Читать книгу - "Бездорожье - Инна Шаргородская"

Та притиснула ее к себе крепче.

– Позвольте поддержать вас, бедняжка!

И так они и двинулись в путь, почти в обнимку, – вниз с пригорка, через лесок, с Тинкусом впереди, светившим им своим фонарем. И всего через пять минут подошли к высоким каменным воротам, за которыми наконец-то началась ровная дорога, присыпанная песком. Снаружи, перед воротами, ее, как ни странно, не было и в помине – словно из них никто и никогда не выходил и не выезжал…

Дорога эта, петляя между цветочными клумбами и шпалерами, еще через несколько минут привела к дому – большому, красивому особняку, все окна которого празднично светились. И вскоре Катти, укутанная в плед, уже сидела за накрытым столом возле жаркого камина, и госпожа Никкола усердно потчевала ее вином и какими-то аристократическими деликатесами.

Казалось, можно было бы и расслабиться.

Узнав о ее потерявшихся спутниках, хозяйка первым делом выслала на поиски армию слуг, вооруженных фонарями и рупорами. Потом отправила гонца к своему соседу-помещику с просьбой сделать то же самое. И напоследок многократно и горячо заверила Катти в том, что друзья ее, самое позднее к утру, непременно отыщутся.

Но легче на душе у той почему-то не сделалось, и роскошное угощение застревало в горле.

Мила госпожа Никкола была чрезвычайно. Она казалась в меру сочувствующей, в меру – радующейся новому лицу в своем доме и возможности проявить гостеприимство. На свой сегодняшний оригинальный «улов» смотрела как на диковинку, однако вопросов лишних не задавала, а, наоборот, старалась отвлечь гостью от ее тревог, по-светски непринужденно рассказывая о себе и своем времяпрепровождении в здешних «лихих» краях.

Но и отвлечься Катти не удавалось. Несмотря на всю любезность хозяйки и обращение с найденной в лесу девицей неведомого рода-племени как с равной по знатности и крови, госпожа Никкола нравилась ей почему-то все меньше.

По возвращении та сменила рыбацкое одеяние на домашний костюм – бархатные брюки и короткую курточку цвета сливы, которые никакой определенности в ее внешний вид не внесли. Скорее, наоборот – при всей ее бесспорной красоте она окончательно стала выглядеть кем-то средним между женщиной и мужчиной, без малейшего перевеса в ту или иную сторону. Даже грудь, если у нее имелась таковая, была достаточно мала, чтобы оставаться под курткой незаметной. И бедра, обтянутые бархатом, были хотя и узковаты для женщины, но не слишком…

Попытавшись представить себе госпожу Никколу в самых недвусмысленных одеяниях – в бальном платье со смелым декольте и в полном рыцарском облачении, – Катти с удивлением поняла, что и тут, пожалуй, не сразу догадаешься, кто перед тобой. Женщина в доспехах, мужчина в юбке?…

Не так.

Не женщина и не мужчина.

А идеальный, невозможный баланс между обоими.

В котором чувствуется даже что-то… нечеловеческое.

Вот оно.

Да человек ли госпожа Никкола на самом деле?…

Из рассказов ее сиятельства следовало, что – да. И притом – родом вовсе не из этого мира. Обосновалась она здесь и выстроила себе усадьбу исключительно из любви к риску, «экстриму», как выразилась госпожа Никкола, после того как случайно, сплавляясь однажды по горной речушке в своих родных краях, угодила в проход между мирами и выплыла вдруг на неизведанные просторы этой Реки. Да-да, реки с большой буквы, ибо в ней жаждущее опасностей сердце может обрести все искомое. Начав с того, что в непогоду шторма здесь достигают размаха океанских, заканчивая тем, что водится тут не рыба, а истинные чудовища, с которыми всякий раз вступаешь при ловле в схватку, достойную легендарных героев древности…

Катти вспомнила огромные вилы под мышкой у садовника Тинкуса и в очередной раз поежилась.

Госпожа Никкола начала запугивать ее не сразу. Сперва пыталась развеселить, рассказывая анекдоты из жизни своих великосветских знакомых. Которые, возможно, и могли бы позабавить гостью – но не теперь и не здесь. Особенно после возникшего у нее и сразу же окрепшего подозрения, что госпожа Никкола – все-таки не человек. Ее рассказам о приемах и балах веры не было… разве что устраивали их тоже не люди.

А вот запугиваниям…

В чудовищ, населяющих реку, верилось легко. Тем более что принимала гостью госпожа Никкола в комнате, стены которой были разукрашены сплошь оружием и охотничьими трофеями – головами и шкурами каких-то ужасных, невиданных зверей. Катти, конечно, старалась не смотреть на них – огонь в камине являл собой куда более приятное зрелище, – но чувствовала взгляды их стеклянных глаз всей спиной. Сии кошмарные твари тоже были местными, по словам госпожи Никколы. Охота в этих местах знатная… и она надеется, что соседей у нее в скором времени станет больше. Один уже поселился, недавно начал строиться и второй. Отчаянных людей, которые чувствуют себя счастливыми, лишь находясь на грани гибели, на свете не слишком много, но все же есть, а с иными она не дружит…

И цель этих запугиваний была предельно ясна – если предположить, конечно, что старается госпожа Никкола по приказу настоящего хозяина здешних мест.

Та же самая цель, которой служил и ураган, раскидавший трех неосторожных людей, посмевших сунуться без приглашения в демоновы угодья, – предупреждение.

Живыми не дойдете. Проваливайте.

И Катти чувствовала, что она уже, пожалуй, не прочь.

Не столкнувшись ни с одним еще страшным зверем, почти готова идти обратно.

В конце концов, она всего лишь женщина – маленькая, слабая и… вполне смертная. У которой нет не только магических способностей, но даже обычного ружья. Любому чудищу с клыками достаточно лишь встать у нее на дороге – и что она сделает?

И чем и кому поможет, даже если убежит от всех чудищ?

Смешно. А ведь Кароль предупреждал… и почему они не прислушались?

Ах да… она-то поняла его, и сама идти сюда не хотела. Только ради Пиви отправилась, потому что та была готова на все… А теперь, интересно? По-прежнему готова или тоже успела страху натерпеться и передумала?

Что ж… как бы там ни было, а сперва им, конечно, нужно встретиться. Всем троим. Поговорить. И если Пиви с Юргенсом решат вернуться обратно, то она – с ними. Разумеется. Ведь это так понятно – куда простым смертным тягаться с демоном? Или хотя бы с его нечеловеческими подручными? Как ни упорствуй, но им даже добраться до него не дадут. И Пиви с Юргенсом уже наверняка это поняли. Как и она.

«Взвод мышей» – вспомнились Катти слова Кароля. И она горько усмехнулась про себя. Вот уж точно. Мышей, у которых пока еще есть шанс остаться в живых. Мертвым все равно, были они львами, лисами или…

Вдруг она сообразила, что госпожа Никкола что-то давно молчит. Встрепенулась, взглянула на нее.

Красавица-хозяйка с довольным видом щурилась на огонь в камине. И улыбалась загадочной, непостижимой улыбкой – ни женщины, ни мужчины.