Читать книгу - "Опекун - Слава Доронина"

— Больше никогда… — тихо прошептал он в губы и поцеловал, снова привлекая к себе. — …никогда я не стану причиной твоей боли, — сердце пропустило несколько ударов прежде чем решило что ему не понадобится врачебная помощь, чтобы заново запустить работу.

Тот самый раз, на свадьбе Эмили, когда ни он, ни я не в состоянии были сдержать чувств, я полагала, что больше никогда уже мы не будем вместе… Как всё же хорошо, что не всем нашим страхам суждено сбыться. А если и суждено, то впереди была целая ночь, чтобы ни о чём не думать и ничего не бояться…

Марк целовал меня долго, я потеряла счёт минутам и времени, растворяясь в сильных руках.

— Пожалуйста, — попросила я не в силах больше терпеть напряжения. Тягучие ласки были похожи на мёд. Мужчина развернул меня и прижал к влажной стене. Контраст холодной поверхности и обжигающе горячих капель, что попадали на кожу обостряли и без того все чувства, находящиеся на грани.

— Я люблю тебя, — обжигающее дыхание коснулась уха. Губами вскользь провёл по шее и остановился на ключицах — аномально слабом месте, которое реагировало на ласки мужчины, лишая воли и здравого рассудка. Я прижалась щекой к стене и выгнула спину. Руки Марка гладили ягодицы, и наконец, добравшись до эпицентра возбуждения, пальцы нажали на бугорок. По телу прошла лёгкая дрожь, а в ногах появилась слабость. Марку, как и мне, определённо нравилась такая позиция: не видя партнера, ощущения и чувства лишь обострялись. Некоторые моменты хочется пережить вечно, и это был один из них. Ощутив твердый член на внутренней стороне бедра, я инстинктивно потёрлась об него. Кусая губы, с которых срывались не то всхлипы, не то обрывки слов, я ждала, когда Марк закончит пытку и заполнит мою пустоту…

— Кейт… — одновременно с толчком в мою сторону, в меня, Марк зарылся лицом во влажных волосах. Получив желаемое, я ощутила эйфорию. Грудь, ладонь и правая щека впечатались в стену. Марк двигался медленно, но каждый его толчок был такой мощный, что невозможно было перевести дыхания, глаза закатывались от ощущений. Наверно это было помешательство, но сейчас я осознавала как никогда — всё пережитое стоило этих мгновений. — Скажи мне… ещё раз…

— Люблю, — тихо, на полу выдохе повторяла я, а ноги почти не держали, сердце билось как сумасшедшее, дыхание оставалось на влажной плитке паром. Получив опьяняющий выплеск эмоций, я держалась за стену, не в силах стоять. Судорожное дыхание Марка опаляло шею. Я чувствовала, как внутри пульсировал его член, мне хотелось отмотать время назад и пережить этот шквал, эту бурю чувств ещё раз.

Марк крепко меня обнял, и мы стояли так какое-то время. Вода била по нашим телам, капли отлетали в разные стороны, ударяясь о кафель на полу, плитку на стенах. Прикосновения Марка, его близость творили со мной невообразимые вещи: залечивали душевные раны, питали жизненными силами, приводили в чувство… находясь рядом с мужчиной просто хотелось жить и радоваться каждой минуте, каждому дню, проведённому вместе.

Выпустив меня из рук, Марк поднял губку, намылил её и нежно провёл по лопаткам, спускаясь по спине вниз. Отслонившись от плитки, я повернулась к нему лицом, встречаясь с тёмным от возбуждения взглядом. Тело до сих пор била мелкая дрожь. Столько всего хотелось ему рассказать, поделиться, но на деле все эти слова не имели никакого значения. Хотелось просто вжаться в твердую грудь и забыть обо всём на свете. Иногда мне казалось, что он понимал меня с полу взгляда. Я чувствовала эту особую связь, поэтому так дорожила мужчиной и своими чувствами к нему.

Марк смыл пену с моего тела, выключил воду и закутал в полотенце. Взял на руки и понёс в спальню. Рядом с мужчиной я всегда ощущала себя беззащитным и маленьким котенком. Я собиралась после душа лечь на мягкие простыни и заснуть?

Наивно было полагать, что после стольких дней разлуки мужчина позволит мне отдаться в руки Морфея…

Проснувшись на плече мужчины ранним утром, я подняла глаза к его лицу. вдыхая любимый аромат. Невозможно было налюбоваться этой картиной. И почему нельзя просто остановить время или включить на повтор? Зачем наступил этот день, когда вчерашний мне нравился больше? Пожалев о том, что мои холсты, краски и принадлежности остались в Сиэтле, я слабо улыбнулась. Что я там говорила о том, что второй выставки не будет? Скорее всего, будет… И ещё трогательнее и романтичнее, чем первая. В голове было столько картинок и идей, а под боком мирно сопящий сгусток моего вдохновения, смысла жизни и радость будней.

Выскользнув из-под одеяла полностью обнажённой, я натянула на себя бельё и одежду. Так лёгко и беззаботно на душе уже не было давно. Наверно это состояние осталось в той прошлой жизни, в доме Марка в Сиэтле. Верно, он прихватил его с собой в чемодане и ночью подсадил его обратно ко мне. Не помню, когда мы уснули и спали ли вообще? Может быть, я задремала на пару часов… Помню, что когда закрыла глаза, уже наступил рассвет.

Спустившись на первый этаж, я застала в гостиной Селену и мать Марка.

— Кейтлин? — встрепенулась Хильда и посмотрела на меня сияющим взглядом. — Вы уже проснулись? В Сиэтле ведь ещё глубокая ночь!

— Да, — я слабо улыбнулась в ответ. Мне ещё сложно было свыкнуться с мыслью, что эта женщина его мать. В ней было что-то притягательное и в то же время настораживающее. Будто она читала меня как раскрытую книгу, и от этого я чувствовала себя не в своей тарелке. Я редко перед кем привыкла обнажать душу.

— Какое-то время придётся подстроиться под новый ритм, — я пожала плечами, не зная, что ещё сказать в своё оправдание. Усталость была на лицо, но уснуть у меня уже навряд ли получится.

— Завтрак? — предложила Селена.

— Спасибо. Возможно, позже. Я бы хотела позавтракать вместе с Марком.

— Он ещё спит? — охнула Хильда. — Но сейчас в связи с болезнью Фрэнка на его плечи много всего навалилось. Он устает, — по телу растеклась нежность от этих слов. Мне хотелось поддержать Марка, как-то помочь. Сама была в подобной ситуации, знаю, как тяжело терять родителей. Но пока они живы и есть хоть какая-то возможность, маленький шанс, ни в коем случае нельзя опускать рук.

— Всё будет хорошо. Мистер Бретт обязательно поправится. И вернётся домой, к своим обязанностям и любимому делу, — я искренне в это верила.

— Да… — задумчиво протянула женщина и похлопала по дивану. — Присядь, поболтаешь с нами? Мы выбираем с Селеной цвет стен. В комнате Эмили давно не было ремонта, а теперь, когда она ждёт ребенка, я предложила сделать из её комнаты детскую для будущего внука или внучки. Что скажешь? — Хильда протянула мне несколько образцов. — Селена говорит ты художник, думаю, твой совет рассудит нас, — интересно, когда женщины успели так сдружиться? Или и вовсе были знакомы давно, ведь Маршал сам говорил, что уже много лет работает на Бреттов.

— Конечно, — я присела на диван и влилась в бурное обсуждение интерьера будущей детской.

Легкая беседа частично раскрепостила меня, и я даже не обратила внимания, что провела с женщинами в гостиной больше получаса. Селена всё же оказалось давней знакомой семьи. Ну, это было и немудрено, если Маршал так долго работал в этой семье и был надёжным плечом. Я и сама с первых же дней знакомства прониклась к нему симпатией и доверием.