Читать книгу - "Красная роза - Анна Миланз"

― Миллион раз я хотела тебе признаться в этом, но гордость не позволяла. Сейчас же… ― вымученно улыбнулась и положила голову на плечо женщины. Она крепко сжала мои руки, потирая, ― знак, что она всегда за меня. ― Это вовсе не тот страшный сон, от которого бежала полтора года. Мне хочется петь, танцевать, смеяться и жить той жизнью, которую выбрала… Я очень счастлива, мама. Эрик подарил мне лучик затмения, где смогла найти свое предназначение.

Она кивала несколько раз головой.

― Ты забыла про него и идешь дальше. Я тобой горжусь. ― Поцеловала в макушку, запустила пальцы в мои непослушные волосы и перебирала каждую прядь, вызывая по телу щекочущие мурашки. ― Мне стоило бы поговорить с тобой еще на эту тему, но понимаю, что это не нужно. Ты выросла, девочка моя. Я услышала в твоем голосе самое важное и намерена придерживаться твоего выбора.

― Спасибо, ― ответила скорее пространственно, нежели благодарственно, уносясь в промежуток между адом и землей.

Время перетянулось на ровно пять часов, и тиканье часов нарушило наше тихое уединение, предвещая о том, что ужин не станет сам себя ждать. Мама, кажется, без моих слов уловила в моем напряжении замечание.

― Пора собираться. Не понравится Россам опоздание новой девушки их сына, верно?

― Соглашусь.

Мы тихо рассмеялись и поднялись с места, впирая взглядом в новое и гламурное платье.

― У меня есть идея, как уложить твои длинные и пушистые волосы…

***

Сделала пару вдохов и выходов, толкнула железную дверь подъезда, которая висела на не прочных петельках, и вступила на асфальт, где солнце заходило за горизонт и небо поистине выглядело с точностью, как мое платье. Сделала пару не уверенных шагов, ощущая дискомфорт в новых туфлях. Боже, мне постоянно сложно привыкнуть к каблукам? Как будто это обувь, а гора, по которой взбираешься и раздираешь кожу до крови.

Застенчиво опустила глаза, когда заметила Эрика, наряженного в белую рубашку и черные штаны, у машины, припарковавшись на выезде с маленькой стоянки. Мерцание блесток и сияющего декора помогли мне сосредоточить свое смятение на них и следовать вперед, кое-как перебирая ногами, хотя шла я ровно.

Стоило только подойти к нему ближе, как сильные руки ухватили меня за талию и припечатали к мужскому телу, от которого так и несло диким сексом. Ахнула.

Наши тяжелые дыхания слились в одну горячую магму, которая растворилась внизу живота, наэлектризовала каждую волосинку на коже.

― Отлично выглядишь, ― проворковал он, не стараясь меня отпускать. Да и не стоит, потому что ноги совсем отказали. ― Так и знал, что платье отлично подойдет моей малышке.

― Твоей малышке? ― прикусила нижнюю губу, сдерживая глубокий стон со дна возбуждения.

― Моей, ― самодовольно расплылся и поцеловал меня в нос. ― Ты не представляешь, как сильно соскучился по тебе.

― Я тоже, ― запыхавшись, ответила я. В грудь направились потоки тяжелого побуждения. ― А все же, кто выбирал мне наряд?

Хитрые лисята блеснули в радужке глаз. Все-таки я так и думала, что у него был помощник.

― Салли. Ей не терпится увидеться с тобой. Все уши прожужжала. ― Братская любовь была чем-то уникальным, и этого невозможно было не заметить в Эрике. Он сиял ярче золота об упоминании сестры, говорил с ласковым акцентом, растягивал слова, будто упиваясь. ― Поспешим, а то потом она мне плешь съест.

Добираться до особняка Россов оказалось в пятнадцати минутах езды. Пробки на самых забитых перекрестках Эрик объезжал, что даже мы уехали в незнакомую мне часть города, по которой выехали за пределы города, но не на далекое расстояние. Поселок из обеспеченных домов находился на возвышенности горы, в самой чаще леса, и открывал красивый и в то же время страшный вид, пока дорога шла извилисто впереди нас.

Огромные дома сменялись по очереди, что даже обратить точного внимания на одного из них попусту не хватало времени. Одно примечательное использование в постройке частного дома ― это одноразовая задумка в расположении. Они практически ничем не отличались, кроме цвета и окон. Конечно, все окна таких домов горели ярким огнем, кто-то даже гулял на лужайке возле своего дома с собакой, а другие встречались по пути либо с пробежки, либо отправившиеся на прогулку. Соглашусь, тут было невообразимо «круто» и как раз подальше от цивилизации, но это чересчур…дорого.

Машина останавливается у самых огромных ворот в этой местности. Сжала и разжала пальцы на руках. Волнение не сравнить с тем, когда я ждала результаты поступления в университет. Меня до жути пугала неизвестность перед такими высокими людьми, которые с легкостью смогут выставить перед другими в виде посмешища.

Эрик заметил мою бледность и заботливо сжал колено. Дрожь не помогло утихомирить.

Сердце ушло в пятки, как только ворота раскрылись перед нами. Парень умело тронулся вперед и въехал на территорию, освещенную со всех концов. В глаза бросились несколько черных фигур, распределенные по периметру, некоторые по стойке смирно стояли возле дома. Дом же состоял из трех разрядов, оформление походило на скучность и никакой гаммы цветов: большие окна, помогающие увидеть, что творится внутри особняка; два балкона спереди, наклон крыши с резким углублением вниз и черно-коричневый декор. Ухоженные кусты мерцали перед глазами, посередине сада стоял высокий фонтан, палисадники разбились рядом у дома, при въезде. Отражение света исходил от воды, которая увлажняла сочно-зеленую траву.

― Правда «мило»? ― спросил со скучающим голосом Эрик. Посмотрела на него и увидела, насколько для него это одноразово: безразличный и смуглый вид. Видимо, вся эта мишура только угнетает молодого парня.

Меня, наоборот, впечатляет. Наверное, это связано с тем, что я впервые вижу что-то обычнее клумб в центральном парке.

Мы подъехали прямо к двери, и тут я заметила поджарого мужчину, облаченный в дорогой смокинг. Этот незнакомец был настолько сосредоточен на своей работе, что на лишние шорохи попусту не обращал внимания. В ухе у него был маленький наушник, в руках держал рацию, в которую заговорил, когда Эрик заглушил мотор.

― Ты сильно волнуешься? ― спросил он, поворачиваясь ко мне. Охранники засуетились и окружили автомобиль Эрика.

― У меня руки трясутся, ― подытожила, поднимая руки в воздух. Они и, правда, дергались. ― Не думала, что будет так трудно встретиться с твоими родными.

― Не переживай. ― Ласковая улыбка коснулась его губ. ― Помни, Эрик Росс все время с тобой.

― Такое не забудешь.

Я попыталась улыбнуться, но все обрушилось на полный ноль. Так сложно утихомирить шторм внутри, наладить контакт с тем, что все пройдет хорошо. Ничего хорошего не произойдет!