Читать книгу - "Иванова, на пересдачу! - Татьяна Новикова"

Несколько секунд между коридором и туалетом царило гробовое молчание, потому что на меня смотрел профессор Измайлов. Этот нахальный гад не выглядел обескураженным, скорее его рожа озарилась пониманием. Мол, а где ещё оказаться нерадивой козе-Ивановой, если не в мужском туалете?

— Вы что тут делаете? — процедила сквозь зубы, когда гляделки совсем уж затянулись.

— А вы? — парировал он. — Это мужской туалет, сюда принято ходить по нужде. Какая у вас нужда, Дашенька?

Измайлов, будто нисколько не смущаясь, вошел в кабинку, ещё и не закрыл за собой дверь. Эй, вот давайте без аморальностей! Но демон в облике преподавателя не спешил заняться тем самым делом, ради которого в туалеты и ходят. Он глянул через плечо.

— Вы всё ещё здесь?

— Ага…

Ноги примерзли к полу. Мне хотелось сказануть какую-нибудь гадость и уйти победительницей, но гадостей в голову не лезло. Только всякие дурацкие фразы типа «Сам дурак!!!» или «Ненавижу и вас, и сопромат».

— До сих пор не ушли? — Измайлов принялся неторопливо расстегивать ширинку.

— Перестаньте, — нахмурилась я.

— Вы же понимаете, что сюда в любую минуту могут войти студенты и увидеть, как вы подсматриваете за преподавателем. Вуайеризм вас не красит, Иванова.

И правда, пора сваливать. Я развернулась и с видом человека, который сам решает, что и когда ему делать, двинулась к выходу. Ноги при этом подкашивались.

— Кстати, как продвигается ваше изучение основ сопромата? — вдогонку крикнул Измайлов. — Достигли просветления?

Ответом ему стала хлопнувшая дверь.

Итак, Даша. По всему получается, что Станислав Тимофеевич прав. Ты — злостная вуайеристка, потому что любая приличная девушка сбежала бы из мужского туалета сразу же, как её выпустили на волю. А ты зачем-то осталась.

Зачем?

Впрочем, всё не так плохо. На этой неделе экзекуции кончены, можно бежать в общагу. Во вторник сдам последний экзамен и неделю буду валяться в кроватке. Какое счастье, что на время сессии дается учебный отпуск, и в кафе меня ждут только в начале февраля!

Идеально.

Увы, моим радужным планам не суждено было сбыться.

Как минимум потому, что я забыла телефон в кабинете философии (о чем и хотела сообщить преподша). Я вернулась туда и смачно краснела, пока философийша рассказывала о том, как тяжело женщине выжить в мире непонимания и мужчин.

* * *

Преподаватель по строительной механике задерживался. Что странно: обычно он приходил за полчаса до пары и выгонял тех, кто опаздывал хотя бы на минуту. Старая закалка, чтоб её.

Зато он был стар, глух на левое ухо и подслеповат, и получить у него экзамен могла даже обезьянка. Мы разложили по партам шпаргалки, достали телефоны. Иными словами, полноценно приготовились к сдаче.

Дверь приоткрылась, впуская… Станислава Тимофеевича. В черной рубашке, с дипломатом. Я переглянулась с Кошелевым, лицо которого вытянулось.

— Добрый день! — Преподаватель смерил нас внимательным взглядом из-под очков. — К сожалению, Дмитрий Петрович приболел, поэтому экзамен буду принимать я. Тяните билеты.

Как вы понимаете, шпаргалки пришлось быстренько убрать. Измайлов неустанно бдел за тем, чтобы ладони страдальцев — то есть нас — лежали на столах.

Тиран и деспот, что с него взять.

Мне достались один нормальный вопрос, один ненормальный и задача, при виде которой хотелось плакать. Полчаса мучений, но в голове так и не родилось ничего путного.

Что же делать?..

— Иванова, присаживайтесь, — раздалось громом среди ясного неба. — Будьте спокойны, я не кусаюсь.

Группа выдохнула. Никто не хотел идти первым, а тут такая удача — жертву выбрал сам преподаватель. Я села напротив Измайлова и задумалась о том, как ему идет эта трехдневная щетина. Как по ней хочется провести пальцами, чтобы убедиться, что под колючестью горячая кожа.

Ой.

Даша, очнись!

— Что ж, Иванова, вы продемонстрировали такие познания в углубленном сопромате, что строительная механика должна быть для вас очевидна. Начинайте.



Ещё и издевается…

Моего запала хватило ненадолго. На первый вопрос худо-бедно ответила, зато на втором потонула, а задачу даже не смогла правильно перерисовать.

— Это такая слабая тройка, что почти двойка, — вздохнул Станислав Тимофеевич. — Может, ещё что-нибудь расскажете? Вы же смогли наработать на «хорошо» в прошлый раз. Нет? Тогда пересдача в четверг, — он пробежался взглядом по кабинету и добавил: — Кошелев, чего скучаете? Готовы отвечать? Иванова, освободите стул.

Да что за издевательство!

Ещё и опять сделал акцент на том, как конкретно мне досталась четверка.

Психуя и мечтая сжечь невыносимого преподавателя, который почему-то решил, что может сначала воспользоваться мною, а затем насмехаться, я рванула из аудитории.

Глаза застилали слезы.

Да, меня душила обида. Потому что я не сделала Измайлову ничего плохого. Тот раз, когда я потеряла рассудок от страсти, был добровольным. Мы оба этого хотели. Мы оба задыхались от желания, что рвалось наружу.

Будто он не срывал с меня одежду. Будто это не его пальцы оглаживали внутреннюю сторону моих бедер.

Почему тогда он ведет себя так, будто я натворила что-то непростительное?

Строит обиженного и оскорбленного.

Козел!

Ноги сами понесли меня обратно в аудиторию. Злоба застилала глаза кровавым маревом, и дверь я открыла с ноги. Измайлов даже не повернулся, будто разъяренные студентки ежедневно врывались к нему на экзамен.

— Знаете что, Станислав Тимофеевич? — Я опасно надвинулась на своего мучителя. — Подавитесь вы своей четверкой по сопромату. Мне плевать, что вы себе надумали. Засуньте её себе в…

Я бы с удовольствием закончила фразу. А что? Пусть Измайлов знает путь, по которому его ждут. К сожалению, не смогла. Кошелев оперативно вскочил со стула и пинками оттащил моё брыкающееся тельце к выходу.

— Иванова, закрой рот, — прошипел он, тряхнув меня за плечи. — Ты хочешь, чтобы этот упырь совсем озверел и опять всех нас прокатил с экзаменом?

— Да начхать! Почему он издевается надо мной?! Чем я заслужила?..

— Потому что ты реагируешь на его выпады, — Серега притянул меня к груди и похлопал по спине. — Ну-ну, прекращай. Такие, как ты, не плачут.

— Такие — это какие? — оскорбилась я.

Ущербные? Глупые? Неадекватные?

— Сильные и независимые женщины, — улыбнулся Кошелев. — Всё, проваливай. Вечером приду с вином и чипсами. Будем заедать твоё горе. Договорились?