Читать книгу - "Сладкое зло - Венди Хаггинс"

По крайней мере, с этим я хотя бы могла закрыть глаза.

Потребовалось много практики, чтобы освоить каждое из ощущений, не говоря уже о постоянном страдании от мигреней, рвоты и крови из носа. Способность слышать, видеть и чувствовать запахи в радиусе мили была огромной сенсорной перегрузкой.

К сожалению, несмотря на отменное здоровье, к боли я была чувствительна так же, как и все остальные.

К доктору же я ходила только для ежегодных проверок. Кроме мигрени, я никогда не болела. Никогда. Царапины и ушибы заживали в течение часов, иногда меньше.

Конечно, это не походило на телевидение, где глубокая рана супергероя затягивалась перед самыми вашими глазами, но все же…

Иногда я могла часами наблюдать процесс распускания бутона, когда цветок на рассвете тянулся к солнцу, но у кого было столько времени?

Я и так поначалу пропустила из-за этого слишком много занятий. Единственное преимущество не имения друзей до самого девятого класса — никому не надо объяснять причину своих странностей.

По крайней мере, у меня всегда была Пэтти.

Она удочерила меня младенцем, забрав меня так быстро, как только штаты Калифорния и Джорджия позволили.

Я подросла уже достаточно к тому моменту, чтобы называть ее — Пэт-Пэт. Я не могла скрыть побочные эффекты всего, что я испытывала, но Пэтти верила мне без вопросов.

Она с осторожностью причесывала мои волосы, когда во мне стало стремительно развиваться чувство осязания; казалось любая туго завязанная прядь могла исковеркать мой мозг.

Мне было больно перемещать руки из-за чувствительности кожи и мышц.

Когда усилилась мигрень, и я не могла принимать еду, Пэтти так или иначе достала серьезные болеутоляющие средства, которые, предположительно, заставляли взрослого мужчину заснуть и прибывать в таком состоянии в течение многих часов.

После первого употребления, я испытала счастливое чувство сонливого облегчения в течение приблизительно двадцати минут, а потом горячая боль прорвалась снова.

Пэтти была испугана, когда узнала, что я проглотила шесть таблеток за один день.

Предупреждения на этикетке гласили, что можно принимать не больше двух таблеток в сутки.

После того, как она убрала их, я обыскивала дом со слепой навязчивой идеей всю неделю, но так и не смогла найти.

Каждое ощущение стало легче контролироваться, когда я научилась фокусировать внимание. В конце концов, я поняла, как держать все свои пять чувств на обычном человеческом уровне, если, конечно, я не хотела обратного. Все это, безусловно, было бы очень весело, если бы у меня существовала возможность с кем-нибудь поделиться впечатлениями.

Только такой возможности не было.

Туманные небольшие облака кружили повсюду, следуя за людьми. У каждого человека имелась своя аура. Я рассматривала облака днями напролет, что делало меня в глазах окружающих невероятно странной. Я наблюдала за движением ауры Джея вокруг него, когда меняла книги в своем шкафчике.

— Как дела, именинница?! — спросил он, оглядывая меня.

— Почему ты так смотришь? В меня запустили бумажный шарик или что-то еще?

— Нет, ничего. Извини.

Я заставила себя перевести взгляд на его лицо.

— Я сегодня получаю права.

— Круто. Хорошо, что в машине Пэтти механическая коробка передач. Это означает, что ты можешь водить мою машину тоже.

— Классно, — согласилась я.

Автомобиль Джея был, конечно, драндулетом, что делало старый седан Пэтти в наших глазах крутой машиной.

Я хлопнула своим шкафчиком, и мы вместе пошли к нашим классам.

Когда Джей не смотрел, я незаметно протянула руку, чтобы коснуться облака передо мной, и моя рука прошла сквозь ауру.

Я повернулась к Джею.

— Хочешь пойти на ту вечеринку в честь окончания года в следующую пятницу? — спросила я осторожно.

Он ударился костяшками в знак приветствия с президентом клуба драмы, идущего в противоположном направлении.

Девчонка из танцевальной группы, закрывая свой шкафчик, смотрела на Джея, пока мы проходили мимо.

Он оглянулся на нее через плечо прежде, чем вернуться к нашей беседе.

— На вечеринку Джина? Ты, правда, хочешь пойти?

— Да, думаю, что хочу, — ответила я. — Если Пэтти разрешит.

Мы подходили к моему классу. Джей цеплял большими пальцами ремни рюкзака на плечах.

— Послушай. — Он колебался. — Просто… будь осторожна со Скоттом, хорошо?

Хм…

— Погоди секунду, — нахмурилась я. — Как ты можешь быть так возбужден по поводу Кайдена Роу, и при этом предупреждать меня о каком-то там Скотте Макаллистере?

Джей опустил глаза и потер пол носком теннисных туфель, создавая ужасный скрип.

— Ты не слышала его в раздевалке на физкультуре, когда там только парни.

— Ох.

Я обдумала это.

— Он что-то говорил обо мне?

— Нет, не о тебе. Думаешь, я бы позволил ему это сделать? — Он отвел глаза в сторону. — Послушай, не бери в голову. Просто, забудь то, о чем я сказал.

Я подумала, не ревнует ли Джей к Скотту… не меня, конечно… но в целом.

Скотт был популярным, но, опять таки, Джей — тоже, только на другой манер.

Я никогда не чувствовала ревности, исходившей от Джея. Никогда.

Сейчас его цвет был мягким серо-коричневым — цвет волнения.

— Я буду осторожна, — пообещала я. — Ты ведь тоже там будешь. И, могу поспорить, Кайла тоже пойдет…

— Хорошо, хорошо, — кивнул он. — Мы пойдем.

Оставив меня, он помчался по коридору к своему классу, чтобы успеть на занятие до звонка.

Его белое облако следовало за ним по пятам.

Я проскользнула в собственный класс как раз вовремя, пытаясь не замечать полную аудиторию плавающих пятен вокруг своих одноклассников.

Теперь уже это все стало почти что привычным.

Начинался урок Мировой Истории, и нам была задана групповая работа. Меня сгруппировали с Джином, и я, воспользовавшись хаосом перемещения парт, позвала тихим шепотом:

— Эй, Джин?

Джин поднял глаза и кивнул мне.

Он был коротким, мускулистым и, как Скотт, занимался борьбой, но в более легкой категории.

— Моя мама, м-м… она хочет поговорить с твоими родителями по поводу вечеринки. Чтобы убедится, что за нами будут присматривать и все такое.

Я постаралась не съёжиться.

На секунду он вскинул брови.

— Да, я понимаю, о чем ты.