Читать книгу - "Империя Звезд - Элисон Бэрд"

Он рухнул на колени, меч лязгнул, ударившись об пол. Он, повелевавший неисчислимыми легионами, не мог добиться повиновения собственных рук и ног. Они предали его, отказались выполнять приказы.

Царь свалился набок. И там, растекаясь по полу, струилась его кровь — убегала, дезертировала из тела длинными красными струями. Сила пропала, в глазах мутнело. Он был уже не бог, всего лишь человек, которому недолго осталось жить. И умирал он от руки женщины — даже не Трины Лиа, но низкой рабыни.

Этого не могло быть. Халазар-Валдур умереть не может — так умереть.

Глубоко в горле зародился стон, стон смертельно раненного животного. Или человека, смертного человека, который не является богом и никогда им не был… Он падал в беспросветную тьму, где нет ни исцеления, ни надежды. Уже не Халазар-Валдур, а просто Халазар, который должен умереть смертью мужчины. Пусть он хотя бы умрет от руки мужчины, а не женщины! Почему этот предатель-страж не ударит, будь он проклят, когда видит, как лежит перед ним беспомощным его господин? Жизнь быстро покидала Халазара, но оставалась еще возможность достойной гибели от мужской руки. С бессильной угрозой смотрел он на стражника. «Убей меня, убей! Если я умру от руки женщины, я умру в позоре. Пусть я умру от твоей…»

Но стражник снимал с себя шлем…

Увидев это лицо, Халазар безмолвно раскрыл рот в ужасе и отчаянии. И долгий вопль полного поражения вырвался из его уст.

Главные двери прогнулись и разлетелись, открывая проход, и в них хлынули мятежники. Осажденная стража дворца дрогнула и обратилась в бегство под напором превосходящих сил. Люди топтали тех, кто не успел убежать, крушили гобелены, золотые безделушки, вазы, крича и вопя.

Один из мятежников огляделся и увидел бегущую по залу Лорелин. Это был Йомар. Она бросилась к нему с воплем, и он улыбнулся ей во весь рот.

— Вот это день! Можешь себе представить, меня освободила толпа! Но где Халазар?

— Вот. — Лорелин показала на окровавленный труп, валяющийся на каменном полу, — Он убит, Йо.

— Уверена? — Йомар с надеждой пошевелил труп острием меча, но тот не отреагировал. — А жаль, — буркнул он. — Мне бы хотелось самому получить это удовольствие. Что ж, хоть одному из нас оно досталось.

— Это не я, — ответила Лорелин. — Смертельный удар нанесла Марьяна.

Шурканка все еще сжимала окровавленный меч.

— Кончено, — сказала она тихо, бросая клинок. — Мой отец и братья отомщены.

Йомар повернулся к Лорелин.

— А ты как? Не ранена? — спросил он, кладя руку ей на плечо.

Она покачала головой.

— Йо, с тобой есть еще воины? Надо поставить охрану у гарема. Женщины там напуганы, и я боюсь, как бы толпа не обидела детей. Среди них есть маленькие чудовища, особенно Йари, но они не виноваты, что они — дети Халазара, и за это их убивать не надо.

Не выпуская ее руку, Йомар побежал вперед, таща ее за собой.

— Со мной арайнийцы. Я их пошлю охранять женщин и детей. И Марьяну тоже. Возвращайтесь в гарем, ваше величество, и ждите там! — крикнул он через плечо.

Молодая царица остановилась.

— Прошу вас, — настойчиво сказал он. — С вами там ничего не случится, даю слово. Лорелин, пошли со мной.

— Куда? — спросила она на бегу.

— В храм Валдура. Дамиона отправили туда — умереть на заходе солнца.

Лорелин ахнула:

— Тогда побежали быстрее, Йо! Солнце уже заходит!

Дамион лишь смутно ощущал твердый камень алтаря, на который его положили жрец и послушник. Последний по команде своего хозяина приотворил дверь, чтобы следить, как опускается на небе солнце. Жрец держал в иссохшей руке древний церемониальный кинжал с бронзовым лезвием и рукоятью из человеческой кости. Но Дамион не тратил мысли на эти мелочи. Он лежал неподвижно, закрыв глаза, завороженный чередой образов, играющих у него в голове. На темном фоне закрытых век они снова стали отчетливыми. Проход в цепях по людным улицам, убежище в оазисе, битва в пустыне, все прошло снова, как возвращающаяся при отливе вода. И снова он был в Арайнии, в Халмирионе, и глядела на него Эйлия в короне цветов.

«Эйлия, — подумал он. — Эйлия, я люблю тебя!»

Теперь перед глазами проходило первое их приключение: Камень, остров Тринисия. Образы летели с захватывающей дух быстротой. Ана — Лорелин — свиток — семинарские годы — приют…

Где-то далеко-далеко прозвучал голос старого жреца:

— Еще не время, мальчик? Скажи, когда время наступит.

И медленный, заикающийся голос послушника ответил:

— Солнце умирает, господин. Небо красное. Но, господин…

— В чем дело, мальчик? Что там за шум снаружи?

— Идут люди. Они кричат. Их много, они очень злые. — Голос послушника дрожал.

— Закрой дверь и запри на засов! — В голосе священника не было страха, только какое-то странное злорадство. — Кончилось царство Халазара. И осталось лишь одно: последний акт кощунства, чтобы погиб он навечно.

Послышался хлопок закрываемой двери, и тьма перед глазами Дамиона сгустилась еще больше, когда пропал последний наружный свет. Но еще яснее стали в этой черноте образы внутренних видений. С трепетом изумления Дамион ощутил, как его разум уходит еще дальше: к дальнему берегу морей мысли, где лежат обломками кораблекрушения фрагменты еще более раннего прошлого. Утерянные воспоминания — сад — цветы — два лица: мужчина и женщина. Отец и мать. Нет, это уже не воспоминания, а реальность. Женщина в белом с зелеными глазами и золотыми локонами волос стояла перед ним в темноте, призывая его…

«Я помню тебя теперь, — сказал он ей мысленно. — Помню все! Значит, это и есть смерть — вспомнить все, что мы утратили? И смерть воистину есть сон — или снится нам жизнь, а смерть — это пробуждение?»

Руки ее и глаза манили его, манили в ее объятия.