Читать книгу - "Королева пламени - Энтони Райан"

Асторек умолк, и на его лице появилось отстраненное, озадаченное выражение — он вспоминал то, что не смог понять и принять. Ваэлин знал, каково ему. Он многократно ощущал себя так же.

— Волк, — сказал он.

— Да, — подтвердил Асторек и смущенно улыбнулся. — Медведь остановился в нескольких футах от меня. Он рычал, а глаза его светились чисто человеческой злобой. Зверь медленно приближался, казалось, он наслаждался моим ужасом. И вот уже его окровавленная морда зависла в нескольких дюймах от моего лица, меня обдало горячим смрадным дыханием. Я закрыл глаза, чтобы не видеть полного человеческой ненависти звериного взгляда, но вдруг дыхание перестало обвевать мои щеки — и я снова открыл глаза. Медведь сидел на задних лапах, опустил голову, втянул ее в плечи, и в его взгляде теперь виделся обычный человеческий страх — конечно, не передо мной, но перед чем-то большим и сильным. Я обернулся и увидел волка. Огромного, поразительного волка. Он был больше медведя, сжавшегося от страха. Волк заглянул в мои глаза, и я понял: он видит всего меня насквозь, до последней частички, видит кости, кожу, сердце и душу. И я не ощущал в нем зла. Рядом заскребли по льду. Я снова посмотрел на медведя. Тот развернулся, стремглав помчался в ночь и быстро пропал в ней. Несмотря на ужас и радость, жуткий холод по-прежнему лишал меня сил, выстуживал кожу, отбирал жизнь. У меня помутилось в глазах. Я понял, что умираю. И тогда волк зарычал. А во мне откуда-то возникла неколебимая уверенность, что я не могу умереть здесь. Непонятно откуда у меня нашлись силы встать и заковылять на север, вслед за волком. Он шел впереди, время от времени поворачивался и смотрел на меня, ожидал. Я ковылял за ним многие часы или, быть может, дни, утратив всякое ощущение времени. Если я спотыкался или меня захлестывала волна отчаяния, желания прилечь и отдохнуть на льду, волк рычал, и я шел дальше. Мы остановились, когда в небе замерцал зеленый огонь. Я не знал, что это такое, и упал на колени, думая, что ко мне пришла смерть или безумие. Возможно, мои учителя ошибались, я умер и теперь вижу то, что за вратами погибели. Страха не было, я почти ничего не чувствовал, во мне осталось лишь смирение, осознание пройденного пути, исполненного долга.

— И тогда волк завыл, — сказал Ваэлин.

Асторек закрыл глаза. Дарена взяла Ваэлина за руку, зная, что он тоже вспоминает волчий вой той ночью в лесу, когда волк призвал сеорда к оружию. Ваэлин знал, что Асторек не сможет описать переживание воя, счищавшего все с души, оставлявшего лишь самое нагое естество у немногих, испытавших благословение — или, скорее, проклятие волчьего воя.

Молодой шаман открыл глаза, обвел взглядом собравшихся у костра и грустно улыбнулся.

— Я бы заплакал, но слезы замерзли в моих глазах. Волк замолчал, в последний раз посмотрел на меня и затрусил прочь по льду. Я несколько минут глядел на небесный огонь, затем улегся на лед и заснул. Должно быть, Убийца Китов очень скоро нашел меня, потому что я сумел проснуться.

— И с тех пор ты здесь? — спросил Ваэлин. — Тебя не тянет вернуться домой?

— А куда мне возвращаться? Я потерял все. А когда воларцы снова явились на следующее лето, я сполна узнал всю злобу и жестокость моего бывшего народа. Мы знали о великой битве Медвежьего народа с Кошачьим. Те удрали на запад в поисках добычи полегче. Волчий народ не переживал, что Кошачьи люди ушли со льда. Они потеряли мудрость и выбрали странную дорогу. Но, хотя Медвежий народ и выиграл битву, потери оказались слишком велики. Медвежий народ не смог выдержать нового воларского нашествия. А воларцы усвоили урок, явились подготовленными и в гораздо большем числе. Когда они покончили с Медвежьим народом, то пришли за нами. Много Крыльев хорошо учила меня, а я был усердным учеником. Она хотела защитить меня от войны, но я решил воздать за добро. Мои волки и ее ястребы уничтожили много воларцев. Мы били в самые слабые места и отступали прежде, чем враг мог ударить в ответ. Мы били их месяцами. Их путь по льду стал сплошной кровавой полосой. Но воларцы все шли и шли, и я никогда не ощущал среди них запаха Токрева. Они перестали приходить два года назад. Мы посчитали, что научили их не соваться к нам, но, похоже, воларцы попросту отправились через большую воду мучить вас вместо нас. Нам жаль, что так получилось.

Ваэлин посмотрел на Кираль, та кивнула. Хм, она не слышит лжи — но лжи не было слышно и от Баркуса.

— Они придут снова и в еще большем числе, — пристально глядя на Ваэлина, проговорил Асторек. — Но теперь у нас есть вы, Тень Ворона.

Альтурк выбрал для уединения грязную крохотную хижину, немногим более чем навес на поляне поодаль от других строений. Дверь легко поддалась удару ноги, открылась и выпустила облако едкой вони, смрада немытого тела, перегара и испражнений. Громоздкая туша Альтурка лежала на кровати, застеленной шкурами, и храпела. Вокруг валялись моржовые клыки, в каких Волчий народ хранил запасы соснового эля, — все пустые. Похоже, Альтурк не замечал незваных гостей, пока Ваэлин не опрокинул на его лохматую голову ушат ледяной воды.

Лонак мгновенно превратился в рычащий комок ярости, выпрыгнул из кровати с дубинкой в руке — но смешался, завидев в дверях Ваэлина.

— Мерим-гер, ты наконец захотел умереть? — прошипел вождь.

— Сорбех хин, — произнес Ваэлин формальный вызов по-лонакски. — Ты больше не годен вести сентаров. Они — мои. Если хочешь удержать их — сразись со мной.

Он повернулся и вышел на поляну, где ожидали угрюмые сентары. Кираль объяснила, чего хочет Ваэлин. Никто не стал возражать.

— Неверные псы! — рявкнул Альтурк и выдал краткую яростную речь на лонакском, оставившую сентаров полностью равнодушными.

— Ты больше не слышишь слова Горы, — сказала ему Кираль. — Ты сделал себя мусором. Этот человек дает тебе шанс доказать свое достоинство.

Альтурк не ответил, но лишь презрительно хмыкнул, уставил мутные глаза на Ваэлина, крепче стиснул дубинку и прорычал:

— Где твое оружие?

Ваэлин развел руками — показал, что на поясе нет ни кинжала, ни меча.

— Зачем мне оружие? С чего мне тебя бояться?

Вождь онемел от ярости, но затем запрокинул голову, сочно расхохотался, так что между деревьями заметалось эхо, и отшвырнул дубинку.

— Мне нужно сказать тебе спасибо, — отсмеявшись, проговорил он. — Не каждому выпадает претворить мечты в реальность.

Он пригнулся и кинулся на Ваэлина. Жизнь среди Волчьего народа добавила вождю изрядно мяса на кости, и, несмотря на выпитое, он двигался с устрашающим проворством. Ваэлин едва успел уклониться и ударить кулаком в челюсть. Альтурк охнул от боли, но не пошатнулся, ударил с размаха. Ваэлин блокировал предплечьями, ткнул локтем в подставленное лицо лонака, затем провел серию быстрых ударов в лицо и живот. Ваэлин уклонялся от контратак, теснил вождя, бил с безукоризненной точностью — до тех пор, пока Альтурк не поймал кулак и не стукнул Ваэлина в висок.

Мир поплыл перед глазами. Ваэлин закачался, отчаянно стараясь вернуться в стойку. Альтурк не дал ему такой возможности, подсек ноги, ударил в лицо. В глазах померкло, вокруг остались лишь смутные тени в звездном блеске.