Читать книгу - "Прегрешения богов - Лорел Гамильтон"

Роберт провел нас на склад, расположенный за кабинетом, но прежде вызвал Фар Даррига и оставил приглядывать за Эриком и феей. Приставить к ней охрану было очень правильным решением.

Холод и Дойл оба пошли со мной, но я сказала:

— Кому-то из вас нужно здесь остаться.

Дойл велел остаться Холоду. Холод не спорил; он за века привык подчиняться приказам Дойла. Почти все мои стражи подчинялись ему не думая.

Дойл прикрыл за нами дверь, а я набрала сотовый Люси.

— Детектив Тейт слушает.

— Это Мерри.

— Что-нибудь нашла?

— Хочешь свидетеля, который мог видеть убийц?

— Издеваешься? — спросила она.

— Ничего подобного. Кажется, такой есть.

Она едва ли не рассмеялась.

— Где вы находитесь и кто твой свидетель? Мы пришлем машину и его заберем.

— Это фея-крошка, и очень маленькая. Вряд ли она вынесет поездку в машине — металл и техника.

— Черт. Ей же и в здание войти будет трудно?

— Вполне возможно.

— Еще раз черт. Скажи, где вы, и мы приедем. Там найдется место, где ее можно допросить?

— Да.

— Давай адрес. Выезжаем.

Она шла, почти переходя на бег, я слышала, как шуршат по траве ее брюки.

Я назвала адрес.

— Не двигайтесь с места. Я пошлю ближайших к вам патрульных для охраны, но у них не будет амулетов, только оружие.

— Мы подождем.

— Мы приедем через двадцать минут, если только нашу сирену и мигалки все же заметят.

Я улыбнулась, хоть она меня и не видела.

— Тогда через полчаса. Тут все движение стоит намертво.

— Держите оборону. Мы едем.

Я услышала завывание сирены, и Люси отключилась.

— Они едут. Люси просит нас остаться здесь и после прибытия ближайших к нам полицейских, — сказала я.

— Потому что они магией не владеют, в отличие от убийц, — догадался Дойл.

Я кивнула.

— Мне не нравится, что она подвергает тебя опасности в своих целях.

— Не в ее целях. А для того, чтобы предотвратить новые убийства наших сородичей, Дойл.

Он внимательно на меня посмотрел, вглядываясь в лицо, будто в первый раз видел.

— Ты бы и без ее просьбы осталась.

— Да, пока они нас не выгонят.

— Почему?

— Никто не должен убивать нас безнаказанно.

— Когда мы узнаем, кто это сделал, ты намерена отдать их под человеческий суд?

— Ты предлагаешь обойтись с ними на старый манер? — Теперь уже я вглядывалась в его лицо.

Он кивнул.

— Думаю, лучше под суд.

— Почему?

Я не стала пропихивать идею о том, что так положено поступать. Мне случалось убивать из мести, и он это видел. Поздно прикрываться словами о святости жизни.

— Потому что наше изгнание в мир людей становится постоянным, и надо учиться жить по их законам.

— Проще было бы казнить убийц самим и сберечь деньги налогоплательщиков.

Я улыбнулась, качая головой.

— Да, так было бы экономнее. Но я не мэр Лос-Анджелеса и за бюджет не отвечаю.

— А если бы отвечала?

— Все равно, — сказала я.

— Потому что теперь мы играем по людским правилам?

— Да.

— Нам не удастся обойтись без нарушений, Мерри.

— Наверное, не удастся. Но пока мы можем, будем их соблюдать.

— Это приказ, ваше высочество?

— Если тебе нужен приказ, то да.

Он подумал немного и кивнул:

— Мне понадобится время, чтобы привыкнуть.

— К чему?

— К тому, что я уже не просто несу смерть, и к тому, что ты заинтересована в правосудии.

— Убийца еще может выкрутиться из-за каких-нибудь формальных моментов, — сказала я. — Здесь правосудие борется не столько за справедливость, сколько за букву закона, и многое зависит от адвоката.

— А если убийца ускользнет от закона из-за формальностей, что ты мне прикажешь?

— Это будет очень нескоро, Дойл. Месяцы или годы. Правосудие здесь неспешное.

— Вопроса это не снимает, Мередит. — Он снова смотрел мне прямо в глаза.

Я спокойно встретила его взгляд из-под темных очков и сказала правду:

— Убийца, кто бы он ни был, либо проведет остаток своих дней в тюрьме, либо умрет.

— От моей руки? — не унимался он.

Я пожала плечами и отвернулась.

— От чьей-нибудь. — Я прошла мимо него к двери.

Он поймал меня за руку и развернул лицом к себе:

— Ты это сделаешь сама?

— Отец учил меня никогда не требовать от других того, что я не хочу делать сама.

— Твоя тетя, Королева Воздуха и Тьмы, никогда не стеснялась замарать свои белоснежные руки в крови.

— Она садистка. Я их просто убью.

Он взял обе мои ладони в свои и нежно поцеловал.

— Твоим рукам я нашел бы занятие менее грубое. Оставь мне эту работу.

— Почему?

— Я боюсь, что, если ты окропишь себя кровью, это подействует на детей, которых ты носишь.

— Ты серьезно? — спросила я.

Он кивнул.

— С убийством мало что сравнится по воздействию.

— Очень постараюсь никого не убивать, пока я беременна.

Он поцеловал меня в лоб и наклонился, касаясь губ губами.

— Только об этом я и прошу.

— А ты знаешь, что дети в утробе на самом деле не чувствуют, что происходит с их матерью?

— Уважь мой каприз, — сказал он, выпрямляясь, но не отпуская моих рук.

Не знаю, сказала бы я ему, что он суеверен, или нет, но меня отвлек стук в дверь. Холод вошел в офис и сообщил:

— Там полиция.

Паслена снова завизжала:

— Не надо полиции! Она не поможет! Ей с магией не справиться!

Мы с Дойлом дружно вздохнули, переглянулись и улыбнулись. Его улыбка была едва заметна, легкое движение губ, и все же мы вышли в дверь, улыбаясь. Но улыбки мигом пропали, а шаг ускорился, когда Холод крикнул, повернувшись:

— Паслена, не тронь полицейских!

И мы поспешили к нему на помощь — не дать крошечной фее разбросать больших злых копов по углам конторы.