Читать книгу - "Убить Ланселота - Андрей Басирин"

– Я… я, пожалуй, согласен, – устало сказал Хоакин. – Но что я должен делать?

– Сущие пустяки. Мы возродим славу деревудской вольницы. Кроха исполнит роль Верзилы. Я – конечно же Народный Менестрель, а…

– Корин – Капитан?

– Да.

– Это всего лишь четверо. Хок будет Мстителем. Надо еще троих.

– У меня возникла великолепная триоль. Кроха, способен ли ты на жертвы?

Бородач приосанился:

– Всегда.

– Знал, что не собьешься с такта. Ты сможешь найти Катарину?

– Шалунью нашу? Хохотушку? Принцессу?

– Да. Сыграем скерцо: у Корина болят зубы? Наведи его на мысль, что знаешь отличную ворожею. Нам бы выманить его из леса, а там уж полдела сделано.

Алан обернулся к Хоакину:

– Корин – фагот, каких мало… – Он многозначительно поднял палец. – Ворчлив, саркастичен, однако в душе – романтик. Пусть больной зуб станет его путеводной звездой.

– Улавливаю! – с жаром подхватил Кроха. – Улавливаю. Ты гениален, мой друг. Значит, Катарина – жертва несправедливости…

– …а жестокий отец принуждает ее выйти замуж за негодяя. Проницательность, Кроха!

– …естественно, благородный разбойник с перевязанной щекой…

– …спасает девушку из беды…

Они довольно расхохотались. Истессо недоумевающе переводил взгляд с одного на другого. Пока что он не понял ни слова. Он собирался потребовать разъяснений, но Кроха его опередил:

– Хок, – сказал он, – без тебя мы не справимся. Нас слишком мало. Чтобы создать легенду о вольных стрелках, требуется семь человек. С тобой нас четверо. В Деревне мы найдем еще троих. Нам надо, чтобы они хоть какое-то время действовали в соответствии со своими ролями.

– А потом?

– Легенда – это иной взгляд на вещи, нечто вроде тантра. В жизни ведь никто не говорит ямбом. Но стоит начать – и удержаться невозможно. Лицедейство охватит всю Тримегистию.

– Не очень верится. И вообще вся эта ваша затея шита белыми нитками.

– Я тоже не верил, пока Алан меня не убедил.

– Как?

– Сам увидишь. И все поймешь.

Квота Квинта-Ля торжественно объявил:

– Тебе ведь предстоит в оркестре нашем сыграть – о, вдумайся! – первейшей скрипкой. Мы разыграем в строгости по нотам легенду о Разбойнике и Деве. Нашлись всем роли. Примет всяк участье. И сам того подчас не прозревая…

– …явит Вселенной славу Деревуда! – неожиданно докончили Кроха и Хоакин. Бородач мученически выпучил глаза: ну что, убедился?

Истессо боролся изо всех сил. Но слова сами ложились в стихотворный ритм.

– Скажи: о что же предстоит мне сделать?

– Пустяк: на протяжении забавы ты Корина заменишь, капитана. На случай, если гость придет незваный или виконт заглянет ненароком. Нельзя оставить гостя без вниманья.

– Интригу вашу что-то не постиг я. – Хоакин сделал усилие, стремясь высвободиться из цепких объятий ямба. – Скажи, как связана она…

– Увы не знаю. Пусть Катарина – дева из деревни – сыграет партию Подруги Капитана. А Беглого Монаха мы уж как-то найдем, отыщем, пригласим, добудем. Интриговать мы сможем так недолго, но обмануть реальность нам по силам.

Алан сунул студенту книгу в черной обложке:

– Ну? Теперь веришь? – без всякого ямба спросил он.

– Ох! Теперь верю. – Избавившись от стихоплетства, Хоакин почувствовал себя лучше. – Значит, я буду ждать вас здесь?

– Народные легенды очень противоречивы, – извиняющимся тоном заметил бородач. – И следовать им приходится буквально.

– Ничего особенного от тебя не потребуется. Неподалеку есть отшельничья хижина…

– …лук и стрелы мы тебе оставим…

– …а припасы Кроха принесет после полудня…

– …но главное – не попадись на глаза егерю…

– …и веди себя понапористее. Ты – деревудский стрелок как-никак. Герой леса!

– В общем, – подытожили разбойники, – идем смотреть хижину.

В небе погасла последняя утренняя звезда. Синеватый дымок курился над кострищем. Начиналась новая жизнь – полная чудес, тайн и приключений.

Хижина, в которую Хоакина привели разбойники, уборки не знала бог весть с каких времен. Истессо вооружился веником и набрал в ручье воды. Через какой-то час избушку было не узнать: стол и лежанка сияли чистотой, сундук приосанился, заблестел, даже земляной пол выглядел опрятным. Шкуры и ветхие одеяла, оставшиеся от предыдущего хозяина, пришлось выбросить. Лук и колчан нашли свое место за шкафом, сумка с пожитками примостилась под столом.

Закончив уборку, Хоакин свернулся калачиком на лежанке. Несмотря на май, в лачуге было зябко. Спать не хотелось, и Хоакин взялся за чтение.

Алан Квота Квинта-Ля неправильно выбрал жизненное поприще. Вот кому бы учиться в академии! Не владея даже азами магической науки, он предвосхитил Мифургию – создание мифической реальности.

Во всех легендах о благородных разбойниках действуют одни и те же персонажи: Мэриэн, Малютка Джон, брат Тук. Люди им верят и любят. Люди обожают, когда можно сказать: «Вот под этим дубом Малютка Джон и Робин Гуд дрались на дубинках. А там Робин поцеловал Мэриэн». В их словах история и мифы сближаются, становятся неразличимы.

А если пойти дальше? Создать тень легенды, осязаемый каркас? Дать первый толчок к созданию новой реальности?

Есть разбойничий лес, и он пустует? Не беда! Заселим его актерами. Легенда приведет в нужное место принцесс и виконтов, монахов и бастардов. Главное – создать миф. Создать правильно, без ошибок. И тогда…

Хоакин прикрыл веки. Перед закрытыми глазами мелькали цветные точки, линии, звездочки. В голове приятно шумело.

«Как удачно я сбежал из Града Града, – подумал он. – Тут интереснее. А главное – тут я совершенно свободен».

С этой мыслью он и заснул. А разбудило его…

Бум!

Бум-бум-бум!

– Эй, в избушке! Отшельник! Дрыхнешь, что ли?

Дверь затряслась под громовыми ударами. Хоакин одурело помотал головой, пытаясь сообразить, где он и что происходит.

– А?… Что?… Кто там?…

– Отодвигай щеколду, старый хрен. Днесь у тебя усталый пилигрим пристанища взыскует и совета!

Полуденное солнце врывалось в избушку горячими лучами, расцвечивая стены золотистыми панно. Хоакин взъерошил волосы. Ну и дела! Какое пристанище?… Какие советы?…

Он плеснул себе в лицо воды из ведра. Сонная одурь отступила. Как бы там ни было, что бы ни случилось, а гостя надо встречать. Разбойничьи традиции того требуют.