мальца пугать! Пошли.

Рыцари направились по среднему коридору, и мальчик пристроился в хвосте процессии.

Коридор плавно поднимался вверх. Если судить по количеству пыли на полу, не ходили здесь очень давно. И, несмотря на то, что идущие впереди рыцари ступали очень аккуратно и поднимали крайне мало пыли в воздух, мальчик непрерывно чихал.

Короткая лестница вверх. Прямой ход метров в пять. Закручивающаяся спиралью узкая лестница снова наверх. Небольшой прямоугольный зал. Скорее даже небольшая каморка.

За дверью – зал побольше. Странный очаг, каменные столы, уставленные странными, густо припорошенными пылью предметами. Крепкие дубовые полки вдоль стен, заваленные толстыми книгами, свитками и какими-то разноразмерными банками.

А в углу – узкая каменная лестница, упирающаяся в потолок.

Поворот короткого, тёмно-рыжего от ржавчины рычага справа от лестницы, и расположенная над ней плита сдвинулась с гулом, ушла в паз.

Как только они выбрались из лаза, стало понятно, что они попали в фамильный склеп графов д'Эразмо. Слева и справа и у противоположной стены длинного сводчатого помещения – располагались массивные каменные саркофаги.

Некоторые были просто вскрыты, другие разрушены. На полу разбросаны старые кости, какие-то ржавые железки и куски полуистлевших тканей. Видимо, после удачного штурма люди барона Хуго добрались и сюда в поисках золота. Но толстый ковёр пыли говорил о том, что с тех же самых пор сюда никто не наведывался.

Рыцари, молча кивнув друг другу, разбежались в разные стороны, оставив Пьетро в одиночестве и без света. Нет, он, конечно, видел стремительно удаляющиеся пятна света от их фонарей, но страх подкатывался к нему по мере их удаления.

Оба рыцаря скрылись за ничем не закрытыми дверными проёмами, обнаружившимися в концах зала, и склеп погрузился в кромешную тьму.

Один, среди потревоженных старых костяков! А вдруг, потревоженные вандалами, духи семьи д'Эразмо бродят здесь, жаждая отомстить?!

Мальчик съёжился между саркофагами у выхода из подземелья. На всякий случай плотно зажмурил глаза. Поэтому, когда кто-то легко тронул его за плечо, заорать от страха он не смог только потому, что его тело сковал дикий, никогда им ранее не испытываемый ужас.

Но это оказался всего лишь совершенно бесшумно подобравшийся к нему Витол де Сент-Ремиз.

– Испугался?.. Не бойся! Здесь нечего и некого бояться.

Пьетро не видел лица пожилого рыцаря, но его глаза, не закрытые чёрной тканью, излучали теплоту и даже ласку.

– Бояться надо живых, а не мёртвых, – наставительно произнёс рыцарь, остро напомнив сейчас мальчику оставленного во Фриленде деда, старого Дайстера Бурддака, как уважительно звали его в селении. Он точно таким же голосом давал внуку наставления.

Дед никогда не бил, даже не ругал Пьетро, оставшегося сиротой после ухода отца.

Мать его умерла родами, а отец, не в силах справиться с горем, подался в наёмники, оставив новорождённого сына, горький символ потери возлюбленной жены, на попечение своего отца.

Ушёл Минаск Бурддак на войну Рысей с Кабанами, да так и не вернулся…