Читать книгу - "Чудо и чудовище - Наталья Резанова"

– Сахак говорит, что есть.

– Ну, вот. И семьей обзаведусь. – Он усмехнулся. – Подумать только, что пару лет назад я думал взять за себя дочку Нисима. Нет уж, теперь меньше, чем на дочери Иммера, не женюсь.

Дарда подумала о подземном ходе из княжеской купальни в рощу Псоглавца, о традициях, поколениями передающихся среди женщин этой семьи, и сказала:

– Дело твое, конечно. Но я бы не посоветовала.

Таковы были обстоятельства, когда вернулся один из людей Бегуна, и сообщил, что к Зимрану направляется посольство из Шамгари.

Дарда не удивилась. Несколько лет назад она убедилась, что Гидарн внимательно следит за событиями в Нире. Падение наследников Ксуфа, заклятого врага Шамгари – наверняка тот случай, которого Гидарн дожидался, чтобы привлечь Нир к союзу против Дельты. Непонятно только, как они успели. От Шошаны путь неблизкий. Или послы давно стояли на границе и ждали царского гонца, или скакали со всей мочи, меняя лошадей.

Недоумение Дарды объяснялось тем, что Далла, поглощенная рассказом о своих несчастьях, забыла упомянуть о послании, отправленном ею Гидарну.

Итак, не успели жители столицы передохнуть от свалившихся на город перемен, как их постигла еще одна – шамгарийцы на улицах Зимрана. Правда, не в качестве завоевателей, а послов, может быть, даже просителей. Это предположение льстило истерзанному самолюбию зимранцев. И они без гнева и возмущения взирали на проезд посольства. События последних месяцев приучили зимранцев легче воспринимать то, что казалось им недавно диким и варварским – обычай знати ездить верхом, а не в колесницах (хотя шамгарийцы сражались также и на колесницах), обилие стрелков среди воинов, и нелепую, по местным взглядам одежду – кафтаны, широкие штаны, шапки и колпаки. Правда, часть телохранителей посла – горцы из Восточного Шамгари выглядели так, что на них таращили глаза даже люди, видавшие всяческие виды. Плащи у них были из лошадиных шкур, содранных вместе с ушами и гривой. Лошадиная голова служила шлемом, а грива – султаном. Мечей эти воины не носили, только длинные кинжалы, зато у каждого был ременной аркан с петлей.

Другие телохранители были одеты в чешуйчатые доспехи и вооружены мечами, большими луками с камышовыми стрелами и короткими копьями.

Вообще говоря, шамгарийцам повезло, что ныне за порядком в городе следили воины новоприбывшие, в основном, южане, для которых шамгарийцы были не заклятыми врагами, а соседями, причем не очень близкими. Иначе вряд ли бы шествие посольства через город прошло так мирно.

Царице сообщили, что посольство возглавляет благородный Виндафрена, человек происхождения знатного, хотя к царскому роду и не принадлежащий. Дарда распорядилась, чтоб и посла и свиту его разместили непосредственно во дворце – как из уважения к знатности, так и из соображений безопасности. Она также пригласила во дворец зимранских жрецов и аристократов, не говоря о своих полководцах и советниках. Послы должны были видеть, что нирцы едины, независимо от происхождения и веры.

– Отыщи Харифа, – сказала она Лаши, – и передай, что его присутствие желательно.

Лаши настолько уже стал придворным, что не спросил: "Зачем?"

– Наряжаться будешь для послов? – светски поинтересовался он.

– Покрывало надену поплотнее. А со временем закажу себе маску для приемов. Может, даже золотую. Зачем людей пугать?

Насчет покрывала она не шутила. Наследственный венец Маонских князей, в котором Дарда, к радости Сахака, принимала присягу, и серебряный наборный пояс, перехватывающий свободное платье из тонкого льна – вот были все ее украшения. Она никак не могла привыкнуть к мысли, что роскошь есть неотъемлемый признак власти.

Благородный Виндафрена, безусловно, так и думал. Его распашной кафтан топорщился от золотого шитья. Мантия, уложенная прихотливыми складками, волочилась по полу. Борода, завитая локонами, была забрана в золотой футляр. Высокую шапку с отворотами, какие носилио большинство шамгарийцев, обвивала шелковая голубая лента – это означало принадлежность к знати. Сам посол был средних лет, крупный, ширококостный. Его круглое лицо не выражало никаких чувств. То ли это была предписанная долгом невозмутимость, то ли надменному послу великого и могучего царства безразличны были делишки какого-то Нира. То, что царица, принимая его, не открывает лица, нисколько его не удивило его. В Шамгари с открытыми лицами на людях появлялись только простолюдинки.

Дарда ожидала увидеть в свите посла Дипивару, торговца-шпиона. Ей рассказывали, что тот в последние годы дважды появлялся в Зимране. Но Дипивары не было – должно быть, исполнял какие-то другие поручения царя Гидарна. Посла сопровождал переводчик, и его манера говорить частя и постоянно кланяться выгодно оттеняла величественную осанку и медленную речь посла. Дарде переводчик был ни к чему – как многие жители Каафа, она прилично знала шамгарийский язык. Но пока она решила умолчать об этом.

Пока речи посла повторяются дважды, у нее будет дополнительное время обдумать ответ. Начиналась речь с цветистых восхвалений красоты царицы Зимрана. Дарда не сочла это за насмешку, приняв за формальное выражение приветствия. К Солнцеподобному, например, принято было обращение "Сорок раз простираюсь перед тобою ниц", но вряд ли правитель Дельты требовал, чтоб этот ритуал каждый раз обязательно исполнялся. Дальше, когда пошла речь о выгодах союза между Ниром и Шамгари, стало интереснее. Особенно, когда обрисовалась мысль, что союз следует укрепить брачным венцом. Об этом Дарда прежде не думала, однако подобное действие представлялось логичным.

– Памятуя о скорбной утрате, постигшей царицу, и о тяжелом бремени, каковое легло на ее плечи. – бубнил переводчик, – и почитая благородных ее предков, государь Гидарн, владыка непобедимого Шамгари, чей престол сияет в прекрасной Шошане, предлагает вступить с ним в замужество, дабы любить, чтить и защищать…

То, что он желает разделить с ней бремя власти – это ясно. И что может угрожать Ниру, если она не согласится, чтобы Гидарн ее защищал – также. Но – какая утрата? Вряд ли Гидарн, упомянув ее благородных предков, имел в виду Офи и Самлу. А маонские князья умерли много лет назад.

И внезапно ее осенило. В Нире разве что в отдаленных горных и пустынных селениях не знают, что власть в Зимране переменилась. Но посольство вышло из Шошаны, когда в Зимране еще правила Далла. Ту действительно постигла скорбная утрата – смерть сына. И Гидарн отправил сватов к прекрасной вдове!

И все же трудно представить, чтоб за время, прошедшее с тех пор, как посольство пересекло границу, Виндафрена так ничего и не узнал. Трудно. Но если он и впрямь прнебрегает происходящим в Нире… а языка нирского он не знает, переводчик же упоминал царицу, не называя имени…

Она дослушала речь переводчика. Виндафрена выглядел все так же безмятежно. Зря они не взяли с собой Дипивару. А так – придется его слегка огорошить.

Когда толмач умолк, Дарда произнесла по шамгарийски:

– Прежде чем дать ответ на великодушное предложение государя Гидарна, я хочу спросить благородного Виндафрену – на ком желает жениться владыка Шамгари?