Читать книгу - "Белые Волки Перуна - Сергей Шведов"

Бояре на слова Гюряты зашумели одобрительно, а сидевший в навершье стола Всеволод закивал головой:

- За то и побили мы Перуновых ближников, что пошли они против заведенного богами ряда, а самому Ударяющему мы не враги. И кто хочет ему добром кланяться, тот пусть кланяется, но не радимецкой кровью. Нельзя жить неправдою, ни богу, ни князю, от этого ничего не бывает иного кроме прорухи. И давайте на том стоять, бояре, а чёрный люд нас поддержит. И в других племенах мы найдём понимание.

После слов Всеволода пустили прощальную братину по кругу, и каждый, отпив глоток, поклялся стоять твёрдо. Начали с боярина Гюряты, как старшего годами, а закончили боярином Сувором, как самым младшим. Сувор-то даме усов в братине не замочил - коротковаты. Но над этим если и посмеялись, то дружелюбно - нарастут ещё, какие его годы.

Так и разошлись бы с лёгким сердцем из Всеволодова терема, кабы не взбежал на крыльцо мечник хозяина Тур с худыми вестями, о которых он крикнул с порога:

- Кривичи на подходе, боярин Всеволод. Ратников пятьсот или более.

- Так пятьсот или более? - посмурнел лицом хозяин.

Тур переступил с ноги на ногу и передёрнул широкими плечами:

- Пыли они подняли много, а как всех перечтёшь в той пыли.

- Конных есть?

- Конные - только бояре, не более десятка.

Не успевшие ещё встать из-за стола радимицкие бояре переглянулись - каковы кривичи, мало их бил в Полоцке Владимир. А может быть, от того битья да великого испуга и попёрли они на радимичей?

- Это их плешанский воевода привёл, - предположил боярин Злат. - Он Волк Бирючева выводка.

Про боярина Ладомира худого слова не скажешь - расторопный воевода. И договориться с ним вряд ли удастся - Белые Волки не берут виры за кровь своих братьев. С великой злобой идёт он на Радимицкую землю учинять спрос, и об этом надо сказать народу, чтобы знали твёрдо - только в победе ныне спасение радимичей.

- Нас не напугаешь волчьим хвостом, - вскочил со своего места молодой Сувор. - Да и пятьсот мечников - не велика сила.

Что верно, то верно. У боярина Всеволода уже сейчас под рукой ратников вдвое больше, да и воевода будущий радимецкий князь тоже не из последних.

- Отрубим тот волчий хвост, да кинем под ноги Владимиру, - крикнул горячий боярин Будяга. - То-то он призадумается.

Но и те, кто поумнее Будяги, понимали - победа над полочанами отзовется эхом по всем землям. И заставит воспрянуть многие сердца.

- Может, не пятьсот у него мечников? - засомневался осторожный боярин Злат. - Всех ли посчитали?

- Посчитали не всех,- отозвался ражий Тур.- Но ошибиться мы могли разве что человек на пятьдесят в ту или иную сторону.

- А конница?

- Так ведь они пришли на ладьях, - ответил за Тура боярин Будяга. - Разве за такое короткое время конные приспеют из Полоцка.

Бояре одобрительно зашумели. Судя по всему, Будяга прав, а потому радимичам следует поторопиться, пока против них только пешие полочане.

- Ладомир движется к граду? - спросил Всеволод.

- Нет, - покачал головой Тур. - Встал вдали. То ли даёт своим передых, то ли ждёт кого-то.

Ну, ясно, что ждёт. Не выжил же из ума плешанский воевода, чтобы бросаться с такой малой ратью в напуск на стены.

- Мы тут переняли киевского гонца, - сказал Тур. - Но спрос учинить не успели.

- Веди, - распорядился Всеволод.

Если поперву и затрепетали радимицкие сердца, узнав о приближении чужой рати, то теперь поуспокоились. А на киевского гонца смотрели даже с любопытством. Много он не сказал, но и того, что сказал, хватило с избытком. У воеводы Отени, оказывается, ещё и рать не собрана, и если он выступит на радимичей, то не ранее, чем через семидницу. Бояре на те слова гонца ухмыльнулись в чарки, никто от киевского воеводы и не ждал прыти. А полочане, выходит, поторопились - злоба в таких делах не доводит до добра.

- Бить надо Ладомира, - не удержался Сувор. - И бить в чистом поле, не допуская до городских стен. От берега он далеко уже ушёл, деваться ему некуда. А когда к нему подойдут конница, так силы его удвоятся.

- Сувор прав, - поддержал молодого боярина Злат. - Если будем выжидать, то дождемся не только конницу из Полоцка, но и войско Великого князя, которого, наверное, уже известили о происходящем. Тогда нас со всех сторон обожмут так, что и не охнем.

Но и без Злата всем ясно, что ратиться надо. И горячность Плешанского воеводы, который, не спросив броду, сунулся в воду, радимичам только на руку.

- Готовьте мечников, - распорядился Всеволод. - Утром выступаем.

Не то, чтобы эти слова обрадовали - радость будет после победы, - а просто все почувствовали облегчение: решение принято.

За столом остались только Всеволод да Гюрята. Вдвоём они начинали это дело, с них и спросится в первую голову.

- Нужна победа, - сказал негромко Гюрята. - Тогда разом взыграют сердца радимичей, и Владимиру нас не одолеть.

- Сомнительно мне, что воевода Ладомир действует столь опрометчиво.

- Да где же опрометчиво? - удивился Гюрята. - Если бы он с ходу принялся с малой силой осаждать город - тогда иное дело. А он встал в стороне, и коли ты ему дашь постоять дня два, то он обнесёт свой стан загородами и высидит и свою конницу, и киевскую рать. А мы много крови прольём, выкуривая его из стана. Он на нашу землю пришёл по воле Перуновых волхвов, которые толкают его в спину. Наверняка убедили Белого Волка, что кровавый бог поможет ему.

- А ты думаешь - не поможет? - прищурился на Гюряту Всеволод.

- Если верх будет за Ладомиром, то, значит, и правда за ближниками Перуна, а только это не так. Нет правды за теми, кто ломает общий ряд и попусту льёт людскую кровь. И рождение и смерть должны вершиться по божьему ряду в свой черёд. А волхвы и князья над этим рядом не властны.

Гюрята - давний печальник Даждьбога и в вере своей твёрд, а вот боярина Всеволода одолевают сомнения. Хотя он и не сожалеет о содеянном, разве что слегка огорчила его смерть Куцая. Вздорный был человек, но не совсем бесчестный. А Всеволод, как ни крути, сыграл на его легковерии. Кого не жаль было боярину, так это Перуновых волхвов. Прав Гюрята, ближники Ударяющего бога решили возвыситься на чужой крови, а потому стали опасны не только для старшины всех племён, но и для Великого князя, который косо на них посматривает в последнее время, хотя и использует в своих целях. А цель у князя Владимира великая - все племена он решил подмять под себя, чтобы все жили по его слову. А только вряд ли возможно такое, чтобы разум одного человека управлял разумом многих. Нет у Великого князя опоры, встав на которую он мог бы на остальных людей глядеть сверху вниз. А Перун ему не поддержка, потому как и князь иных прочих не выше, и Ударяющий ничем других богов не лучше. Правда, на стороне боярина Всеволода, возмутившего народ против непомерных притязаний бога и князя. Вот только не всегда так бывает, что правый побеждает в битве. Случается, что сила правду ломит.