Читать книгу - "Плохие девочки не плачут. Книга 3 - Валерия Ангелос"

Играя чужими судьбами, начинаешь чувствовать себя богом. Но забываешь, что всего лишь человек.

— Прошло два года, а наследников не предвидится, — прямо сказал Вальтер на семейном обеде.

— Успеют, — улыбнулась Элизабет, мысленно сетуя на вопиющую бестактность мужа.

— Желательно успеть раньше, чем я опять поменяю завещание, — просверлил невестку тяжелым взглядом. — Уважьте старика напоследок. Хочу понянчить ребятишек.

— Своих детей ни на шаг к тебе не подпущу, — серьезно заверил Алекс.

— Старайтесь лучше, — дед пропустил мимо ушей колкое замечание. — Я уже присматриваю запасные варианты. Многие будут рады получить мои миллиарды.

Юноша рассмеялся, показывая, насколько ему безразличны подобные угрозы. А девушка изменилась в лице, потом спохватилась, быстро улыбнулась, прогоняя мрачные тени. Но перемена не укрылась от проницательного старика.

— Гнилое яблоко, — напомнил Вальтер чуть позже, когда беседовал с внуком наедине. — Она не способна произвести наследников.

— Проблема может быть во мне, — предположил, руководствуясь логикой.

— Сомневаюсь, — вздохнул и вернулся к обсуждению текущих вопросов: — Знаешь, поезжай в Цюрих, там есть важное дело.

Результаты анализов из немецкой клиники Алекс получил факсом уже в Швейцарии. Заключение выглядело неутешительно — количество активных сперматозоидов гораздо ниже нормы. Возможные причины? Генетические дефекты, физиологические изменения, нарушения гормонального статуса. Не исключается пагубное влияние факторов внешней среды.

— Ужасно скучаю, — признавалась Сильвия по телефону.

— Я тоже, — почти не лгал в ответ.

— Мне без тебя холодно.

— Скоро вернусь.

«Проверим еще», — решил пройти обследование сразу в нескольких клиниках Цюриха.

Показатель подвижности сперматозоидов застыл на прежней отметке, хотя никаких болезней и нарушений не обнаружили. Перешли к медикаментозному лечению, тем не менее, особого прогресса не наблюдалось.

Астенозооспермия, так звучал неутешительный диагноз. Не помогали ни таблетки, ни исследования. Наверное, стоило набраться терпения.

— Возвращайся, — выдавал новое задание дед. — У нас возникли непредвиденные трудности. Подробности при встрече.

— Сегодня вылетаю, — юноша смял листок с неблагоприятными данными, положил в карман пиджака.

«Что если это последствия лихорадки?» — детально анализировал ситуацию по дороге домой.

Будучи подростком, Алекс отправился в рейс. На борту судна ограничений по возрасту не существовало, документы не спрашивали. Команде не помешал крепкий парень. Прививок от экзотических вирусов он не сделал, о чем потом очень пожалел. Еле оклемался, пару недель провалялся без чувств и с высоченной температурой. В будущем ничем не болел, разве только легкой простудой.

«Надо сказать Сильвии, пусть не винит себя», — думал юноша, поднимаясь по лестнице родового особняка.

— Наконец-то! — жена бросилась ему на шею, сияла от радости: — Есть новости.

— Хорошие?

— Очень, — коснулась губ нежным поцелуем.

Рядом кто-то закашлялся.

— Срочная передача от господина Валленберга, — слуга показал пухлый сверток. — Просил вручить вам по приезду.

Бизнес не ждет, постоянно требует внимания. Интересно, где возникли трудности. Опять профсоюзы воду мутят?

— Обсудим твои новости в кабинете, — кивнул жене, забрал посылку.

— Конечно, — согласилась Сильвия.

Несколько минут по коридору. Запускается обратный отсчет.

— Я по тебе соскучилась, истосковалась, изголодалась…

— Покажешь ночью, — насмешливо бросил Алекс и вольготно расположился в кресле. — Так чем порадуешь?

Взял канцелярский нож, вспорол упаковочную бумагу.

— У нас будет малыш, — сказала девушка.

Достал несколько компакт-дисков.

— Самая радостная мечта сбывается, — сказала девушка.

Пачку фотографий.

— Я беременна, — сказала девушка.

Несколько бланков.

— Что случилось? — удивилась хмуро сдвинутым бровям и льду в горящих глазах. — Почему ты…

— Какой срок? — вкрадчиво спросил Алекс.

— Наш последний раз оказался самым удачным, — произнесла довольно. — Три месяца.

Он подвинул к ней содержимое посылки.

— Здесь написано два, — помедлил и уточнил: — Два месяца.

— Не понимаю, — пробормотала пораженно, бросила рассеянный взор на документы, начала читать, обратила внимание на снимки, застыла в ужасе: — Что это?!

— Заключения врача, фальшивое и настоящее, потом чистосердечное признание от него же, с указанием суммы, которую ты предложила за подтасовку результатов. Муж-рогоносец не придаст значения небольшой разнице. Родишь месяцем раньше или месяцем позже. Разве принципиально? — произнес ровным тоном. — Посмотри, любопытно. О, забыл, там есть фото, где тебя трахают в разных позах, и диски, очевидно, той же тематики.

— Нет… этого не было! — воскликнула Сильвия. — Это не правда!

Ее щеки побледнели, резко приобрели землистый оттенок, а губы дрожали. Казалось, сейчас расплачется.

«Отличная актриса», — подумал Алекс и не стал спешить.

— Это… это же твой дед прислал! — истерично продолжала она. — Он специально все подстроил, подделал снимки, нашел какого-то врача… он… он же ненавидит меня! Он постоянно отпускает колкости в мой адрес, упрекает, что нет детей… а теперь… теперь зашел слишком далеко!..

— Зачем?

— Не знаю, — слезы дрожали на ресницах. — Хочет нас развести, хочет поссорить…

— Боишься развода, — холодно подытожил Алекс. — Вдруг дед выберет себе новую невестку. Значит, фразы о наследниках запали в душу. Подстраховалась?

— Я бы никогда…

Он позволил ей говорить, наблюдал спектакль, чувствуя, как пробуждается ярость внутри.

Обида? Нет, лгут все, без исключения.

Ревность? Нет, его самооценка никогда не страдала.

Разочарование? Пожалуй.

— Ты разочаровываешь, Сильвия, — заявил обманчиво мягко, достал смятый лист из кармана, медленно расправил и показал жене: — Доказательство обмана.

Неверящим взором изучила диагноз, нервно сглотнула, утратив способность выдумывать оправдания.

— Я не могу иметь детей, — разъяснил сложный медицинский термин.

— Я н-не из-изменяла, — девушка давилась мастерски сымитированными рыданиями. — Ан-нализы п-перепутали.

— В разных клиниках? В Швейцарии и в Германии? — усмехнулся. — Даже моему деду столько фальсификаций не подвластно.