Читать книгу - "Время меча - Юрий Нестеренко"

Проводник скромно уступил право первого глотка своим нанимателям, но Эйрих добродушно позволил ему напиться первым. Затем, не впадая в излишнюю галантность, выпил сам, потом передал несколько полегчавший кувшин Элине, после чего наступил черед остальных, спустившихся вслед за графиней. Людям, при всей их жажде, хватило одного кувшина; однако затем пришлось еще неоднократно опускать сосуд в глубину и вытягивать наверх, чтобы напоить лошадей и наполнить бурдюки, так что под конец даже у тренированных членов команды заныли руки и плечи. Но что значила эта, в чем-то даже приятная, усталость по сравнению с возможностью наконец-то вволю напиться после дневного перехода по пустыне!

Осторожный Эйрих принял решение заночевать подальше от колодца — кто знает, каких еще путников могло привлечь это, столь необычное для Шезех-Кум, место. Ночевка под открытым небом означала посменное дежурство часовых — Эйрих придерживался этого правила неизменно, хоть в лесу, хоть в самой безжизненной пустыне. В свое время он долго колебался, доверять ли эту ответственную функцию Йолленгелу — в конце концов, тот был не таким уж размазней, раз прожил всю жизнь во враждебном луситском лесу и пережил всех своих сородичей — однако Эйрих помнил, чем это в итоге закончилось, и потому решил пока не привлекать эльфа в качестве ночного караульщика. Тот, разумеется, не возражал — если его самолюбие и было задето, то возможность поспать лишние несколько часов с лихвой это компенсировала. Само собой, не полагался Эйрих и на Хинга; таким образом, со времени бегства из Дулпура ночное дежурство по очереди несли сам Эйрих, Элина и Редрих.

В этот раз дежурить в первую треть ночи выпало графине. Элина поплотнее закуталась в куртку, спрятала руки в рукава — ночи в этих краях были все еще холодными — и уселась на седле, брошеном возле палатки на быстро стынущий песок. Она думала о колодце, совсем не похожем на обычные колодцы в пустыне; стало быть, и в этих диких и безжизненных местах некогда была цивилизация. Уже не впервые гдето в дальнем углу ее сознания, куда безжалостно ссылались негероические мысли, шевельнулось сомнение — действительно ли свержение власти магов было таким благом и прогрессом, как принято считать? Ей даже показалось, что она слышит, как заточенное сомнение гремит цепями в своем каземате; она улыбнулась и наклонила голову, заставив цепи снова звякнуть. Элина вернула голову в прежнее положение, и горизонт неожиданно качнулся, словно графиня находилась на палубе корабля. Это было забавно; она еще несколько раз повторила тот же жест, пока у нее не начала кружиться голова. «Это не голова кружится, это звезды идут по кругу, „ — поняла Элина. Звезды действительно плыли над горизонтом, одни быстрее, другие медленнее; они были уже не маленькими белыми точками, а радужными шариками; некоторые из них волочили за собой шипящий, сыплющийся искрами хвост. Это было очень красиво. Элина счастливо засмеялась, и пустыня отозвалась мелодичным перезвоном колокольчиков. Элина протянула руку и поймала пролетавшую звезду; та щекотала и покалывала пальцы. Графиня поднесла руку к глазам; звезда лежала на ладони, разноцветно помаргивая. Элина вдруг поняла, что пустыня — это большая ладонь, которая мягко укачивает ее; захотелось спаать… „Нельзя, — прозвучал голос как будто со стороны, — я на посту… « «Надо сдать пост, — пришло решение. — Надо… сдать… Эйрих! Эйрих, где вы? « Эйрих почему-то не отзывался. Похоже, он спрятался. Эйрих захотел поиграть. «Эйрих, ну я же сейчас усну“, — капризно подумала Элина, шаря руками вокруг. Почему-то все время попадался песок… неужели Эйрих зарылся в песок, как ящерица? Элина попыталась копать и вдруг уткнулась лбом в полотнище палатки. На ощупь она отыскала вход и вползла внутрь. «Эйрих, идите дежурить“, — подумала Элина и с чувством выполненного долга отключилась.

— Эрвард! Эрвард, что случилось?

«Какого-то Эрварда зовут, — подумала Элина. — Скорее бы он отозвался! Эти крики мешают мне спать. Ну вот, еще пихается кто-то… Ой, демоны вселенной! « Она вдруг вспомнила, кто она и где она, и распахнула глаза. Был день — даже уже не утро, а день. Она лежала у входа палатки — голова и туловище внутри, ноги снаружи. Эйрих, бледный и встрепанный, тормошил ее, пытаясь привести в чувство.

— А… что… день? — рука Элина рефлекторно метнулась к мечу. Меч был на месте. — Эйрих, только не говорите мне, что я уснул на посту! — мысль о подобном позоре была столь ужасна, что графиня в первый момент даже не подумала о возможных последствиях своей оплошности.

— Боюсь, мне придется сказать именно это. Вы хорошо себя чувствуете?

— Эйрих, не издевайтесь! Я понимаю, мне нет прощения, но…

— Я не об этом. Я о физическом состоянии.

Элина проанализировала свои ощущения.

— Разбитость какая-то, — сделала вывод она. — И… одурелость. Будто я еще не вполне проснулась… лся.

— Так-так, — кивнул Эйрих. — А что было вчера, не помните?

Элина наморщила лоб, сосредотачиваясь.

— Бред какой-то, — сокрушенно констатировала она. — Звезды летали, пустыня качалась…

— Так я и думал. Утешьтесь, вы ни в чем не виноваты. Во всем виноват я, — никогда еще графиня не видела своего спутника столь удрученным.

Элина, наконец, заставила себя сесть. Казалось, что голова набита ватой.

— Да что здесь творится, объясните, наконец, — жалобно произнесла она, прикладывая ко лбу холодную сталь меча.

— Хинга нигде нет. Его лошади тоже. И… наших денег.

Графиня сунула руку за кошельком и убедилась в правоте последнего утверждения.

— Этот мерзавец что-то подмешал в воду, — продолжал Эйрих. — Какой-то наркотик. Он оказался у колодца первым и успел что-то бросить или вылить в кувшин.

— Но ведь он пил вместе с нами!

— Вот на это я и купился, — мрачно констатировал Эйрих. — Проклятье, с моим-то опытом! И ведь, главное, интуиция с самого начала говорила мне, что за Хингом нужен глаз да глаз… Старею. Пора переквалифицироваться в садовники… Дело в том, Эрвард, что человек, часто употребляющий наркотики, привыкает к ним, и прежние дозы на него уже не действуют. А он и выпил меньше нашего.

— Надо было мне зашить деньги в подкладку, как раньше, — сказала Элина. — Но я думал — вы о них позаботитесь.

— Да, не надо мне было оставлять их у себя после продажи кулона, — кивнул Эйрих, продолжая самобичевание. — Дрянной из меня получился казначей… В нормальном состоянии никто не смог бы обокрасть меня, не разбудив. Но этот замухрышка оказался хитрее… проклятье!

— Мы уже не сможем его догнать? — для порядка осведомилась Элина. Она понимала, что если бы ситуацию можно было исправить, Эйрих сейчас не предавался бы самоедству, а седлал коня.

— Нет. Он уехал давно и к тому же перестраховался. Я еще не все сказал вам. Наши бурдюки изрезаны. Нам нет пути на юг.

— Не понимаю, почему он просто не перерезал нам глотки, — пробурчала Элина.

— Должно быть, это все туземные суеверия. Среди кундийцев распространена теория, по которой нельзя убивать ни людей, ни животных, иначе после смерти переродишься в какую-нибудь жабу. Поэтому, собственно, многие аборигены — вегетарианцы. Как вы уже могли убедиться, не все кундийцы придерживаются этой теории, но Хинг, как видно, придерживается… Ладно, давайте будить остальных.