Читать книгу - "Что скрывает Эдем - Анастасия Княжева"

Зрители не шевелясь наблюдали за ними. Даниэль словно завороженный глядел на девушку своих грез, Лана упивалась успехом, а у меня при виде писательницы и ее прототипа оживали и бурлили чувства. Боль превращалась в негодование, возмущение, потом – в злость, а из нее – в ярость. Которая заставляла кровь в венах бурлить, закипать. В ушах зашумело, щеки стали гореть, перед глазами все заалело. Я с силой впилась ногтями в ладони, но ничего не почувствовала из-за того урагана, что бушевал в душе.

– Кара, что с тобой? – испуганно прошептала Майя, видимо оценив зверское выражение моего лица.

– Это мой прототип… Мой конвертер фантазий…

– Что? – удивленно переспросила Мари. – Ты уверена?

– Да. Дизайн тот же, функционал немного видоизменен. Проще, чем я задумывала. Но суть одна. Даже название совпадает. Открой компьютер – сравни…. – Я с шумом втянула воздух. Сжала кулаки.

Мари побледнела, нахмурилась и перевела взволнованный взгляд на сцену. Майя недоверчиво посмотрела на меня, потом на госпожу Мартинез. Помрачнела и ободряюще коснулась моего плеча. Мол, крепись.

А меня к тому моменту уже начинало трясти.

Между тем материализованная Кларисса обняла Даниэля за шею и ласково прижалась к его губам, даря иллюзорную радость встречи, блаженное забытье. А госпожа Мартинез, посмеиваясь, громко обратилась к зрителям:

– Думаю, мои маленькие извращенцы, суть вы поняли. Продолжение мы вам не покажем. Оно предназначено исключительно для приватного просмотра. За отдельную плату.

Послышались понимающие смешки, и она обратилась к Даниэлю, посмотрев на того с сочувствием и затаенной тоской:

– Заканчивай, милый. Настала пора прощаться.

Приятель, словно опомнившись, тряхнул головой, нехотя снял шлем и протянул его писательнице.

– Полагаю, комментарии излишни, – усмехнувшись, заговорил господин Штольцберг. – Лана, закрепляем?

– Разумеется, Фредерик.

– Кара, если ты права, не понимаю, как она это провернула, – сказала Мари, когда под аккомпанемент бурных аплодисментов госпожа Мартинез передала свое творение Верховному архонту. – Наши капсулы под защитой. Снаружи ведется видеонаблюдение. Вломись к тебе кто без спроса, охрана бы уже давно весь Пантеон поставила на уши. Может, все-таки совпадение?

Я отрицательно качнула головой и твердо сказала:

– Нет, точно нет. Не бывает таких совпадений. Может, одна из ее теней ко мне проскользнула, а может… – Мой взгляд устремился к Шону.

Он улыбался и пожимал руку Лане, поздравляя ее с успехом. Казалось, его нисколько не волновал тот факт, что за исключением отсутствия стационарного компьютера, вместо которого, скорее всего, были алые, обманчиво прозрачные сенсорные экраны с беспроводным интернетом, устройство госпожи Мартинез было практически тем же, что и у него.

Интересно, господин Феррен сумел бы остаться таким же невозмутимым, если бы идея принадлежала ему? Снова вспомнилось то восхищение, с каким Шон рассказывал мне о Лане, а потом и ее недавняя двусмысленная реплика – и разочарование, а следом презрение, ненависть, гнев затопили меня. Неужели он украл мой проект для нее? А может, когда понял, что я не вернусь, решил отомстить и отдал конвертер своей полезной знакомой? Тогда его недавняя угроза обретает смысл. Или же попросту сам не посмел им воспользоваться, но извлечь выгоду не постеснялся?

Да, вот так и разбиваются иллюзии. Больно, однако. Дурман, что окутывал мое сознание с момента попадания в Эдем, резко развеялся. Розовые очки слетели, рухнули куда-то под ноги, на крышу Пантеона и раскололись на части. А то, что от них осталось, раздавил мой каблук. Я перестала быть милой, кроткой, наивной и доброй глупышкой Кариной, которая относилась к другим людям так, как хотела, чтобы относились к ней. Я стала Карой – девушкой, увидевшей окружающий мир во всей его подлости, лицемерии и порочности.

Зрители стали расходиться.

– Милашка, что с тобой? – хмуро спросил Даниэль, окинув меня скептическим взглядом. – Ты выглядишь так, будто сейчас кого-то убьешь.

– Так и есть, – процедила я, вгрызаясь взглядом в спину Шона, который вместе с Бердом скрылся в прозрачной кабине лифта.

Разум затуманился, уступив место эмоциям, которые бастовали, требовали справедливого возмездия. И я разъяренной львицей рванула к лифту.

– Кара, не надо! – долетел до меня голос Майи, но сердце колотилось так громко, что заглушало ее слова, а их значение от меня ускользало.

Кабина спустила меня всего на этаж, но, пока я в ней ехала, возбужденно наблюдала за Шоном, который, о чем-то переговариваясь с Бердом, стоял на стыковочной площадке в ожидании своей капсулы. Но вот она подлетела, белоснежные двери распахнулись, и писатели неспешно стали в нее заходить. Я выскочила из лифта и, сжав кулаки, на всех парах рванула к ним. Чудом успела заскочить, прежде чем та закрылась.

– Мерзавец! – прокричала, едва оказавшись внутри и, сделав замах, попыталась ударить Шона.

Но он уклонился. Перехватил мою руку и, резко развернув, заломил ее за спину и приложил щекой к холодной стене.

Берд отшатнулся и, коротко хохотнув, сказал:

– Не представляю, что ты такое делаешь с девушками, что они сами на тебя запрыгивают! Может, поделишься секретом, Шон?

– Чудовище! Как ты мог?! – прорычала я, проигнорировав оскорбительную реплику, и попыталась вырваться. – Это подло!

Но господин Феррен, снова меня толкнув, только сильнее вдавил в стену и, грубо схватив левое запястье и подняв руку над головой, прижал ее к оболочке капсулы.

– Берд, ты не оставишь нас? – как ни в чем не бывало, обратился к коллеге Шон.

– Без проблем. Развлекайтесь.

С этими словами Берд направился к выходу, а я, зарычав, снова попыталась освободиться, но все без толку.

– Пусти меня, негодяй! Немедленно! – верещала, стараясь вывернуться из захвата и сбросить с себя мускулистое, натренированное мужское тело. – Это было личное, личное, слышишь? А ты его украл, а потом уничтожил!

– Карина, уймись! – рявкнул он на ухо, продолжая нависать надо мной, крепко, до боли сжимая. – Ты в своем уме? Вести себя так при свидетелях!

– Плевать! Как ты мог ей отдать мой конвертер! Даже название не потрудился сменить! – заорала я, словно раненый зверь.

Все невысказанные обиды, упреки, что накопились у меня в душе, наконец вырвались наружу и затолкать их назад я была не в силах. Да и не хотела.

– Это так ты мне мстишь за разрыв, Шон? Сначала Мари, теперь это? Подонок! Почему ты просто не можешь оставить меня в покое? Ненавижу, ненавижу тебя! – Голос сорвался, и по щекам потекли мокрые дорожки слез.

Снова дернулась, но он лишь плотнее прижался ко мне.

– Знаю, малышка, знаю, – хрипло, жестко прошептал он. – Но прежде чем разбрасываться обвинениями, включи свою очаровательную головку, она у тебя обычно неплохо работает, и подумай вот о чем. Разве прототип Ланы был похож на тот, что ты видела у меня? – Горячее дыхание обжигало кожу, а злые, взбешенные, ядовитые интонации в хриплом голосе пугали. – «Посредник» не только материализует фантазию, но перебрасывает образы из компьютера, подбирая к ним словесные формулировки. И шесть высокотехнологичных экранов со встроенными мощными процессорами и бездной оперативки в запасе для этого ему не нужны. То, что презентовала Лана сегодня, его бледная тень. Тебя это не смущает, а, детка?