Читать книгу - "Грозные моря - Дэйв Дункан"

– Ах! – Раша торжествующе выпрямилась. Казалось, она стала выше ростом. – Да, да!

Она повернулась к Азаку.

– Да! Теперь я…

Рэп разогнулся и смотрел на колдунью.

Инос судорожно вздохнула и пододвинулась поближе к Кэйд – глаза Раши засветились красными огнями в темноте. Раша попыталась что-то сказать, но издала только неразборчивое бульканье. Азак сделал шаг вперед и снова остановился, скривив лицо в гримасе. Теперь уже и лицо ее, и руки загорелись розоватым призрачным светом.

Пальцы Кэйд впились Инос в запястье.

– Правильно ли я понимаю, – прошептала она, – что ее величество совершила серьезную ошибку?

– Слишком много силы? – сказала Инос. – Рэп предупреждал ее!

Рэп обхватил руками голову, словно услышав что-то, недоступное слуху простых смертных.

Белые струйки дыма вырвались из складок одеяния колдуньи. Ее голова и руки светились сквозь шелк. Потом либо она впервые осознала всю степень грозящей ей опасности, либо боль прорвалась сквозь ее защиту. Она закричала.

Передняя шеренга стражников остановилась как вкопанная, задние наткнулись на нее, и стройные ряды стражников превратились в беспорядочный клубок тел. Воины падали, спотыкаясь о стулья и друг о друга. Их предводитель ревел, словно раненый лев.

Раша судорожно повернулась и протянула руки к Рэпу.

– Возьми его назад! – взвизгнула она.

Покачиваясь, она двинулась вперед. Рэп в ужасе отстранился. Дым валил клубами из ее рукавов, освещенный кровавым сиянием ладоней. Она попыталась заговорить снова, но слова потонули в зверином вое, когда ее рукава вдруг взорвались пламенем, и тотчас вслед за тем вспыхнула накидка на голове. Колдунья вспыхнула и превратилась в живой факел, осветивший зал и королевское семейство на помосте, и искаженные ужасом лица сбившихся в кучу стражников, в чьих глазах отражалось пламя, словно в глазах волчьей стаи, глядящей из леса на костер. Искры и дым взлетали к сводчатому потолку. Инос зажмурилась, но и сквозь сомкнутые веки видела сияние; она закрыла ладонями лицо, чтобы спрятаться от невыносимой вони горелых волос и одежды.

Огонь догорал, сияние угасало, и зал снова погрузился во тьму, Но вопль Раши не смолкал. Инос открыла глаза, чтобы понять, что происходит. Раша была еще жива. Ее одежда и волосы полностью сгорели, но сама она, похоже, все еще сопротивлялась, все еще цеплялась за свою бренную жизнь невероятным усилием воли или колдовства. Сейчас в ней не осталось и следа притворства и фальши, ни гордой королевской осанки, ни девственной красоты – только гротескная, расплывшаяся как квашня фигура, обтянутая безволосой дряблой кожей, шатающаяся, словно тень, и визжащая на одной пронзительно-высокой ноте, от которой кровь стыла в жилах. И вся эта омерзительная фигура испускала мертвенный розовый свет, шедший изнутри, и освещала, словно фонарь, сумрачный зал.

Инос хотела было подбежать к Рэпу, но не нашла в себе сил отпустить Кэйд. Они крепко обнялись и вместе дрожали. Стражники пятились, отступая вниз по проходу.

Снова Раша попыталась воззвать к Рэпу, умоляюще протягивая руки, и снова он презрел ее мольбу. Она попыталась говорить, но каждое слово вырывалось из ее рта языком белого пламени. Она кружилась в поисках кого-нибудь другого, кто поможет ей, и ее глаза остановились на Азаке.

Впрочем, у нее уже не было глаз. Там, где им полагалось быть, темнели два черных провала, окруженные сиянием того, что прежде было лицом. Теперь стала хорошо видна форма ее черепа – он просвечивал сквозь плоть, а когда она протянула руки к Азаку, стали видны и ее кости, раскаленные добела.

Она засеменила вперед, шаг за шагом, с трудом переставляя непослушные ноги. Так она добралась до самого помоста. Азак пошел ей навстречу, прикрывшись стулом, – так, словно она была каким-нибудь опасным зверем, которого нельзя выпускать из клетки. Он остановился на верхней ступеньке, преграждая ей путь.

Она снова силилась заговорить – и жуткие звуки потекли из ее рта вперемежку с огненной рвотой, вырывающейся словно из кузнечного горна. Инос чувствовала исходивший от нее жар. Ей показалось, что она разобрала отдельные слова: «помоги», возможно, и еще «колдун», а может быть, даже «любимый», но Инос могла и ослышаться. Рот Раши раскалился жарче гончарной печи.

Колдунья поставила ногу на первую ступеньку и поднялась на нее. Потом попыталась взойти на следующую и покачнулась. Азак не отступал и стойко сносил жар, а самоцветы на его одежде сверкали, словно кровавые брызги. Лицо его было перекошено от отвращения. Стул, которым он заслонялся, начал дымиться по мере приближения ведьмы.

– Нет! – закричал он. – Убирайся! Чудовище!

Страшное существо подняло лицо к потолку и издало последний, громкий, режущий уши вой отчаяния, и произнесенное слово было четким: «Любовь!» Оно вырвалось изо рта колдуньи вместе с длинным языком белого пламени, устремившимся вверх в клубах дыма. И этот безнадежный отчаянный вопль словно разорвал на куски еще цепляющийся за жизнь жуткий остов. Странно устойчивая плоть наконец вспыхнула пламенем, и во второй раз Раша превратилась в факел – и был он ярче и горячее первого. Теперь само ее тело сгорало в шипении огненных языков и искр. Азак уронил свой щит, закрыл руками лицо и попятился.

Несколько мгновений обнаженный скелет каким-то чудом сохранял устойчивость, стоя на первой ступеньке, и каждая кость сияла, словно солнце. Потом он рухнул и рассыпался в облаке дыма и пепла.

Зал погрузился во тьму и тишину. Инос не видела ничего, кроме зеленоватого образа скелета на ослепленной сетчатке и красноватого свечения ступени в том месте, где стояла колдунья, – два раскаленных следа, быстро гаснущие. Мрамор с грохотом треснул.

– Принесите огня! – взревел Азак, и стража мгновенно ожила. Двое стражников с факелами побежали вперед, чтобы осветить сцену.

Глаза медленно привыкали к темноте, но вскоре Инос смогла разглядеть усеянное звездами ночное небо в обрамлении высоких оконных арок и плавный изгиб потолочного свода. Когда желтый пляшущий свет факелов озарил пол в том месте, где только что была колдунья, Инос увидела, что от султанши Раши не осталось ничего, кроме тонкого белого налета на обожженном мраморе и треснувшей ступеньки. А также отвратительного запаха горелой плоти.

– Она умерла, – произнес Рэп тихим голосом. – Мертвее не бывает! Я почувствовал, как она умерла. Я почувствовал, как ко мне вернулась моя сила!

Он прошел вперед и посмотрел на ступеньку.

– Я свободен! – Азак откинул голову и прокричал эти слова с такой страстью, что эхо заплясало по всему залу. Он взмахнул сжатыми кулаками. – Свободен от этой шлюхи! Наконец-то я настоящий султан!

– А я думал, что она была вашим главным советником. – Кар пробормотал это так тихо, что Азак, по-видимому, не расслышал.

Но Инос расслышала, и это подтвердило ее худшие подозрения. Раша должна была обеспечить колдовскую оборону в грядущей войне. Азак купил сразу двух султанш. Все кончено, теперь все кончено…