Читать книгу - "И придет волчица… - Ирина Шевченко"

– Да. Надо написать герцогу. Сообщить, что мы доставили тело его сына.

– Я напишу.

– И нужно убрать ковер. Я не хочу, чтобы они видели Велта таким…

Тиз’зар лежал в ящике стола. Пришло время применить уроки Ворона на практике. Если малышке Лианарре разрешат проститься с отцом, она не испугается его лица.

Первый раз Ромар ходил в расположенный в двух днях пути городок около месяца назад. Купил теплую одежду, котелок, крупу для похлебки. Еще гвоздей на вес – заколотил выбитые окна, утеплив единственную более-менее целую комнату в обжитом домишке. Теперь снова возникла нужда пойти – соль закончилась. И по хлебу соскучился, по теплому, мягкому. Пива кружку тоже неплохо бы.

Срок уже подходил к концу. Укрытый еловыми ветками, присыпанный первым снегом кокон вырос и все так же пульсировал, показывая, что внутри него скрыта жизнь. А вот что это за жизнь? Всякое могло случиться, и Ромар внутренне готовился к любому исходу. Хоть и хотелось, конечно, чтобы получилось, как в добрых сказках бывает. «Старею, наверное», – сам себе говорил орк, когда на ум опять приходили эти сказки.

– Будет война, – вещал подвыпивший угольщик, присевший за соседний стол в харчевне, куда Убийца зашел, покончив с покупками. – Перепись уже начали. А там, глядишь, и налоги подымут. Завсегда к войне деньгу копят.

– Завсегда! – передразнил рассказчика какой-то старик. – Шибко знающий ты, как послушать. Будто много войн на твоем веку случилось. Хлеб к войне дорожает – вот это завсегда. Кордоны укрепляют. Дружину народную при каждом городе да поселке собирают. Баб с ребятней лесные за стены свозят… Видал, чтобы суетиться начали? Нет? Так и не чеши языком. Слышал звон, называется. В империи война будет – вот что говорят. Старый император помер, а наследнички теперь станут власть делить. В аккурат, как сынки кузнеца нашего: весь город из-за их дележки на ушах стоял.

– Помню, да. А чем тогда кончилось?

– Чем-чем, спалили кузню-то, дурни великовозрастные. Чтоб, значит, никому не досталась…

Война – это плохо. Но если и начнется, так не завтра. Будет время.

– …а он все лепит и лепит, – долетел до Ромара обрывок другого разговора. – И руки уже не те, и глаза не видят. Только, говорит, если я это дело брошу, не я уже буду.

– Что значит «не я»?

– А то и значит. У каждого человека свое дело имеется, по которому его узнают. Так и он – всю жизнь в глине. Прям… как ты вот с бутылкой. Тебя ж, поди, и дети родные не узнают, ежели трезвый домой придешь…

Странные существа – люди. И треплются вроде почем зря, а нет-нет и скажут что-то разумное. Скажут и сами не поймут, сколько в их словах смысла.

Где бумагу купить, сразу подсказали. Взял стопку серых листов и грифельные стержни в коробочке. А с лютней незадача вышла.

– Это, тэр, только в больших городах лавки есть особые, – объясняла пожилая торговка. – Там и лютни, и дудки всякие. Даже клавесину, как у градоправителя нашего, купить можно. А у нас такого добра нет. Разве что гитарку возьмете? Брат покойный баловался, а теперь без дела лежит.

Взял и гитарку.

А вот если ни то ни другое не пригодится, тогда жаль. Тогда и сказок не жди…

Галла

Герцог и в этот раз пришел без предупреждения. Так же оставил снаружи охрану.

– Я подал прошение его величеству. И он его удовлетворил. Лианарра и ее дети, независимо от пола, наследуют герцогскую корону.

Если горе и отразилось на этом человеке, то не внешне. Внешне он был все тем же – гордым, властным, несгибаемым. И первое, что сделал после смерти сына, – позаботился о судьбе герцогства. Марони навсегда останется доменом семьи Катара.

– Королевский совет в полном составе одобрил изменение прав… вплоть до престолонаследия. Грядет война, нам еще предстоит терять сыновей. Так что это разумное решение.

Тэр Велтар явился не вовремя. У меня был трудный день: зачеты в школе, потом серьезный разговор с Лайсом, во время которого мы чуть не разругались. Хотелось тишины и покоя, выпить горячего чая и прилечь, а меня вынуждали обсуждать внутреннюю и внешнюю политику Кармола. А сейчас станут уговаривать принять ненужную мне должность, напирая на сознательность и патриотизм.

– Тэсс Галла, я благодарен за все, что вы сделали…

Началось.

– Простите, тэр Велтар, но если вы хотите просить меня стать вашим магом, мой ответ будет тем же.

– Вы не понимаете…

– Нет, это вы не понимаете.

Я убрала иллюзию. Надоело. И плевать, что они станут обо мне думать.

– Вы… – Герцог не нашелся со словами.

– Да. – Я демонстративно положила руку на живот, недостаточно большой для шести месяцев беременности по человеческим меркам, но уже вполне заметный.

Мужчина отвел глаза.

– Что ж, я понимаю. Дети – это главное. И нужно беречь их… Не стану больше надоедать вам.

– Есть новости из Каэра? – остановила я его. Прошло уже больше длани, начался ноябрь, и странно, что новый император до сих пор не предпринял никаких действий против тех, кого объявил убийцами своего предшественника. Не верилось, что все ограничится казнью «заговорщиков».

– Истман вынужден забыть о Кармоле. Восток и северо-восток империи не признали его. Герцог Халир открыто обвинил кузена в убийстве Растана и узурпации власти…

Возможно, все еще обойдется. Жаль, я не знала этого, когда заходила к Эн-Ферро. Тогда, наверное, и до скандала не дошло бы. А так он завел старую песню, что нужно уезжать куда подальше. А куда – подальше? Где сейчас хорошо?

– Даже если Халир потерпит поражение, это надолго удержит Истмана от реализации его захватнических планов.

– Как надолго?

– До следующего лета, думаю. Вы… Когда должен родиться ваш ребенок? Вы ведь поэтому интересуетесь?

– Да, поэтому. Конец апреля, май, я думаю.

По лицу мужчины было видно, что он подсчитывает что-то в уме, и я не сдержала усмешки. Да-да, тэр Велтар, летом это случилось, когда я по лесам в одиночку разъезжала. Решите прямо поинтересоваться, кто отец, – только плечами пожму. И нужен вам такой маг? Вот и я так думаю – не нужен. Всего доброго, тэр Велтар. Не смею задерживать.

Эльфийка сидела у зеркала. Строгое платье из черного шелка, минимум украшений, серебристые волосы свободно спадают по плечам… Но женщина не видела всего этого в отражении. Голубые глаза всматривались в клубящийся в зазеркалье туман: неужели не ответит? Когда ожидание готово уже было смениться отчаянием, туман рассеялся, открыв взору черноволосого эльфа в походном платье. Образ мужчины расплывался, время от времени по лицу, смазывая идеальные черты, пробегала мелкая рябь, – должно быть, не имея под рукой других приспособлений, он использовал как отражатель поверхность какого-то водоема.