Читать книгу - "Песнь для Арбонны - Гай Гэвриэл Кей"

Блэз уже повернулся за красной розой. Казалось, он колебался, нахмурив брови, но затем Робан увидел, как он слегка улыбнулся, в первый раз после того, как подошел к ним. Держа розу на раскрытых ладонях, он прошел, прихрамывая, короткое расстояние вдоль ряда павильонов и остановился перед красиво украшенным, затейливо вырезанным креслом Люсианны Делонги, которая две ночи назад связала его веревками и колола кинжалом. Протянув обе руки вперед, он низко поклонился и подал ей красную розу страсти.

Следя за ним с откровенным любопытством, Робан увидел, как женщина побледнела, а ее отец, сидящий рядом, улыбнулся, а потом улыбка медленно сползла с его лица, когда он осознал последствия. Люсианна Делонги ничего не сказала; спокойствие оставило ее впервые на памяти канцлера. Повинуясь выработанному при дворе инстинкту, Робан повернулся и посмотрел на Ариану и увидел, какими тонкими стали ее губы, когда она наблюдала за ними. «Вот новый поворот, — подумал он. — Интересно, когда это случилось?»

— Я начинаю думать, — пробормотал Бертран де Талаир, заговорив в первый раз, — что мы все нашли больше, чем рассчитывали, в этом человеке. Возможно, я еще буду его бояться. Он только что полностью отомстил Борсиарду д'Андория.

Это правда, понял Робан. Роза страсти публично вручена замужней женщине, муж которой был изгнан с ярмарки за попытку убить Блэза. Все в павильонах и большинство простых людей теперь будут уверены, что понимают, за что. Не удивительно, что Массена Делонги перестал улыбаться. Повернувшись снова к павильону Портеццы, Робан успел увидеть, как гораутец сказал женщине одно слово, и увидел так ясно, что был почти уверен: это было слово «прощай». Месть, подумал он, возможно, не только мужу.

Герольд деловито выкрикнул имя Люсианны д'Андория, а Блэз вернулся за желтой розой.

Он взял ее двумя руками, как и предыдущие две, и повернулся к графине и королеве. Перевел взгляд с одной на другую, и потом сказал, спокойно, в тишине утреннего воздуха:

— Эту розу, если позволите, я пока сохраню. В моей стране Гораут мы говорим о любви наедине перед тем, как объявить о ней миру. — А затем, не успела еще ни одна из женщин ответить, без каких-либо драматических жестов он потерял сознание.

И это, мудро подумал канцлер Арбонны, настойчиво махая рукой целителям, вероятно, первое событие за все утро, не предназначенное для зрителей.

Надо заметить, что он ошибался.

— Ты можешь упасть в обморок, если это затянется слишком надолго и тебе захочется отсюда выбраться, — прошептал Рюдель, не шевеля губами, когда Блэз взял первую розу. — Доблестный победитель, до предела измученный. Им это понравится.

К концу, шагая назад от павильона Люсианны, Блэз решил, что это в самом деле тянется слишком долго. Он не ожидал увидеть подлинную боль в ее глазах. Гнев — да и, возможно, оскорбленную гордость, — но не эту внезапную боль.

После всего остального это заставило его почувствовать себя очень странно. Он не хотел действительно терять сознание, поэтому последовал совету Рюделя и позволил себе сделать вид, что падает в обморок, соскользнуть на траву и закрыть глаза. Он слышал над собой встревоженные голоса, голос графини, зовущий на помощь, голос Бертрана, ведущего лекаря через ряды павильона к тому месту, где Блэз лежал. Рюдель и Валери быстро соорудили носилки, чтобы унести его, и он слышал, как Ирнан со своим резким акцентом горца расчищал им путь, пока они несли его прочь, подальше от слишком яркого солнца и от глаз множества людей.

На полпути к замку Блэз действительно потерял сознание, но прежде ему в голову пришла мысль, совершенно неожиданно, по незащищенным теперь тропам сознания, что ребенок Розалы, Кадар, почти наверняка его собственный сын.

Большинство трубадуров громко, даже бурно выражали свой энтузиазм по поводу того, что только что случилось. Даже когда эн Блэз де Гарсенк упал на землю в обморок, это не уменьшило их восторгов. Реми, казалось, предпочел забыть о встрече с острием меча этого человека во время летнего солнцестояния. Он еще станет рассматривать эту встречу как начало возникновения кровных уз между ними двумя. Журдайн и Алайн уже обсуждали совместную встречу для работы сегодня днем, чтобы подготовить хотя бы одну песню к вечернему пиру в Барбентайне.

— Ты плохо выглядишь. Что случилось? — Аурелиан, конечно, он всегда все замечает даже среди такого бедлама.

Лиссет удалось выдавить для него слабую улыбку.

— Мне не слишком нравятся подобные вещи, как я только что обнаружила.

— Мне тоже, и я понял это уже давно. Теперь все кончено. Мы можем идти. — Он заколебался, задумчиво глядя на нее сверху. — С ним все будет в порядке, знаешь ли. Я видел, как пришли лекарь и жрицы.

— Я тоже видела. Уверена, что с ним все в порядке. — Она знала, что с его стороны эти слова служили выражением понимания, а ее короткий ответ был признанием. Но ей было все равно. Он отдал белую розу жене брата, а красную Люсианне Делонги, которая была так прекрасна, как рассказывал тогда Аурелиан. Но он сохранил желтую.

Аурелиан рядом с ней несколько секунд молчал. Она видела, как какие-то дети бегают по траве, изображая бой. Люди начинали покидать их павильон и все остальные, образуя бурлящую, лихорадочно возбужденную толпу. Таверны в Люссане скоро будут переполнены.

— А ты, дорогая? — в конце концов, спросил Аурелиан. — С тобой все будет в порядке?

— Не знаю, — искренне ответила она.