Читать книгу - "Второе пророчество - Татьяна Устименко"

— Положи правую руку на стол ладонью вверх! — скомандовала Анеля. — Сестры, вы готовы?

Вместо ответа Фрида сплела свои пальцы с пальцами Илвы, а та, в свою очередь, крепко ухватилась за левую руку Анели. Не расцепляя странной цепочки, образованной из трех монахинь, старая Кружевница извлекла из ножен «Луч Селены». Я зачарованно наблюдала, как лезвие кинжала начало наливаться загадочным сиянием, постепенно достигая немыслимого пика свечения. Тогда Анеля вдруг выкрикнула какую-то напевную фразу, совершенно мне непонятную, и… изо всех сил вонзила раскаленный клинок в мою доверчиво подставленную ладонь. Я пронзительно заорала от жуткой боли и грохнулась в обморок…

Кажется, пахло кровью. Я принюхалась и пришла к выводу, что не ошибаюсь. Этот гнетущий, приторно-сладковатый запах невозможно спутать с каким-либо другим. Я открыла глаза, сразу же упершись взглядом в низко нависающий надо мной дощатый потолок. Сердце испуганно захолонуло, обданное неконтролируемой волной паники: «Я что, в гробу?» Я повернула голову набок и облегченно вздохнула: «Нет, слава богу, померещилось!» Я находилась все в том же лесном домике и лежала на полу, распростертая между лавкой и столом. Возле моего лица валялась испачканная кровью медная ступка, даже на вид увесистая и неподъемная. Очевидно, упав в обморок, я капитально приложилась об нее затылком. Еще повезло, что не убилась!..

Я со стоном и оханьем кое-как перевела свое непослушное тело в сидячее положение, сосредоточенно ощупывая затылок. Под волосами угадывалась здоровенная шишка, а у основания косы я обнаружила сгусток запекшейся крови. Спасибо благому Провидению, надоумившему меня сегодня сделать такую прическу, которая здорово смягчила удар. Я в очередной раз убедилась: дурам — везет!

Кинжал «Луч Селены» смирнехонько полеживал себе на столе, будто он тут совсем ни при чем. Ишь, лгунишка какой! Я насмешливо хмыкнула, подобрала бесхозный раритет и сунула его в ножны на поясе, бормоча вполголоса, что, дескать: «Дареному коню в зубы и под хвост не смотрят». После разберусь, для чего полезного он пригоден. Потом удивленно поняла, за что такое необычное на этот раз конкретно зацепился мой взгляд, и поднесла к носу свою правую ладонь, ошарашенно рассматривая ее словно чужой, инородный предмет…

Возможно, я просто запамятовала, но сейчас мне показалось — давно знакомые и с детства привычные линии, исчерчивающие ладонь, изменились самым причудливым образом. Просто хаотически расположенные ранее, теперь они образовывали четкий спиральный рисунок, сужающийся к центру. А в середине ладони красовалось симпатичное изображение снежинки — на редкость изящное и правдоподобное…

— Ай да Кружевницы! — не сдержавшись, вслух похвалила я. — Ну и учудили!..

Однако полежали, побездельничали — и хватит, пора и честь знать! Я поднялась на ноги, подмечая клубившийся за оконцем полумрак. Никак уже утро на дворе! Глянула на циферблат любимой «Чайки». И точно — почти семь часов, не хило я в отключке повалялась. Достала из кармана новый сотовый телефон, опасаясь за его целостность, — ведь могла и сломать при падении… Да так и застыла на месте с нелепо приоткрытым ртом. На дисплее мобильника высветилось: «18 января 2010 года, 18:59» Вот здорово! Помнится, я попала в домишко Кружевниц где-то около полуночи семнадцатого января. Значит, мой обморок длился целых девятнадцать часов! И потому до встречи на мосту Маргит времени остается всего ничего!..

Я стремительно развернулась на каблуках и… испытала новое потрясение!

Сплетенное Анелей Кружево судьбы превратилось в жалкую кучку золы и пепла, припорошившую развалившуюся рамку для рукоделия. Рядом валялась опрокинутая корзинка. Я подошла к останкам труда старой монахини, на ощупь пошарила в мусоре, выудила несколько коклюшек с фигурками и не глядя засунула их в карман своей куртки. Педантично проверила еще раз и удостоверилась — там точно ничего больше нет, я собрала все. Мысленно себя подгоняя, я протопала к двери и уже взялась за ручку, как вдруг услышала жаркий мучительный шепот, идущий с ближайшей ко мне лежанки:

— Девочка! Помоги…

Я остановилась как вкопанная, держась за дверную ручку, предательски немея от захлестнувших меня стыда и ужаса. Ведь я же обещала Кружевницам помощь в обретении вечного покоя, но в своей эгоистичной суете позабыла обо всем на свете и чуть не сбежала, подло не выполнив данного им обещания. Ах я, тварь неблагодарная! Я обернулась…

«Стрелы Аримана! — промелькнуло у меня в голове. — Лучше бы я этого не делала: не оборачивалась, не заключала сделку с монахинями, не ходила в этот лес и вообще не рождалась на свет! Ибо пережить подобное!..»

На вонючих заскорузлых тряпках покоилась Фрида, а вернее, то, что от нее осталось. Чудовищно иссохшая серая мумия, кое-где еще покрытая обрывками рассыпающейся в труху кожи. Губы Кружевницы сгнили, обнажая оскаленные зубы, черные волосы сползли с черепа, осыпавшись на подушку. И вот с этого-то полумертвого лика на меня умоляюще смотрели чистые, сияющие будто звезды глаза! Я протяжно застонала и скорбно уткнулась лицом в свои трясущиеся ладони. Что же я наделала!

— Девочка! — Из горла Фриды раздалось глухое шипение. — Вспомни, ты нам обещала…

— Но как, каким образом? — Я бросилась на колени перед ее ложем и, раскачиваясь всем телом, как плакальщица на похоронах, покаянно потянулась к умирающей женщине.

— Огонь! Подари нам огонь! — властно приказала Фрида, а затем с трудом подняла свою костлявую руку и осенила меня благословляющим крестным знамением. — Иди, спаси мир!..

Такого надрывного финала мое сердце уже не выдержало. Я с рычанием взвилась с колен, выхватила из очага горящее полено и, избегая смотреть на две другие лежанки, опрометью выскочила на крыльцо. Приперла дверь снаружи каким-то случайно подвернувшимся под руку чурбачком, словно опасаясь — вдруг кто-нибудь осмелится нарушить покой почивших в мире монахинь, и поднесла свой импровизированный факел к стене домика. Сухое дерево занялось сразу, вспыхнув ярким погребальным костром, а мне показалось, что над притихшим лесом неожиданно разлилась сказочно прекрасная прощальная мелодия… Я беззвучно шевелила губами, перечисляя имена своих врагов. О нет, я не намеревалась им мстить, наоборот, я собиралась их простить. Но ведь прощать врагов нужно так, чтобы они плакали!

Я еще постояла, прикрывая лицо от жара быстро прогорающего кострища, а затем развернулась и решительно направилась в начинающуюся за домиком чащобу. Я шла навстречу своей обновленной судьбе.

Шла со свежими силами, но с дотла выжженной душой…