Читать книгу - "Маг-менестрель - Кристофер Сташеф"

Ученый прикрыл глаза, сдвинул брови, и вот рядом с ним в воздухе возникла рама, в раме — холст, а на холсте мало-помалу проступило лицо: округлое, на макушке — тонзура, вздернутый нос, маленькие, но дружелюбные глаза, небольшой улыбчивый рот. Лицо мягкое, спокойное, безмятежное — именно такое и должно принадлежать человеку, который мог устроить научное землетрясение.

Но почему у Мэта вдруг возникло такое чувство, что брату Фоме не суждено выйти из Ватикана?

— Богослов, да? — Савл, нахмурив брови, в упор смотрел на портрет. — А какие у него отношения с волшебством?

Аруэтто улыбнулся.

— Как раз из-за этого очень переживали кардиналы. Брат Томас утверждает, что то, что мы зовем «магией», на самом деле означает искусное обращение с невидимыми силами, окружающими нас, но не происходящими ни от Рая, ни от Ада, — они, по его мнению, происходят ото всех живых существ. Если хотите, это можно назвать жизненной силой. Однако способам управления и сосредоточения этой силы для воздействия ею на предметы и людей можно научиться либо у Бога и его святых, либо у Сатаны и его приспешников. Не сила сама по себе исходит от Господа, но знание, как ею управлять.

Мэт кивнул:

— Этим и объясняется то, что в вашем мире магия действует, а в нашем нет. Наши живые существа не испускают такой энергии.

— Как это? — Аруэтто поднял голову так, словно гончая, учуявшая интересный запах. — Вы из другого мира?

— Да, мы вам все объясним попозже, — быстренько вмешался Савл. — Сейчас же нам нужно как можно быстрее убраться из этого мира.

— Но если речь идет о магии, то что же тогда такое «чудо»? — спросил Мэт и склонил голову набок. — Чудеса и в нашем мире случаются.

— Вот! — воскликнул Аруэтто и поднял указательный палец. — Чудеса — это непосредственные деяния Господа или опосредованные его святыми — так говорит брат Фома. — Они происходят не из-за того, что кто-то управляет силами природы, но служат проявлениями Божьей силы.

— Это означает, что Тот, Кто написал законы, имеет право нарушать их, когда Ему заблагорассудится, с издевательской усмешкой констатировал Савл. — Крупье забирает все ставки.

— Ладно, будем считать, что мы в свои карты играем лучше, — вздохнул Мэт.

— Угу. Беру три*[24], — кивнул Савл. — А теперь давайте попробуем дотянуться до брата Фомы, ладно? Используем его как якорь и как бы подтянемся к нему.

Аруэтто нахмурился.

— Но как же можно дотянуться до него из этой вселенной?

— А кто говорит, что это невозможно? — возразил Савл. — Вы хоть раз пробовали?

— Ну... нет! — испуганно ответил Аруэтто. — Я же не чародей, я всего лишь бедный ученый! Но чародеев и колдунов здесь много, вот они-то наверняка пробовали.

Савл пожал плечами:

— Вряд ли у каждого из них есть соратник на той стороне. Судя по тому, что я слыхал о колдунах, ни один из них не станет помогать другому, если только это не нужно ему самому, и, уж конечно, колдун не станет увеличивать конкуренцию и вытаскивать кого-то из тюрьмы, какой бы она ни была. Может быть, не все колдуны — ярые человеконенавистники, но все те, кто мне попадался, были любителями одиночества — знакомых у них могло быть множество, но очень мало или ни одного близкого друга.

— А близких и должно быть немного! — возразил Мэт.

Савл подарил другу редкий для него теплый взгляд.

— Я-то это хорошо знаю, старина, но большинство из встречавшихся мне людей — нет. Любят бродить по жизни толпами, и чем больше толпа, тем, по их мнению, лучше. — Савл повернулся к Аруэтто. — Значит, точно вы не знаете, пробовал ли кто-то из колдунов или чародеев выбраться отсюда с посторонней помощью с той стороны, да и их вряд ли кто-то пытался вытащить. Теперь же мы имеем двух искушенных в своем деле чародеев, готовых трудиться плечо к плечу, и ученого, который, по-моему, гораздо лучше разбирается в магии, чем признается.

— Ну... я читал, правда, теории Пифагора... — пробормотал Аруэтто.

— Значит, вы являетесь обладателем книги, которая в нашем мире не сохранилась. — Теперь настала очередь Савла искренне заинтересоваться. — Как только мы покончим с делами, мне бы очень хотелось полистать ее!

— О, конечно, если только мои личные вещи не уничтожены. Но как же мы поступим теперь?

— Так. Мы знаем, что добраться сюда извне возможно, — начал рассуждать Савл. — Мы знаем, что это проделывал Ребозо в частности, когда послал сюда химеру. Весьма не исключено, что он постоянно присматривает за всем, что тут происходит, и замысливает еще большие неприятности для нас, поэтому нам нужно сматывать отсюда удочки как можно скорее. А раз можно сюда добраться извне, стало быть, можно и выбраться наружу. Что могло бы заставить брата Фому задуматься о вас?

Аруэтто улыбнулся.

— О, мой портрет с надписью: «Думай обо мне!»

— Ясно, — сказал Савл. — Прошу прощения за тупость. Знаешь, Мэт, как только меня начнет заносить, советуй мне переброситься словом с этим мужиком.

— О, но как же это? — Аруэтто испуганно смотрел по очереди на Мэта и Савла. — Я вовсе не хотел никого обидеть!

— Да, конечно, нет. Все понятно, — успокоил его Савл. — Просто вы видите очевидные вещи, которые ускользают от нас обоих — мы пытаемся придумать что-то более сложное, мудреное. Итак, ученый Аруэтто, вы представляйте себе автопортрет с этой самой надписью, а мы тем временем станем сосредоточенно глядеть на портрет брата Фомы.

— Думаете, что-нибудь получится? — с сомнением в голосе спросил Аруэтто.

— Кто знает. Попытка не пытка. Стоит попробовать!

— Попробуем, — уверенно проговорил Аруэтто и пожал плечами. — Ладно, вот вам мой портрет. — Ученый старательно сдвинул брови, и в воздухе повисла миниатюра, заключенная в резную рамку. Лицо получилось похуже, чем на самом деле, но между тем осталось узнаваемым. Ниже лица располагалась небольшая металлическая табличка, на которой были выгравированы слова: «Думай обо мне».

— Есть контакт.

Савл закрыл глаза и взял Мэта за руку. Мэт ответил ему крепким пожатием, тоже закрыл глаза и представил лицо брата Фомы. Затем он как бы расширил обзор и представил себе всю фигуру целиком — брата Фому в монашеской рясе с миниатюрным портретом Аруэтто в руке.

— Руку, Аруэтто, — сказал Мэт.

— Руку, — эхом отозвался Савл.

Мэт почувствовал, как рука Аруэтто сжимает его запястье.

— Я взял тебя за руку, верховный Маг? — воскликнул ученый.

— Держитесь крепче, — проговорил Мэт сквозь стиснутые зубы. — Если что и случится, то очень скоро.

И он вдруг почувствовал себя так, словно кто-то смотрел ему в спину, но не просто смотрел, а как-то очень сильно, если можно так сказать. И еще ему казалось, будто бы он вышел из тени под лучи полуденного летнего солнца где-нибудь в Неваде. Издалека донесся голос Савла: