Читать книгу - "Наследие проклятой королевы - Игорь Осипов"

Катарина проглотила слёзы и крепко прижала меня к себе.

— Тогда я с тобой. До самого конца. Я не отпущу тебя одного даже в бездну.

— Мы не умрём, — произнёс я, подняв руки и положив их на талию девушки. — Но если и суждено, то ты должна жить. Я тебя не держу, ты свободна и можешь идти. Тебя не осудят.

Храмовница не ответила, но её пальцы отпустили голову и скользнули ниже — под мою рубаху. С треском лопнули нитки, и на доски пола с глухим стуком упала пуговица.

— Катюша, я не смогу сейчас.

— Ты должен, — прошептала она, скользнув руками ниже. — Я слышала, как помочь мужчине, когда он взволнован или испуган.

— Не могу, — повторил я, чувствуя, как её пальцы проникли под гульфик.

— Если ты умрёшь, я хотя бы выношу под сердцем твоё дитя, — произнесла храмовница сквозь слёзы и попятилась, не выпуская меня из своих объятий, а потом мы рухнули на кровать. Я не сопротивлялся…

***

— И вы лишите меня такого приключения?

Профессор Глушков оглянулся и посмотрел на спускающегося по лестнице Винсента. Архивариус Круга, разумеется, не мог не подслушать разговор.

Пухлый маг был одет по своему обыкновению в одежду светлых тонов, а ещё через его плечо была перекинута резная, богато украшенная резьбой деревянная вещица, очень похожая на коромысло, а с её концов свисали расшитые разноцветным бисером дорожные сумки.

Профессор, который тоже держал в руке рюкзак, и был одет в походную одёжу, поглядел на стоящую рядом с ним и вооружённую до зубов Констанцию. Волшебница перевела взгляд на своего компаньона, но быстро вернула взор на архивариуса конкурирующей гильдии. И слово осталось за Артёмом Викторовичем.

— Боюсь, что у меня нет времени пускаться в разъяснения, — произнёс он.

— Ну и не утруждайтесь. Я и так уже знаю, — отмахнулся Винсент.

Архивариус закряхтел и опустил свою ношу на нижнюю ступеньку парадной лестницы.

— Господин да Лаура, — заговорила Констанция, едва заметным движением облизав губы, — боюсь, вы будете обузой. Сейчас всё зависит от того, насколько быстро мы домчимся до нужного места. Вы будете нас задерживать.

— Кто? Я? — возмутился пухлый маг. — Да я всю Нобию вдоль и поперёк обошёл. Я был на всех восьми берегах Мезогейоса — Средиземного моря. Обошёл половину восточного пограничья. И вы смеете утверждать, что я буду обузой?

— Странствия — не мужское дело —, — произнесла Констанция, заставив мага по-детски надуть пухлые губы.

А профессор нахмурился. Не в первый раз он слышал от местных жителей древнегреческие названия, и это не могло быть простым совпадением. Один язык ещё имел возможность походить на земной, но местный греческий был точным подобием земного. И архивариус нужен, чтоб разгадать эту загадку. Это, равно как и обида на некую исключительность, подтолкнуло к решению.

— Значит, магистру да’Глуш можно, а мне нельзя?

Кажется, высказывание действительно задело мага за живое.

— Господин Арате́м — халумари.

Глушков опустил взор под ноги. Вот так и провели черту между местными и землянами. Что можно одним, то очень не рекомендовано другим. Словно из иного теста вылепили. Словно и не человек вовсе. Профессор не знал наверняка, сама ли боевая волшебница вызвалась помочь, или поступил приказ свыше, но всё равно был ей признателен.

— Я думаю, Винсент будет полезен, — сорвалось с губ Артёма. Он посмотрел на Констанцию, столкнувшись с её жалобно-недовольным взглядом, по которому стало понятно, что волшебница совсем не в восторге от такого соседства, но всё же, не стала перечить.

— Как скажете, — ответила она и после паузы сделала глубокий кивок, — но мы будем двигаться перекладными колесницами. К следующему вечеру должны быть в Коруне.

— Не напугали, — ухмыльнулся Винсент, наклонившись и подобрав свою ношу и подошёл поближе к Глушкову и его спутнице.

— Нам грозят стычки с неприятелем, — продолжила Констанция.

Архивариус закатил глаза и картинно откинул в сторону плащ, сдвинутый по местной моде набок и прикрывающий левую руку, под которым оказался целый арсенал: два магических револьвера; небольшой многозарядный арбалет, совсем как в старом фантастическом фильме про Ван Хельсинга; и пяток метательных ножей с позолоченными рукоятями.

— Вы, моя дорогая, позабыли, кто вас вытащил из лап сектанток?

Констанция замолчала, глядя на пухлого мага с лёгким прищуром. Кажется, у неё закончились аргументы, способные хоть как-то отвадить архивариуса от путешествия, а вступать в открытый конфликт, методом словесного посылания в бездну, не имела желания.

Проф слегка улыбнулся, забавляясь перепалкой двух членов конкурирующих гильдий, а потом повернулся и направился к воротам имения, за которыми уже ждали две колесницы с колесничими. После короткого ликбеза Глушков пришёл к выводу, что система перекладных колесниц почти полностью совпадала с системой ямщиков в Российской Империи времён незабвенного Пушкина. Страну опутывала сеть почтовых станций, где можно сменить колесницы, запряжённые бычками гончей породы, на свежие и продолжить путь. Разве что они назывались не ямными станциями, а табе́рнас поста́лес — почтовыми тавернами. Такими станциями пользовались служащие короны, посыльные магистрата и, конечно же, орденские чины. Был даже отдельный почтовый налог, тот, кто его платил, мог отправиться в путь дешевле, чем другие категории подданных. Так, купец, решивший отправить срочную депешу, отдаст за поездку из столицы в Керенборга почти золотой, тогда как Артём и Констанция потратят всего по тридцать серебряных за каждую колесницу.

— Друг мой дорогой! — радостно закричал Винсент, когда проф уселся в колесницу рядом с тощей сгорбленной девицей-возницей в сером походном платье и шерстяном плаще с откинутым сейчас капюшоном. — Я с вами!

Пухлый маг с заботой уложил подушечку на перекинутую поперёк минималистичной повозки доску, обитую толстой кожей, и заменявшую здесь скамью, затем спрятал под ноги своё походное коромысло и сумки, а сам втиснулся, заставив возницу и Глушкова потесниться. Так и хотелось назвать его толстозадым.

Во вторую колесницу уселась Констанция, тоже подложив под себя подушечку. После этого проф заподозрил неладное и оглядел доску, на которую приземлился сам.

— В путь! — закричала волшебница.

Первая возница привстала, перекинула ногу, так чтобы доска оказалось между ног, а потом дико завизжала, взмахнула кнутом и громко щёлкнула над спиной поджарого телка́, который тут же сорвался с места, помчавшись быстрой рысью.

Вслед за ними, такой же манёвр совершила и возница, рядом с которой сидел Глушков.

— И-и-и-и-ха!

Тело́к замычал, задрал хвост и начал так быстро набирать скорость, что профессору пришлось ухватиться за край колесницы, чтоб не свалится назад. Колесницу начало нещадно трясти, а грохот обитых железными полосками колёс бил по ушам. По примерным оценкам, животное двигалось со скоростью около тридцати километров в час, что весьма много как для этого парнокопытного, так и для средневекового транспорта в целом.