Читать книгу - "Тарнсмен Гора - Джон Норман"

– Нет.

– Значит, мой хозяин дурак, - сказала девушка и потянулась к остаткам мяса на тарелке.

Я схватил ее за руку.

– Теперь я намерен тебя наказать.

Глаза ее заполнились слезами.

– Хорошо. - Она отвела руку.

Сегодня ночью Вика будет спать голодной.

* * *

Хотя судя по часам в крышке одного из шкафов было уже поздно, я решил выйти из комнаты. К несчастью, естественного света в комнате не было, и судить о времени по солнцу, звездам и лунам Гора было невозможно. Мне их не хватало. С самого моего пробуждения лампы-шары продолжали гореть все так же ярко.

Я, как мог, умылся под струей воды из крана.

В одном из шкафов у стены, среди одежды множества разных каст, я нашел и одежду воина. Моя изорвана когтями ларла, поэтому я надел новую.

Вика расстелила соломенный матрац на полу у каменного возвышения для сна. Сидя на матраце, она наблюдала за мной.

В ногах постели толстое рабское кольцо: если хочу, я могу приковать к нему Вику.

Я прицепил к поясу меч.

– Ты хочешь выйти из комнаты? - спросила Вика. Это были ее первые слова после еды.

– Да.

– Но тебе нельзя.

– Почему? - насторожился я.

– Это запрещено, - сказала она.

– Понятно.

И я двинулся к двери.

– Когда ты понадобишься царям-жрецам, за тобой придут, - сказала она. - А пока ты должен ждать.

– Не собираюсь ждать.

– Но ты должен, - настаивала она, вставая.

Я подошел к ней и положил руки ей на плечи.

– Не надо так бояться царей-жрецов, - сказал я.

Она поняла, что я не отказался от своего решения.

– Если выйдешь, - сказала она, - возвращайся до второго гонга.

– Почему?

– Ради тебя самого, - сказала она, опустив глаза.

– Я не боюсь.

– Тогда ради меня. - По-прежнему она не поднимала глаз.

– Но почему?

Она, казалось, смутилась.

– Я боюсь оставаться одна.

– Но ты была одна много ночей, - заметил я.

Она посмотрела на меня, и я не смог понять выражения ее обеспокоенных глаз.

– Бояться никогда не перестаешь, - сказала она.

– Я должен идти.

Неожиданно издалека донесся удар гонга, какой я уже слышал в зале царей-жрецов.

Вика улыбнулась мне.

– Видишь, - облегченно сказала она, - уже слишком поздно. Ты должен остаться.

– Почему?

Она смотрела в сторону, избегая моего взгляда.

– Потому что скоро потускнеют лампы и начнутся часы, отведенные для сна.

Она как будто не хотела говорить дальше.

– Почему я должен остаться? - спросил я.

Я крепче сжал ее плечи и потряс, чтобы заставить говорить.

– Почему? - настаивал я.

В глазах ее показался страх.

– Почему? - требовал я.

Послышался второй удар гонга, и Вика, казалось, вздрогнула у меня в руках.

Глаза ее в страхе широко раскрылись.

Я свирепо потряс ее.

– Почему? - воскликнул я.

Она с трудом могла говорить. Голос ее был еле слышен.

– Потому что после гонга… - сказала она.

– Да?

– …они ходят.

– Кто!

– Цари-жрецы! - воскликнула она и отвернулась от меня.

– Я не боюсь Парпа, - сказал я.

Она повернулась и посмотрела на меня.

– Он не царь-жрец, - негромко сказала она.

И тут раздался третий и последний удар далекого гонга, и в то же мгновение лампы в комнате потускнели, и я понял, что где-то в длинных пустых коридорах этого убежища ходят цари-жрецы Гора.

7. Я ОХОЧУСЬ ЗА ЦАРЯМИ-ЖРЕЦАМИ

Несмотря на возражения Вики, я с легким сердцем вышел из комнаты в коридор. Поищу царей-жрецов Гора.

Она шла за мной почти до входа, и я помню, как засветились и запульсировали сенсоры, когда она приблизилась к ним.

Я видел ее белое платье, ее прекрасную белую кожу, когда она стояла на пороге потемневшей комнаты.

– Не ходи, - просила она.

– Но я должен.

– Возвращайся!

Я не ответил и пошел по коридору.

– Я боюсь, - услышал я сзади ее слова.

Я решил, что с ней ничего не случится, как и во все прошлые ночи, и потому пошел дальше.

Мне показалось, я слышу ее плач, но я подумал, что она боится за себя.

И продолжал идти по коридору.

Не мое дело утешать ее, говорить ей "не бойся", успокаивать ее присутствием другого человека. У меня дело к страшным обитателям этих коридоров, которые вызвали у нее такой ужас; я не утешитель и не друг, я воин.

Идя по коридору, я заглядывал в многочисленные комнаты, такие же, как моя. У всех не было дверей, только массивный вход-портал двенадцати футов в ширину и восемнадцати в высоту. Не хотелось бы мне спать в такой комнате: в нее невозможно закрыть доступ из коридора, а со временем, разумеется, все равно уснешь.

Я прошел множество комнат, и почти все они оказались пустыми.

Впрочем, в двух были рабыни, девушки, как Вика, точно так же одетые и с ошейниками. Единственным отличием в их убранстве были номера на ошейниках. Вика закрывала ошейник шарфом, а эти девушки не закрывали, но сейчас на Вике тоже нет шарфа; теперь ее ошейник, стальной и сверкающий, закрытый, охватывающий ее красивое горло, ясно свидетельствовал перед всеми, что она, как и эти девушки, рабыня.

Первая девушка низкорослая, коренастая, с толстыми бедрами и широкими плечами, вероятно, из крестьян. Волосы у нее были перевязаны и лежали на правом плече; в тусклом освещении трудно было определить их цвет. Она изумленно приподнялась со своего матраца в основании спального возвышения, мигая, потерла овальные глаза с густыми ресницами. Насколько я мог судить, в комнате она одна. Когда она подошла к входу, сенсоры на нем тоже засветились, как и в комнате Вики.

– Кто ты? - спросила девушка; акцент свидетельствовал, что она с полей Са-Тарна около Ара или с залива Тамбер.

– Ты видела царей-жрецов? - спросил я.

– Не сегодня.

– Я Кабот из Ко-ро-ба, - сказал я и пошел дальше.

Вторая девушка высокая, стройная и гибкая, с тонкими лодыжками и большими испуганными глазами; волосы у нее курчавые и темные, они падали на плечи, резко выделяясь на фоне белой одежды; она могла принадлежать к одной из высших каст; не услышав ее речь, трудно судить об этом; даже в разговоре трудно судить, потому что акцент многих наиболее искусных ремесленников приближается к чистому горянскому языку высших каст. Девушка стояла, прижавшись спиной к дальней стене, держа руки сзади, испуганно глядя на меня и затаив дыхание. Насколько я мог судить, она тоже была одна.