Читать книгу - "Перехлестье - Алена Алексина"

— Затаиться?

— Богиня придет к нам через тебя, через твое тело. Ты ее дитя, ее плоть и кровь, ее сосуд и воплощение в мире живых. Талис не сможет обрести телесную оболочку без помощи наследницы лантей. Мы выскажем ей свою просьбу, и после этого она уйдет, отпустив тебя. Но до тех пор твое тело должно быть свободным от души. Ты это понимаешь?

— Я…

— Ты понимаешь?

— Да, — Зария сглотнула, почувствовав, как задрожали колени.

Она совершила ошибку, придя сюда. Не нужно было соглашаться… но испуганная жертва осознавала, что уже поздно говорить "нет". Никто не услышит ее возражений. А значит, придется делать, что говорят и надеяться на благополучный исход.

— Чем больше ты будешь вспоминать о своих неудачах в любви, об обидах и разочарованиях, тем быстрее услышит тебя Богиня. Справишься?

Она ошарашенно кивнула и опустилась обратно на каменный пол. Ноги не держали. Холод забирался под одежду, и тело бил озноб.

— Ш–ш–ш, — теплый ветер коснулся затылка. — Не бойся.

Зария оглянулась, но никого не увидела и лишь тихонько всхлипнула. Жрица довольно кивнула, видя старания девушки быть несчастной, и отвернулась к книге.

Наследница лантей несколько раз глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. Началось служение. Зария не поднимала голову, не пыталась проникнуться атмосферой благоговения и молитвенного экстаза. Голос Матери лился теплой рекой, завораживал, убаюкивал… Клонило в сон, а в душе ничто не отзывалось на проникновенные слова обряда.

Послушницы пели славу богине трогательно и упоенно, а у Зарии от их протяжных завываний болела голова, а челюсти сводило от зевоты. Сердце же молчало. Молитва лилась за молитвой и вот, наконец, голоса сестер перекрыл могучий грудной возглас жрицы:

— Мы призываем тебя!

Губы не слушались, когда Зария произносила имя Талис. Тело отказывалось отпускать душу. Никогда еще юная лантея не таилась с таким трудом. Но вот веки отяжелели, а глаза закрылись… и тут же распахнулись, на мгновение ослепив присутствующих фиолетовым сиянием.

Матерь воздела руки, не переставая читать молитву, а послушницы одновременно разбили образы богини, образующие круг. Тело Зарии напряглось. Девушка метнулась к выходу из круга, в одну сторону, в другую, но всюду натыкалась на осколки и отступала обратно. Наконец, она замерла, обернулась к женщине, читающей молитву, и расслабилась. Оглядела себя, хмыкнула, щелкнула пальцами.

Ветхое застиранное платье изменилось на новое, красивого голубого цвета, темные гладкие волосы рассыпались по плечам блестящей волной. Еще одно движение руки и возле богини возникло небольшое кресло с низкой спинкой, в которое Талис опустилась с непринужденной грацией. Она не гневалась. Просто ждала, пока пленившие ее закончат песнопения, привязав свою повелительницу к ловушке. А пока те пели, девушка рассматривала покрытые трещинами руки. Исправить или нет? И это голубое платье… Для Талис оно было слишком невзрачным, слишком простым, неподобающим, но, увы, бессмертный дух слишком тесно привязан к человеческому сосуду, а воображение Зарии рисовало единственный достойный наряд — этот.

— Итак, — стоило жрице прерваться, как Талис подняла на нее взгляд, забыв о руках. — Мои верные слуги заперли меня в теле моей же наследницы…

— Ты покинула нас! — шагнула вперед Матерь.

— …причем вызвали меня не абы где, а в Капитэорноласе, месте, где моя власть слаба.

— Мы брошены и забыты! — голос женщины стал громче.

— …использовав при этом девочку, которая не подозревает, что мое пребывание в человеческом теле сжигает и убивает смертную оболочку.

— Ты оставила нас одинокими, бездетными и несчастными! — Матерь уже кричала.

— …и устроить это могла только одна особа…

— Ты подчинилась мужчине! Бросила нас!

— …Морака снова взялась за старое…

— Своих детей!

— …и я очень надеюсь, что неправа.

— Что ты ответишь нам, Талис?! — разгневанная пренебрежением, обвинительница выступила вперед, почти касаясь полой одеяния одного из осколков.

— Сами виноваты. Абсурд! Вы не мои дети, — Талис спокойно смотрела на пылающую негодованием жрицу. — Я — ваша богиня. Не мать. Я принимаю ваше поклонение, а не учу уму–разуму. Вы всего лишь слуги у моего престола.

— Слуги? Поклонение?! Ты склонилась перед мужчиной, ты…

— Да, да, да, — богиня развела руками. — Женщины должны стоять во главе всего, мужчины бесправные животные. Все это я уже слышала! Не утомляй меня.

— Что?

— Каждая из вас, рано или поздно взывала ко мне. Каждая чего–то просила. Но ни одна не была готова отдавать. Поэтому все у каждой из вас заканчивалось одинаково — поражением.

— Мы…

— Вы — капризные невесты, которые ждут Единственного, идеального во всем, а в итоге остаются в одиночестве. Вы — женщины, которые мечтают получить сильного мужчину, но при этом хотят подчинить его своей воле, а потом жалуются, что он не покоряется или напротив, становится никчемным. И вы не понимаете главного: пока мужчина боготворит женщину — она владеет им. А если я не отвечаю вам, значит, мне НЕТ ДО ВАС ДЕЛА! А теперь немедленно уберите мусор из–под моих ног, пока я не прогневалась!

Жрица застыла. Она открыла рот, пытаясь возразить, но в голове один за другим всплывали заветы богини, свитки с которыми хранились на алтаре в каждой келье. Такие простые слова:

Будь слабой, ибо в этом твоя сила.

Будь терпеливой, ибо в этом твоя хитрость.

Будь любимой, ибо в этом секрет власти.

Теперь заповеди словно обросли новым смыслом, извлекая на свет все ошибки, совершенные последовательницами богини.

А Талис, вернувшись к изучению рук Зарии, все–таки решила не лечить ранки на коже девушки, так щедро и неосторожно отдавшей ей свое тело.

Шуршание одежд. Жрица преклонила колени, моля о прощении. Кровь Матери Дев должна обагрить хотя бы один из осколков, и тогда та, которую называют богиней любви, сможет покинуть это место.

Внезапный порыв ветра пронесся по залу Капитэорноласа, сбивая старую жрицу с ног. Талис повернула голову к выходу из Храма и нахмурилась, услышав:

— Куда это ты собралась, сестренка?