Читать книгу - "Практикующий. Клятва ворона - Валерия Воронцова"

Завтра я уже буду знать в лицо всю новую компанию Ирки и, надеюсь, понимать, что происходит. Встреча с Варварой и Александрой задала темп всему нашему совместному учебному дню. Очень короткому дню, потому что, просидев две пары, уткнувшись в телефон, после третьей Ругалова ушла.

Она не отвечала на мои вопросы, пыталась перевести разговор на что-нибудь, никак не относящееся к интересующей меня теме, а когда поняла, что я не собираюсь идти навстречу, обозвала вцепившимся в ногу бульдогом, помешавшимся на ее личной жизни. Очень лестная оценка беспокойству. Допускаю, что в своем желании докопаться до правды я была маниакально несдержанной, но подозрение и раздражительность буквально сверлили мне мозги. А Ирка оказалась крепким орешком. Раньше я никогда не замечала, насколько она может быть упрямой.

– О боже, неужели кто-то собрался на первую пару, – встретила меня на кухне мама, когда я налила себе стакан воды.

– Первая физкультура семестра, – хмуро сообщила я. – Как такое пропустить.

– Да правда что, – поддакнула Ма, укладывая в пластиковый контейнер свиную отбивную и картофель.

Потрясающий аромат мяса разбудил меня похлеще будильника и холодного пола. Отхлебнув воды, чтобы сглотнуть ее вместе с голодной слюной, я ретировалась в ванную. Миг промедления мог стоить маме обеда, а мне путевки до сумасшедшего дома, потому что все, чего мне сейчас хотелось – выхватить этот соблазнительный кусок мяса и вгрызться в него без всяких там соусов, вилки и ножа.

У шкафа с одеждой я уже собиралась вытащить привычные джинсы и водолазку, но притормозила, вспомнив Варвару. Она-то наверняка собиралась не как бы быстрей что схватить и надеть, а тщательно выбирая и сочетая цвета. Рука дернулась в сторону дверцы, за которой были вешалки с туниками, но издевательский голосок в голове напомнил, что первой парой физкультура и это не самый лучший день для крутого прикида. Гадство.

В очередной раз убедившись, что первая мысль всегда самая верная, я с тяжелым вздохом вернулась к джинсам и водолазке. Запихнув в пакет кеды, штаны и белую футболку (причуда, на которой настаивал университет), я умудрилась втиснуть его в сумку, отчего она стала похожа на черный дирижабль на ремешке. Впрочем, полпачки печенья, тетрадь на кольцах, кошелек и старый, еще со школьных времен пенал-карандаш способствовали этому не меньше.

Попрощавшись с мамой до вечера, я скривилась в ответ на ее пожелание хорошего учебного дня. По моему, местами скромному, мнению, учебный день не мог быть таким по определению. Приходишь, сидишь в клетке из четырех стен (повезет, если еще у окна), слушаешь то, что через год и не вспомнишь, смотришь на то, что видеть не хочешь, и все ради галочки посещения.

Галочки, которая присоединится к армии предыдущих и станет не последним аргументом в пользу зачета или лучшей оценки на экзамене. Можно быть семи пядей во лбу, посещать лекции через раз, а то и два, ответить все верно на устном или письменном тесте, но… Когда преподаватель сверится с графой твоих посещений и увидит пропуски, он принципиально снизит оценку. За неуважение к его труду. Мало того что оплачиваешь свою учебу, ты еще и трястись за каждый прогул должен. Какая-то однобокая логика, подкосившая у меня два экзамена в прошлом году.

Распаляя саму себя, я притопала в спортивный корпус за пятнадцать минут до начала пары. Сверкнув студенческим перед лицом никогда не улыбающейся охранницы, я направилась прямиком в раздевалку. Вонь в ней, как всегда, стояла несусветная. Особенно для моего чувствительного обоняния. Пот, дезодоранты, духи, какая-то кислятина, мокрые половые тряпки, и все в спертом воздухе. Терпеть не могу эту протухшую еще лет десять назад комнату.

– Привет, – кивнула мне Ярослава, сидевшая на деревянной скамейке, уткнувшись в свой телефон.

Как и я, она ходила на волейбол, и это было куда лучше, чем гимнастика в старом спортивном корпусе, которую не от великого ума выбрала Ругалова. По мне, так легче большую часть пары играть в мяч, чем разучивать дикие танцы со снарядами. Еще фартовее было бы оказаться в спецгруппе, которую вообще почти ничем не грузят. Правда, чтобы попасть туда, нужно иметь какую-нибудь хроническую болячку вроде сколиоза или гастрита.

Угукнув в ответ, я покосилась на двух девчонок с политологии, крайне увлеченных фотографированием собственных ног в кроссовках. Интересно, существует ли пропорция между количеством запощенных фотографий и мозгов? Когда одна из них поставила на пол пластиковый стаканчик с кофе и опустила по бокам от него ноги, чтобы зафоткать, я поняла, что да.

– Во сколько ты встаешь, чтобы быть тут раньше меня? – поинтересовалась я у Ярославы, быстро выпутываясь из свитера.

– В шесть. Я всегда встаю в шесть.

– Даже когда ко второй паре?

– Да. И в выходные. Иногда позволяю себе поваляться до семи.

– Заслуживаешь памятника при жизни, – проворчала я, не представляя, каково это.

Люблю поспать – это слишком мало для того, чтобы объяснить, насколько я одержима обществом одеяла и подушки. В дождливую погоду я вообще не чувствовала себя способной слезть с кровати, могла валяться и попеременно читать и спать сутками с короткими перебежками до холодильника и обратно. Если мы учились до четвертой пары, то я всегда спала час-полтора по возвращении домой.

Переодевшись в спортивную форму, чувствуя, что всему накопленному негативу и раздражительности наконец-то есть куда вылиться без травм для окружающих, я затянула хвост потуже, прежде чем вместе с Ярославой и Мариной Богатыревой, еще одной нашей одногруппницей, выйти в коридор.

– А Алферова сегодня решила прогулять? – спросила я у Марины, потому что Нинка Алферова была ее подружкой.

Эта парочка могла уболтать самого черта и, наверное, заставить его икать от смеха, вздумай он им встретиться на пути. Они всегда занимали заднюю парту в любой аудитории и почему-то чаще всего оказывались за нами с Иркой. Невольно слыша некоторые их разговоры между собой и комментарии происходящего, нередко мы сами не могли удержаться от хохота.

– Не. Солдат дезертировал еще до начала боя, – хмыкнула Марина. – У нее сегодня у папы юбилей, ресторан заказан, все дела… Какая тут учеба, когда жизненно важно выспаться и подготовиться к вечернему нокаутированию всей дальней родни своим видом. Зная, как наш Саныч делает перекличку, теоретически Нинка присутствовать будет. А ты чего такая хмурая? Выясняла всю ночь отношения с Иркой?

Это что, так заметно, что у нас с Ругаловой временные проблемы в общении?

– Скорее с сериалом. Он утверждал, что я не смогу посмотреть еще одну серию, а я назло посмотрела целых три, – перевела я тему.

– Зачет, – фыркнула Богатырева. – Смотрите, сколько на Запатовой тональника. Интересно, глаза выплывут или нет?

Посмотрев в указанном направлении, я увидела Наталью Запатову, одну из КуКурятника сплетниц нашей группы. Тонального крема на ее лице в это раннее февральское утро было такое количество, что издалека Наташа напоминала морковку с тугим пучком осветленных до невыносимо блондинистого оттенка волос. К слову, блондинистым у Наташи было все, не только волосы, но и стиль одежды, привычки, позы, манера речи… Просто ходячее сборище штампов из анекдотов про блондинок.