Читать книгу - "Власть оружия - Виктор Ночкин"

— Дойдет черед… — повторил, ухмыляясь, Птаха и пощекотал грязную пятку, торчащую из мешка.

Мешок стал извиваться; воришка внутри мычал, подвывал и кашлял сквозь кляп.

— Вишь, боится щекотки-то, — ласково заметил Востряк. — Повезло, значит.

— Чего ж повезло?

— Того, что спервоначалу щекотать буду. Ежели от этого не запоет, то придется чего серьезней попробовать. Ну а с энтим… — дознаватель обернулся к креслу с первым пленником, — с энтим мы сразу по-серьезному начнем. Потому как скоренько вызнать нужно, кто на нас эту погань наслал и куда покраденное унесли.

— Это хорошо, ты верно сечешь, Востряк, — кивнул Самоха. — Нам поскорей вызнать надо. И покражу возвратить.

— Ничего мы не покрали! — буркнул из кресла парень. Он пытался вывернуться, чтобы взглянуть на Самоху — должно быть, считал, что толстый дядька будет добрее, чем Востряк. — Не успели! Вы ж сразу навалились!

— Ты ступай, Самоха, ступай, — предложил Птаха. — Я с ними займусь маленько, а потом, как они припомнят, чего успели, а чего не успели, от тогда я тебя покличу. А то память, вишь, у молодого отшибло. Но я справный лекарь, я память возвращать умею! Для того у меня медицина имеется подходящая! А ты ступай покуда. Вон со Ржавым рассчитаться пока что можно, без спешки чтоб. Спешка при расчетах вредная, а опосля, когда я с энтими потолкую, у тебя много дел, чую, образуется, и все срочные.

— Это да, верно, — покивал Самоха. — Идем, что ли, Игнаш, в самом деле. Только ключ от схрона мне верни, Птаха. Там караул придется поставить, пока дыру не заделаем.

Мажуга, не отвечая, направился к выходу. Мордастый охранник предупредительно распахнул дверь и посторонился. Когда замок за ними защелкнулся, Самоха пошагал к лестнице, по дороге толкуя:

— Видишь, Игнаш, как обернулось? Ты не серчай, что ли, потому как зазря, выходит, я тебя позвал. Но тут как вышло-то? Эта покража для нас большой бедой могла оборотиться, тут мне промашку дать нельзя было, так что я к тебе. Ты ж… э?

Мажуга ухватил Самоху за плечо и дернул на себя, разворачивая к стене спиной.

— Ты чё, Ржавый?!

Сыскарь, правой рукой прижимая толстяка к стене, поднес указательный палец левой к губам — тихо, мол.

— Ты чё? — шепотом повторил Самоха.

— Стой, помалкивай и слушай, — так же тихо велел Мажуга. — Я мыслю, ждать недолго придется. Как я побегу, ты быстро за мной, только вперед не суйся, позади держись.

— А чего стряслось-то?

— Погоди…

Оба замерли. Время тянулось, из камеры сквозь запертую дверь едва доносились шорохи, тихий говор, звяканье металла.

— Тихо как, — облизнув пересохшие губы, чуть слышно выдохнул Самоха. — Когда Птаха работает, обычно ор стоит…

Мажуга, не отвечая, вытащил кольт и приготовился. В пыточной камере глухо стукнул пистолетный выстрел, раздался возглас:

— Э! Ты шо?..

Кто-то сдавленно ахнул хриплым голосом, потом зашуршало, на пол брякнулась мягкая туша… Мажуга бросился к двери, вскинул револьвер и четырежды выстрелил, кроша доски вокруг замка. На счастье, здесь дверь стальными листами не обивали, как на складе. Ржавый ударил ногой, дверь с грохотом распахнулась. Он влетел в комнату, заозирался. Самоха сунулся следом. Из-за широкой спины сыскаря ему было плохо видно, что происходит, разглядел лишь, что жирный Пашута лежит на полу, а под ним быстро растекается кровавая лужа. Востряк Птаха, согнувшись, стоял у кресла, к которому пристегнули воришку. Когда раздались выстрелы и Мажуга выбил дверь, Востряк выпрямился, уронил короткий нож, которым резал ремни, и потянул из-за пояса пистолет. Мажуга рухнул на пол, дознаватель выстрелил. Взвыл Самоха — пуля ударила в левое предплечье. Тогда громыхнул кольт. Метил Мажуга в правую руку Востряка, но тот прыгнул в сторону и получил пулю сорок пятого калибра точно в сердце. Сыскарь бросился к креслу и остановился — понял, что опоздал. Пойманный воришка был мертв, застрелен. Вокруг пулевого отверстия на груди расплылось пятно гари. Востряк выстрелил, прижав ствол вплотную, потому и звук вышел глухой.

Самоха стонал, зажимая рану, между пальцев сочилась кровь, он обалдел от боли и от того, что не понимал смысла происходящего. В углу, дребезжа ржавыми звеньями цепи, раскачивался и мычал мешок…

Мажуга тоже слегка растерялся, потом спохватился, поспешил перебинтовать раненого. В одном из многочисленных внутренних карманов тяжелой куртки нашлись и бинт, и плоская фляга со спиртом. Когда спирт попал в рану, Самоха охнул. Потом, наблюдая, как Игнаш бинтует, попросил:

— Ржавый, ты ж мне объяснишь? Я вижу, ты ждал, что такое случится. Значит, понимаешь, что тут творится?.. Ну, Ржавый, чего молчишь? Ну скажи мне, скажи, что хоть ты это дело понимаешь!

— Сейчас, Самоха, сейчас… — Игнаш затянул узел. — Сам никак не могу в себя прийти.

— Ты уж приходи в себя скорее, что ли? Пять золотых сразу в руки, слышишь, сыскарь? Остальное после, как разберемся. Говори, я не обману!

— Я премию просил, если живым вора возьму. Хотя… — Мажуга покосился в угол, где дребезжала цепь. — Хотя кое-что у нас пока еще осталось… Немного, правда, совсем немного. Ладно, слушай. Эти мелкие, — он кивнул в сторону мертвеца на деревянном стуле, — не брали ваше барахло, ясно?

Самоха подумал немного и ответил:

— Нет, не ясно.

— Ладно, смотри. — Мажуга вытянул из кармана бечевку. — Вот размер ящика, того, что ближе к входу в схроне твоем стоял. Видишь узелок? Вот такая ширина. А второй узелок — это ширина лаза, в который мелкие пролезли. Не утянуть по нему ящик — там, внутри, в тесноте же застрянет, верняк!

— Ах ты ж…

— И обломков ящика на полу не было, значит, не вынимали ваше добро, лишь вместе с упаковкой вынести могли бы.

— Чего ж ты раньше не сказал?

— А почем я мог знать, что это не ты? Подумай, Самоха, если не через дыру в стене, то, значит, кто-то из своих в дверь вынес. А кто ж мог такое учинить? Через дверь — у кого была возможность? Ты мне сам сказал: знали только пятеро.

— Так я ж как… как я мог?! — Управленец стал надуваться от возмущения. — Ты шо, Ржавый, на меня подумал такое?!

— Я на всех должен думать, работа моя такая. Ты меня потому и позвал, чтоб я всех подозревал, потому что я не ваш, не цеховой.

— Ну, так если я сам тебя позвал…

— То мог думать: Игнаш постарел, Игнаш нюх потерял, его, дурня, я живо обману. Нет, Самоха, по правде я на тебя не думал, но работа ведь моя такая. И потом… Ты уже остыл?

— Ну ладно. Говори дальше.

— И потом, у вора все было заранее готово: дыра в стене, под обшивкой, и мальцы эти команды ждали — он загодя позаботился, чтобы сыскаря по ложному следу пустить. Кто про новую управу понимал, как она устроена? Особенно нижние этажи, секретные? Вы ж недавно сюда переехали, мне откуда знать, кто здесь распоряжался? Так вот, крыса у пушкарей завелась, так что я никому не верил. Ну, когда Востряк дыру нашел, он первым попал под подозрение, только он не один в деле. Кто-то еще есть, кто и установку вынести мог, и после побежал сигнал мальцам дать: дескать, лезьте нынче в ночь. Птаха-то здесь сидел в засаде. Смекаешь? Тут я снова подумал…