Читать книгу - "Наречённая ветра - Литта Лински"

Деревья гнулись с жутким скрипом, сбрасывая умников, которые решили посмотреть процессию с высоты, и угрожая всем остальным. Черепица летела с крыш страшным дождем. Все ломалось, скрежетало, срывалось со своих мест и грозило смертью. Упругие порывы ветра душили, швыряя в лицо песок и пригоршни мелких камешков. Временами рядом со свистом и грохотом проносились ветки и обломки.

Но страшнее всего была толпа, в панике убивающая сама себя. Эвинол, будто завороженная, смотрела на то, как стихия, заручившись невольной помощью людей, несет смерть. Однако Райн’яра куда больше волновала сохранность королевы, чем жизни сотни простолюдинов. Айлен схватил Эви, прижал ее лицо к своей груди и обнял с такой силой, что она не могла пошевелиться.

— Пустите, — сдавленно прохрипела Эвинол, с трудом вдыхая воздух.

— Нет, — герцог чуть ослабил хватку, но не разжал рук. — Это слишком опасно. Да и незачем вам смотреть, что творится.

— Но я должна! Это мой народ, и они гибнут из-за меня!

— Они гибнут из-за сорвавшегося с цепи ветра и собственной дурости, — зло бросил Айлен, продолжая обнимать Эви, прикрывая собой.

Однако люди, похоже, были согласны с Эвинол, виня во всем королеву. Даже вой ветра не мог заглушить проклятий, раздающихся со всех сторон. Эви, уткнувшись носом в камзол герцога, не могла видеть лиц, зато отчетливо слышала слова, что выкрикивались разными голосами: старыми и молодыми, мужскими и женскими.

Внезапно карета остановилась так резко, что Эвинол и Райн’яра швырнуло набок. Герцог наконец расцепил руки, чтоб проверить, цела ли спутница. Вновь получив возможность видеть, Эви сразу поняла причину остановки. Дорогу перегородило упавшее дерево. Гвардейцы, сопровождавшие карету, спешились, чтоб его убрать. Выжатые из толпы горожане запрудили улицу. Гвардейцы зажали карету с боков, чтоб не подпускать паникующий народ. Однако толпу можно было сдержать, но не заткнуть. Какая-то женщина, чуть не бросаясь под копыта гвардейским лошадям, кричала, потрясая кулаком:

— Это ты навлекла на нас беды! Не место девчонке на престоле Райнаров! Ветры разгневались. Отдай себя в жертву, сними проклятие!

— Заткнись, безумная баба! — Райн’яр хлестнул женщину кнутом.

Та взвизгнула и отскочила, но слово «жертва» подхватили со всех сторон.

— Принеси себя в жертву, королева! Загладь причиненное зло! Спаси нас! Отдай себя ветрам!

Эвинол пыталась найти слова, чтоб ответить, и слишком поздно заметила несущийся на нее обломок какой-то ставни. В последний момент Айлен рванул ее на себя, и Эви уже вздохнула с облегчением, когда получила удар в висок. Мир на мгновение зашелся в хороводе безумно ярких красок, а после — померк.

* * *

Открыв глаза, Эви первым делом увидела пурпурные шторы, знакомые с детства. С трудом приподняв гудящую голову, королева обвела глазами комнату, убедившись, что лежит на диване в собственной гостиной. Ее охватило мучительно-сладкое чувство безопасности. Хотелось лежать так вечно, переводя взгляд с хрустальных подвесок люстры на разноцветные витражи балконных дверей, скользить глазами по темно-вишневой обивке диванов и кресел, ловить блики на полированных боках мебели. Просто смотреть и не шевелиться. За окнами по-прежнему бушевал ветер, но к нему добавились звуки дождя. Похоже, ураган пошел на убыль.

В противоположном конце комнаты друг напротив друга сидели герцог Райн’яр и канцлер Шанари и, судя по жестам и выражению лиц, ожесточенно спорили друг с другом. Голоса же их казались далеким, еле различимым гулом.

Эвинол приподнялась на локте, и мужчины разом повернулись в ее сторону, оставив препирательства.

— Ваше величество! — канцлер ринулся к ней так резво, что опередил Райн’яра. — Вы очнулись, какое счастье!

Герцог, подошедший следом, позволил себе присесть на край дивана, где лежала королева, и поднести ее руку к губам. Эвинол вспомнила, как самоотверженно он оберегал ее во время урагана, и преисполнилась искренней благодарности.

— Айлен, я обязана вам жизнью, — слова давались с трудом, в горле першило. — И пусть я не рассчитываю прожить долго, но до конца дней не забуду этой услуги.

Мужчины одарили друг друга странными взглядами, значения которых Эви не поняла. Казалось, их связывает какая-то тайна, но в глазах обоих сквозила неприязнь друг к другу.

— Я всего лишь выполнил долг рыцаря и жениха, моя королева. Но, признаюсь, не находил себе места от тревоги, пока вы не пришли в себя.

— Да, Эви, вы нас ужасно напугали, — вмешался Шанари. — Я винил себя за то, что настаивал на этом торжественном выезде, будь он неладен. Но кто же мог знать?! Эти ураганы совершенно непредсказуемы. Истинное проклятье!

— Проклятье, да, — пробормотала Эвинол. — Вот и люди на улицах кричали о проклятии. И о жертве. Что они имели в виду?

— К чему слушать уличный сброд, напуганный до смерти? — слова Айлена звучали презрительно и беззаботно. — Вам не стоит забивать этим голову, моя королева. А вот наказать особо ретивых было бы неплохо. Чтоб другим неповадно было трепать имя своей владычицы.

— Наказать? — Эви непонимающе уставилась на него. — О чем вы, герцог? Разве эти несчастные недостаточно наказаны сегодняшним кошмаром? Кстати, что там? Толпа разошлась? Сколько жертв?

— Не стоит так печься об этих «несчастных», — последнее слово Райн’яр выплюнул с особым пренебрежением. — В конце концов, никто не созывал специально зевак, чтоб поглазеть на королевский выезд. Они собрались по доброй воле, с радостью ухватившись за предлог увильнуть от работы. Более того, эти остолопы сами устроили давку, растеряв последние остатки разума, если таковой у них имелся. А уж винить себя во внезапно налетевшем урагане и вовсе смешно.

— Совсем не смешно, — Эвинол покачала головой. — Не устрой мы этот выезд, они бы не собрались и не пострадали.

— Да вы сами чуть не погибли! — возмущенно воскликнул герцог. — Как и я. Но заботит вас лишь благо безмозглого сброда.

— Я должна думать о них прежде, чем о себе, — возразила Эвинол. — Я — королева.

— Вот именно! — Айлен вскочил. — Вы — королева, а эти скоты вместо почтительного трепета смели выкрикивать проклятия, угрозы и толковать о каких-то жертвах. Хотя жертвы уж точно не будут лишними… с их стороны. Уверен, несколько публичных наказаний заставят особо болтливых подавиться своими языками.

— Я уже сказала, что не стану никого наказывать, герцог, — Эви, вспомнив наставления отца, постаралась говорить непререкаемым тоном, пресекающим любые дальнейшие дискуссии.

— Ее величество права, — вмешался молчавший до этого Шанари. — Показательные наказания — отнюдь не лучший способ завоевать доверие народа.

— Мне плевать на их доверие, — кипятился Райн’яр.

— И зря, — спокойно возразил канцлер. — Не стоит разочаровывать подданных в самом начале правления. Вы рискуете потерять расположение, которым сейчас обладаете. Они любят вас.