Читать книгу - "Шанс - Наталья Турчанинова"

Ее учителю шел седьмой десяток, но он все еще выглядел крепким кряжистым дубом, и только хорошо знающие его могли заметить, как сильно он сдал в последнее время. Его седые волосы напоминали паклю, бороды Йозеф не носил, отчего был виден его изуродованный подбородок — двадцатилетней давности память о встрече с заблудившимся.

— Отлично справилась. — Он снял чайник с огня, поискал чистую кружку.

Шерон благодарно улыбнулась, не став удивляться, что на этот раз Клара одобрительно кивнула, полностью соглашаясь с главой их ордена. Вторая по возрасту в городе Указывающая считала Шерон легкомысленной девчонкой и не любила ее, хотя и признавала талант ученицы Йозефа. Сейчас она водила пальцами с аккуратно постриженными ногтями по брошенной на стол кожаной куртке.

В комнату вошла Иолата. Ученице Клары совсем недавно исполнилось пятнадцать.

— Как Нора? — спросил ее Йозеф.

Он выглядел уставшим и невыспавшимся.

— Уснула. — Нос у девушки был смешной, пуговкой. — Как рассветет, я попрошу кого-нибудь из города побыть с ней.

Чувствуя на языке вкус мяты и лесных ягод, Шерон постепенно приходила в себя. Указывающие пришли к маяку, когда все уже было кончено, но она все равно была благодарна им за компанию. Ночь выдалась тяжелой, шторм не утихал, и этот ужасный, грязный, неопрятный дом не добавлял ей настроения.

— Кто остался дежурить? — спросила она.

— Подняли с постели Матэуша. — У Клары была приятная улыбка. — Сейчас он делает последний обход. Иолата, налей мне, пожалуйста, кипятка.

Шерон поставила опустевшую кружку на стол:

— Мне надо идти. Я в порядке.

Йозеф коснулся ее лба шершавой холодной рукой:

— Хорошо, ученица. Иди. Тебя все равно не остановишь.

— Ребенок мешает твоей работе, — сказала Клара.

Шерон никак не прореагировала на эти слова, хотя сердце ее болезненно дрогнуло.

— Оставь ее, — нахмурился Йозеф.

— Я всего лишь сказала правду, — отозвалась Клара.

— Правда заключается в том, Клара, что сегодня должна работать ты, а не я. Когда начинается моя смена, я не думаю о ребенке. Ты должна быть очень благодарна, что сегодня я помогла тебе. — Шерон оставалась доброжелательной.

Во всяком случае, внешне.

Она встала из-за стола, взяла лежащий на стуле плащ.

— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю, — мягко повторила Клара. — У Указывающих не может быть собственных детей. Наша миссия брать учеников, а не…

— Найли моя. Я о ней забочусь. И покончим на этом.

Шерон застегнула пуговицы, больше не глядя на свою извечную противницу.

Иолата смотрела на нее хмуро, она не любила, когда хоть кто-то сомневается в авторитете ее учительницы. Но Шерон это не трогало.

— Воцлав и Мик тебя проводят, — проронил Йозеф.

— Хорошо. Отправьте кого-нибудь к семье Лухаша. Им надо сообщить.

— Уже сделано. Отдыхай.

Она кивнула и, не прощаясь, покинула кухню. Воцлав и Мик были в холле, возле двери, и, когда Шерон подошла, без всяких слов вышли на улицу следом за ней. Небо медленно светлело, и это было единственным изменением. Ветер не успокоился, грязно-серое море бушевало и ревело, дождь лил как из ведра. Поплотнее запахнувшись в плащ, Указывающая направилась по каменистой тропинке к холму.

В полном молчании люди добрались до города в тот момент, когда до конца ночи оставалось всего несколько минут. Мир стал бесцветным, огоньки за стеклами висящих над дверьми фонарей потускнели и казались жалкими, уставшими, вот-вот грозящими погаснуть до наступления следующего вечера.

Но улицы все еще оставались пусты. Жители Летоса предпочитали покидать дома не с первыми лучами, а только после того, как край солнца покажется над морем.

Возле приметного перекрестка Воцлав окликнул Шерон. Она обернулась, и он спросил:

— Могу я пойти домой? Жена будет волноваться. Уже утро.

— Конечно. Мне осталось пройти переулок. Спасибо тебе за помощь.

Он сумрачно кивнул, обменялся прощальным рукопожатием с Миком и, сгорбившись, поспешил в северный район.

— Я провожу тебя, — сказал ей Мик, и она не стала возражать, хотя стоило ему отказать, чтобы не вселять в него ложные надежды.

Оказавшись на своей улице, Шерон хватило всего лишь одного взгляда, чтобы понять, что случилось. Забыв об усталости, дожде и холоде, она бросилась к своему дому.

Фонарь горел синим пламенем.

— Ауша! — простонала она.

В ней взорвался целый сонм эмоций. Страх, неверие, отчаяние, ужас, боль, беспомощность. Но она была Указывающей путь и взяла себя в руки. Стала твердой, как скала, отринув сомнение и нерешительность. Там была Найли, и ей требовалась помощь.

Шерон решительно, словно тигрица, бросилась к дому, в отчаянии рванула дверь, но та была заперта. Женщина заколотила в нее, уже понимая, что ответа не дождется.

На улице полностью рассвело, наступило утро, и тем страшнее было видеть синий огонек в фонаре.

— Надо сказать Йозефу! Вместе вы… — начал Мик.

— Нет! — зарычала она. — Времени мало!

Гадкий голосок в ее голове сказал, что, возможно, уже поздно, но Шерон гневно приказала ему замолчать.

— Как ты собираешься проникнуть в дом? — спросил Мик.

Она уже снимала плащ.

— Как в детстве, когда мы с Димитром…

— Ты с ума сошла?! — вскричал тот. — Нельзя же…

— Можно! И меня никто не остановит.

— Ветер сильный. Ты можешь не удержаться!

Шерон лишь перебросила сумку себе за спину и положила руки на знакомую кладку. В последний раз она проделывала это лет двенадцать назад, но до сих пор помнила, как следует двигаться.

Если держаться за водосточную трубу, ставить ноги в едва видимые выемки между камнями и быть достаточно ловкой, то, оказавшись на уровне второго этажа, можно потянуть за железную скобу. В последний раз ею пользовались очень давно, и примитивный механизм, поднимающий щеколду, основательно износился.

Напрягая мышцы, со стоном, она вытащила скобу на два дюйма и начала спуск обратно. По дороге ее едва не сорвал порыв ветра. На землю Шерон спустилась вымокшей до нитки и стучащей зубами от холода.

Она отмахнулась от Мика, который попытался отдать ей плащ, ловко, несмотря на длинную юбку, перепрыгнула через низенькую ограду и по голым цветочным клумбам, вдоль замшелой стены, высокой поленницы, укрытой сверху просмоленными досками, бросилась к сараям. Там, в стене дома, была старая, ржавая, закрытая колесом от телеги и прочим мелким хламом металлическая дверца.

Мик в два счета раскидал мусор, и Шерон, встав на колени, распахнула дверцу. Подобные были во многих домах именно для тех случаев, когда дом заперт изнутри, там заблудший и внутрь нельзя попасть ни через двери, ни через окна. Секрет, где поднимается щеколда, знали только жильцы, хотя особой нужды бояться людей ни у кого не было. Город небольшой, все друг друга знают, и воровать, когда надеешься лишь на помощь соседа, в Летосе давно не принято.