Читать книгу - "Знак Лукавого - Борис Иванов"

– Жди нас! – кричал в микрофон его отец. – Мы сейчас придем за тобой!

– Нет! Не надо! – испуганно закричал в ответ мальчишка. – Уходите! Все уходите как можно дальше! Всем скажи это! И людям Герна, и этим… «академикам» скажи! Потому что все вы можете погибнуть! Я буду… Мне надо…

– Что ты задумал? – хрипло спросил его Григорий. И, неумело стараясь быть ласковым, повторил: – Что ты задумал, сынишка?

Тагара всхлипнул, и в воздухе повисла тишина, нарушаемая только потрескиванием в динамике.

– Я… я должен сказать… Произнести… – почему-то с трудом выговаривая слова, стал объяснять маленький маг. – Я должен произнести разрушающее заклинание! Я умею… Я уже разрушал Лабиринт…

– Ты… Ты сошел с ума! – заорал в динамике голос Григория. – Не делай этого! Это очень опасно! Все… Все может взорваться! Кто тебя этому научил?

– Я же говорю – уходите! – ответил ему срывающийся голос сына. – Уходите как можно дальше! Меня… Меня никто этому не учил. Это – мое Предназначение… Спасти три мира…

– Это бред! – выкрикнул Григорий. – Это вовсе не Предназначение, это ерунда какая-то! Это очень опасно, повторяю тебе еще раз!

– Нет, не ерунда… – всхлипнув, ответил Тагара. – Я раздобыл заклинание Предназначения… У… Ладно – не важно у кого… И теперь я знаю, зачем я…

– Ну не для того ты, сын, родился, – хрипло зашептал в микрофон отец, – чтобы взлететь на воздух вместе со всеми этими железками! Люди рождаются не для этого!

– Люди – да, – глухо отозвался Тагара. – Только я не совсем человек. Я – маг… Ты это знал давно. С самого моего рождения. Я – маг, Меченный Знаком Лукавого! Ты ведь знал… знал…

– Знал… – почти прошептал в ответ ему отец. – Знал и не хотел, чтобы тебе досталась судьба мага. Меченого… Поэтому лгал тебе, прятал тебя, скрывал…

Голос его изменился. В нем зазвучало отчаяние.

– Напрасно… – сказал он, наверное, самому себе. – Все оказалось напрасно… Потому что судьба магов – это Предназначение. И оно – это Предназначение – никогда не бывает добрым… Это…

– Это всегда жертва, – глухо отозвался Тагара. Они, похоже, цитировали друг другу какое-то правило магов. Давно им обоим известное.

– Так вот, я родился для того, чтобы спасти три мира, – тихо шептал Тагара. – Этот – наш Странный Край, Темный Мир и Большую Землю… Мне от этого не уйти… Ты знаешь… Тут ничего не поделаешь… Ну, может, оно совсем не взорвется – все это… Просто перестанет действовать… Станет ни для кого не страшным. Просто умрет! Но вы все-таки уходите оттуда! Так —лучше…

– Перестанет действовать, – горько усмехнулся отец на том конце провода. – Да достаточно, чтобы хоть одна хлопушка из этого их Арсенала не выдержала и…

– Все будет хорошо, отец… – беспомощно произнес Тагара. И повторил: – Все будет хорошо…

– Мы… Я не уйду! – закричал неожиданно Григорий. – Я не уйду ни за что! Я останусь с тобой! Если хочешь, произноси свое проклятое заклинание! Я не уйду!

– Нет! Нет!! Нет!!! – заорал Тагара. – Уходи! Все!! Я не буду больше говорить!!! Только уходи!

В динамике раздались дикий лязг и хрип. В иллюминатор я увидел, что мальчишка с остервенением бьет металлическим стулом по вмонтированному в стол коммутатору.

Я принялся колотить по пуленепробиваемому стеклу, стараясь привлечь внимание впавшего в беспомощное неистовство Тагары. Но вряд ли он слышал хоть что-нибудь. Отчаяние и гнев владели им. И он ничего не видел и не слышал вокруг, пока не насытил этих монстров своей души – отчаяние и гнев. Только окончательно разгромив коммутатор, а вместе с ним и половину приборов, выведенных на стол-пульт, он повернулся к иллюминатору и, пошатываясь, подошел к нему.

С минуту мы смотрели друг другу в глаза. Потом я стал жестами, выражением лица, криком – совершенно бесполезным здесь – сигналить Тагаре.

«Не надо! – выкрикивал я абсолютно бессмысленные слова. – Не надо!» Выкрикивал и понимал, что не изменю в его и наших судьбах уже решительно ничего. Мальчишка с той стороны бронированной двери уперся руками в стекло и смотрел на меня так, как смотрят пассажиры из окон поезда, уезжающего навсегда.

Из динамика доносилось теперь только неровное потрескивание и хрип. Связь отсека с внешним миром была прервана. Я перестал паясничать перед иллюминатором и обессилено уперся в стекло руками точно так же, как и Тагара со своей стороны. Мы снова смотрели друг на друга – зрачки в зрачки. Время остановило свой бег. «Уходите! – беззвучно выкрикнул Тагара. – Уходите!» Я прекрасно понимал, что сделать уже ничего нельзя. Но так и не мог заставить себя оторваться от стекла, из-за которого неотрывно смотрел на меня Тагара – Меченный Знаком Лукавого. Маленький маг, узнавший свое Предназначение.

Брат тронул меня за плечо.

– Слышишь? – тихо спросил он.

Я замер. Издалека снизу – от самого фундамента скал – до меня донеслась вибрация. Характерная вибрация запускаемых движков тяжелых боевых машин. Я почти не улавливал слухом звука приведенных в действие мощных дизелей, а лишь ощущал их тяжелый, на грани инфразвука, рокот. Рокот этот прерывался фырканьем, подвыванием и скрежетом глохнущих и вновь запускаемых движков, и эта еле слышная, но мощная какофония была для нас мелодией прощания.

– Они уходят, – сказал Ромка. – Сейчас запускают моторы и уходят…

Тагара, наверное, тоже ощутил этот едва уловимый звук. Он последний раз взглянул на меня, махнул на прощание рукой и отвернулся. Не оглядываясь, отошел к забранному бронированным стеклом панорамному окну в глубине пультовой кабины и замер перед ним, глядя вниз, на площадку перед Вратами.

Я отвернулся от иллюминатора и окинул взглядом своих спутников. Ромка был напряжен и замкнут. Он с нескрываемой тревогой смотрел на меня и судорожно сжимал свой фиал. Похоже, он ожидал от меня решительных действий и не понимал того состояния паралича воли, в которое я впал в самый неподходящий момент. Я постарался взглядом дать ему понять, что со мной еще не все так плохо.

Аманеста застыла перед иллюминатором. Она тоже держала свой фиал в руках, но все ее внимание было поглощено тем, что происходило там, внизу. «Я подошел к ней и заглянул через плечо.

Из иллюминатора видна была только часть горной дороги, делающей пол-оборота вокруг подножия скалы, и залитые светом заката горные склоны вокруг. И на этот кусок дороги, захлебываясь натужным ревом – он стал уже слышен нам, – выползали двумя рядами, «плечо в плечо» танки нашего воинства. По обочинам, спотыкаясь и рискуя угодить под гусеницы, норовили не отстать от них взъерошенные всадники. Тарахтя, всех обогнал и скрылся за скалами геликоптер.

– Они уходят… – повторила Аманеста слова Романа. – И нам пора уходить…

Я последний раз обернулся на иллюминатор двери, ведущей в «комнату с кнопками». Узкая спина Тагары виднелась перед пыльным панорамным окном. Таким – угловатым, горьким силуэтом у окна – он и запомнился мне. «Прощай, – сказал я ему мысленно. – Прощай. И пусть случится чудо. Пусть с тобой все будет хорошо!»