Читать книгу - "«Умрем же под Москвой!» Свастика над Кремлем - Вячеслав Шпаковский"

(Герберт Уэллс)

На рассвете 3 сентября немецко-фашистским войскам общими силами до двух пехотных дивизий и при поддержке сотни танков удалось овладеть под Сталинградом хутором Елхи и вклиниться в стык между 29-й и 204-й советскими дивизиями. Теперь, казалось бы, уже не найдется такой силы, которая бы остановила их на пути к Бекетовке, где находился штаб 64-й армии. Но такая сила все-таки нашлась – батарея 76-мм орудий младшего лейтенанта Николая Савченко. Более восьми часов стреляла она по немецким танкам и подожгла их 12 штук и еще одну бронемашину. За это время пехота успела отойти, штаб передислоцировался на новое место, а главное, немцам так и не удалось продвинуться дальше.

Двое суток Елхи, а точнее, оставшиеся от хутора руины с торчащими ввысь печными трубами, удерживались немцами. На третьи сутки, 5 сентября, с помощью подошедших «катюш» и тяжелых танков, пушечных ударов из Бекетовки и бомбардировки штурмовиками Ил-2, которые бойцы, задыхаясь от радости, впервые увидели в небе в таком количестве, бойцы 106-го полка ворвались в Елхи. С тех пор, вплоть до 20 ноября, хутор много раз переходил из рук в руки. Время от времени о нем упоминалось даже в сводках Совинформбюро, будто бы речь шла о большом городе, имеющем важное стратегическое значение.

13 сентября 1942 года, в воскресенье, Сталин вызвал к себе Жукова и Василевского и предложил им подумать о подготовке мощного наступления в районе Вологды и Сталинграда.

– Пока еще в обоих этих местах наши войска обороняются, однако вполне очевидно, что совсем скоро мы сможем здесь наступать. Теперь, когда немцы разбиты у Решта и под Мехабадом, ничто не препятствует нам постепенно вытеснить их из Закавказья, и в первую очередь опять отобрать у них Баку. Нефть из районов Гурьева, Заволжья и Урала сейчас поступает в достаточных количествах. Но мне бы все-таки не хотелось оставлять Баку в руках у врага. С другой стороны, если мы сумеем разгромить немцев под Сталинградом, то они вполне могут и сами оставить Кавказ, так как опасность того, что мы их там окружим, в этом случае окажется вполне реальной.

Ну и конечно, – добавил он многозначительно, – все то, что мы сейчас здесь будем обсуждать, кроме нас троих, пока никто не должен знать. В том числе и ваши непосредственные заместители…

* * *

13 сентября остатки флота адмирала Нагумо находились на полпути к военно-морской базе Трук на Каролинских островах. Его непосредственный начальник адмирал Исороку Ямамото на борту линкора «Ямато» был также на полпути к берегам Японии. И тот и другой размышляли об одном и том же: потеряны четыре тяжелых авианосца, 250 самолетов и почти столько же опытных летчиков. Успеет ли их промышленность обеспечить всему этому достойную замену? Дадут ли летные школы столь же хорошо подготовленное пополнение, как то, что присылалось до этого, и будет ли у них еще время, чтобы «довести его до ума»? Не было у них ответа и на самый главный и больной вопрос, который волновал их обоих: сумеет ли Япония и дальше сохранять свое могущество на Тихом океане или же все-таки оно рано или поздно канет в Лету, а она все равно потерпит поражение?

* * *

Тем же самым утром боевик израильской организации Иргун Цви Леуми Моше Даян лежал с винтовкой в руках на крыше одного из домов в предместье Александрии. Он был одет как араб, и от араба его было не отличить. Прямо перед ним по дороге двигался немецкий «Кюбельваген», окруженный эскортом мотоциклистов в черной униформе, но ехали они довольно медленно, поскольку покрытия местных шоссе высоким качеством не отличались.

В машине находился личный представитель рейс-фюрера Гиммлера оберштурмфюрер СС Адольф Айхман. В его задачу входила организация очистительных акций, которые на египетской земле должны были проводиться точно так же, как и во всех других местах. Он слышал, что Роммель не одобрял подобной политики СС на Востоке, но лично он, Айхман, считал, что это все ерунда. Фигура стоящего за ним Гиммлера была слишком всесильной даже для Роммеля.

Он думал еще о многом, когда пуля, выпущенная из винтовки Моше Даяна, попала ему прямо в голову…

* * *

В Анкаре на докладе у президента Инёню находился начальник Генштаба.

– Всякое сопротивление на территории Советской Армении на сегодня подавлено. Наши войска вступили в курдские районы и сейчас заняты тем, что уничтожают курдских бандитов в окрестностях озера Ван. На сирийском фронте пока без перемен.

– Вы сказали, что подавлено всякое сопротивление, – сказал президент, придав своему голосу определенно вопросительный оттенок. – Это не похоже на армян.

– Я имею в виду организованное сопротивление. Неорганизованные группы бандитов засели в горах, но мы постоянно проводим акции устрашения, берем заложников, так что скорее рано, чем поздно, но этот край все же будет умиротворен. Это всего лишь вопрос времени.

– Да, конечно, – согласился с ним Инёню, но голос его прозвучал так, словно в мыслях у него было нечто прямо противоположное. – А как обстоит дело с предполагаемым наступлением на Мосул?

– Боюсь, что в преддверии зимы нам будет лучше всего от него отказаться, пусть даже это и вызовет недовольство со стороны Германии. Германские офицеры и солдаты отдыхают на наших морских курортах, мы снабжаем их силы у Тебриза продовольствием и топливом, однако большего мы сделать не в силах. У нас нет таких танков, как у англичан и американцев, а главное – ни у нас, ни у немцев нет такой авиации. Буквально только что, как вы знаете, союзники бомбили Анкару, и, по донесениям нашей секретной полиции, в столице пошли нехорошие разговоры… Вот если бы немцы смогли в самое ближайшее время осуществить нам поставки своей военной техники… Но и тогда ни о каком наступлении не может быть и речи раньше весны.

– Да, я думаю, что в этом вы совершенно правы, – сказал президент. – Уж если мы не смогли выбить англичан из Алеппо, то вряд ли будет благоразумно распылять наши силы, чтобы наступать еще и на Мосул.

Военный министр уехал, но не прошло и пятнадцати минут, как в кабинет президента вошел его личный секретарь, весь бледный и взволнованный.

– Господин президент! Позвольте вам сообщить, что на господина военного министра было только что совершено покушение…

– Надеюсь, что он не пострадал? – президент задал этот вопрос, стараясь казаться внешне спокойным. – Ведь он всегда ездит с такой охраной…

– Он умер… Произошло лобовое столкновение с тяжелым грузовиком, в бампер которого был залит тринитротолуол. За рулем грузовика находился армянский террорист-смертник.

– Разве личность его установлена? – Дело в том, что он умер не сразу и, когда охрана вытащила его из обломков грузовика, успел сообщить и кто он такой, и почему пошел на это преступление…

– И что же он сказал? – Он назвал свое имя, сказал, что умирает за независимую Армению и что каждого из тех, кто развязал сегодняшнюю войну, ожидает судьба Энвера-паши…

Инёню встал из-за стола и в глубокой задумчивости подошел к одному из окон.