Читать книгу - "Иди, поймай свою звезду. Караван мертвецов. Адам и Ева - 2 - Павел Шумил"

– Э–э…

– А мне от мужа скрывать нечего! Ты должен гордиться моей фигурой! А как будешь гордиться, если ни разу не видел?

Было бы, чем гордиться. Синюшная как утопленница, вся в пупырышках и зубы стучат. Показывает мне язык, махает руками и ногами, постепенно отогревается и розовеет. Совсем другое дело.

– Повернись–ко, дивчина! Гм–м, все на местах! Удивительно, но факт.

Вот такая досталась мне в жены. Вполне понимаю того художника, на которого она выплеснула ведро краски. Но девушке полагается быть скромной. Особенно – восточной женщине.

– Знаешь, что мне больше всего нравится на планетах с искусственной биосферой? На них комаров нет! – выдает Шейла. Явно заговаривает зубы, потому что это моя родная мысль.

– Идем, посмотрим на пороги.

– Идем! – охотно соглашается Шейла, надевает ботинки и пояс с ножом.

– Арбалет тоже возьми.

Отсюда, со скалы пороги смотрятся жутко. Особенно заключительный водопад. Намечаю маршрут, по которому надо было идти. Первый бурун, как Шейла и говорила, стоило обойти по левому берегу. Тогда не черпнули бы воды, и плот был бы легким и послушным. А дальше – все правильно. Планировать что–то бесполезно, тут только от камней успевай уворачиваться.

– Кир, а если бы ты увидел порог, ты что бы сделал?

– Сначала перенес бы рюкзаки и сумки по берегу.

– А потом?

– Не тащить же плот на себе.

Шейла приходит в бурный восторг, прижимается ко мне и целует в щеку. Холодная как лягушка. Маугленок.

– А ты очень здорово держался на порогах. Даже ничуть не испугался. Только встревожился и обозлился. А потом вообще успокоился. И вовсе я не испытывала тебя. Мне просто хотелось прокатиться по порогам. Я с детства мечтала. Один раз даже успела надувнушку на воду спустить. Но прилетела Катрин – это жена Мрака, меня из лодки вытащила и на берег отнесла.

Когда основная часть вещей подсохла, вновь грузим все на плот и отчаливаем. Хорошо! Грести не надо. И на самом деле, не планета, а санаторий. А это опасно. Потому что расхолаживает.

Вечером я сбил комком земли необычную стрекозу. Она была очень крупная, и неправильно летала. Не так, как стрекозы. Упав на землю, очень быстро побежала. Я поймал ее за трепещущие крылышки и оторвал одно. Блеснул на солнце крохотный металлический шарнир. Тогда я вскрыл ее ножом. Стрекоза оказалась микрокибом. Чудом микромеханики и электроники. Шейла была права. Драконы не сняли наблюдение. Не хотелось бы говорить об этом Шейле, но разве скроешь что от телепатки?

Первая брачная ночь не удалась. Шейле было больно, она сказала, что все не так, как она подслушивала под окнами, и нам надо больше тренироваться. А я совсем закомплексованный, не о том думаю, и вообще, браки без любви, по расчету тоже бывают крепкими. А она меня любит – я даже представить не могу, как. Потому что я единственный, кто свои мысли не прячет.

За эту ночь я очень много узнал о своей жене и жизни поселка. Шейла раньше опыты ставила. Сериал был по сенсо – «Проникающий в умы». Шейла устроила всему поселку экранизацию. Надела на голову старый шлем сенсовизора, взяла под мышку папин переносной компьютер, ходила по поселку и всем говорила, что этот шлем позволяет мысли читать, и о чем они думают. Все сначала смеялись, а потом пугались и жаловались отцу. Кончилось тем, что отец всенародно большим молотком расплющил шлем, а она, Шейла, три дня под домашним арестом сидела. Но скандал не утих. Прилетел свирепый Мрак и сказал, что дистанционное ментосканирование практикуется только на Зоне, но ВСЯКИМ об этом знать не положено, а на десятилетнего ребенка обижаться глупо. Семья Греба останется на планете, так как они раньше других здесь поселились, а остальные могут проваливать ко всем чертям. Хоть на Зону. Он, Мрак, по блату устроит. Если и до этого взаимной любви с соседями не было, то после жизнь вообще адом стала. Мрак вбил себе в голову, что она должна больше бывать среди людей, начал вывозить ее в города. Для нее такие экскурсии были пыткой. Но, на всякий случай, Шейла с пяти лет скрывала истинную силу своего дара, а поэтому приходилось терпеть. Она стала убегать в тайгу. Поначалу это вызывало много шума, но постепенно все, кроме родителей, привыкли. Отец ходил мрачный, подкладывал ей на стол справочники по выживанию, записки охотников и путешественников. Она читала. Вслух они давно уже не разговаривали. С тех пор, как отец наотрез отказался снять щит и заявил, что эта тема не обсуждается. Мать не оставляла попыток найти общий язык с дочерью. Даже уходила в тайгу к дочери и пыталась жить вместе с ней. Ничего хорошего из этого не вышло.

В тринадцать лет Шейла научилась читать мысли драконов. Узнала, что она – эксперимент, а полгода назад сумела выкачать из компа Мрака всю информацию о проекте создания новой разумной расы. В том числе, много интересного о себе и своих родителях. Мрак узнал, что она похозяйничала в его компьютере, пригласил на серьезный разговор и спросил, что она намерена делать. Серьезного разговора не получилось. Шейла была в ярости, вела себя как идиотка. (Это она сама так сказала). Кричала, ударилась в истерику, обещала рассказать всему миру, что он с ней сделал. А потом ушла в тайгу. К ней прилетали драконы, но она забралась в такую чащу, что драконы не могли туда пробраться, не проложив просеку. Они летали сверху и пытались говорить, но Шейла не отзывалась.

В тайге прожить можно. Но летом. Зимой без запасов не прожить. Даже белки устраивают склады сушеных грибов и орешков. Осенью Шейла вернулась домой. Если раньше она ждала совершеннолетия, чтобы сбежать из этого поселка на край света, то теперь понимала, что ничего не выйдет. Драконы не отпустят. Надежда умерла, осталось отчаяние и ярость загнанного в угол зверя. Подслушивая мысли драконов, Шейла узнала, что Лобасти подыскивает ей мужа. Пыталась уйти по нуль–т, но кабины были настроены таким образом, что не отзывались на запросы несовершеннолетних. На подобную дискриминацию взрослые не обращают внимания, считают это естесственным, и даже полезным. Цель же была одна – не выпустить ее, Шейлу с планеты. Все же она нашла выход. Из домашнего кибер–уборщика выковыряла блок авторемонта и подключила к одному давным–давно выброшенному киберу–ремонтнику. Через три дня у нее был личный кибер–инвалид. Неспособный к самостоятельному передвижению, но послушный. Автоматы охранной системы глупы. Они не примут приказ от подростка, но выполнят приказ кибера, не обратив внимания на подростка, стоящего рядом.

Побег был запланирован на ночь. Шейла поставила будильник на 4 утра, сунула его под подушку, легла в постель… Но в этот момент пришел Мрак. А когда поняла, зачем он пришел, успела только спрятать щит. Потом услышала негромкий хлопок под дверью, а проснулась уже в биованне.

А я думаю о том, что неужели на самом деле ввязался в борьбу с драконами. От этого становится страшно и холодно. Не от того, что шансов на победу нет, а от того, что все неправильно. Со школы учили, что драконы – это все самое чистое, светлое и честное, что есть в нашем мире. Неподкупное и непродажное. Если дела идут хуже некуда, если не на что надеяться, надейся на драконов. Они предотвращают и гасят национальные конфликты. Они берутся за самые тяжелые, безнадежные преступления – и раскрывают! Всегда! Они гасят эпидемии, восстанавливают справедливость, спасают и помогают. К этому привыкаешь с детства. И вдруг – я воюю с драконами. Страшно не то, что я с ними воюю, а то, что я прав! Или не прав? Посоветоваться не с кем… И нельзя советоваться! Это значит – рассказать. Убить в людях веру в драконов. А вот этого как раз делать нельзя. Пусть они не правы, но веру убивать нельзя. Нельзя убивать веру в справедливость. Права была Шейла – незачем тянуть остальных в это говно. Таиться надо. А как же справедливость?