Читать книгу - "Освобожденный любовник - Дж. Р. Уорд"

Открыв шкаф, он достал сумку из «Аберкромби энд Фитч»[102], которую Фритц повесил на его дверь несколько недель назад: тогда он взглянул на одежду и решил, что дворецкий тронулся умом. Внутри находились совершенно новые брендовый джинсы, толстовка размером со спальный мешок, футболка XXXL, и Найки четырнадцатого размера в новой коробке.

Послать в магазин Фритца было верным решением. Вся одежда была впору. Даже обувь размером равнозначную длине лодки.

Джон взглянул на свои ноги и про себя отметил, что Найки должны продаваться в паре со спасательными жилетами и якорем — настолько они были большими.

Он вышел из комнаты неуклюжей поступью, с болтающимися руками и отсутствием равновесия.

Добравшись до вершины парадной лестницы, он поднял глаза на потолок с изображениями великих Воинов.

Он молился, чтобы стать таким же. Но сейчас он не мог себе представить, как достичь подобного.

* * *

Фьюри проснулся и увидел женщину из своих снов. Или, может, он все еще спал?

— Привет, — сказала Бэлла.

Он прокашлялся и ответил слабым голосом.

— Ты действительно здесь?

— Да, — она взяла его за руку и села на край кровати. — Прямо здесь. Как ты себя чувствуешь?

Черт, он побеспокоил ее, а это плохо для малыша.

Из последних сил, он быстро сделал мысленную чистку, прошелся Оксиклином по своим мозгам, выметая остатки выкуренного им красного дымка, а также вялость после ранения и сна.

— Я в порядке, — ответил он, поднимая руку, чтобы потереть здоровый глаз. Не лучшая идея. В его кулаке был рисунок с изображением Бэллы, скомканный так, будто он обнимал его во сне. Он затолкал лист бумаги под покрывала, прежде чем она спросила, что это такое. — Тебе следует находиться в постели.

— Мне разрешили вставать ненадолго каждый день.

— Тем не менее, ты должна…

— Когда снимут бинты?

— Э, сейчас, я полагаю.

— Хочешь, я помогу?

— Нет, — последнее, в чем он нуждался, это чтобы она, вместе с ним, обнаружила обнаружила его слепоту. — Но спасибо.

— Я могу принести тебе что-нибудь из еды?

Ее доброта била сильнее, чем монтировка по ребрам.

— Спасибо, но я позову Фритца чуть позже. Тебе лучше пойти прилечь.

— У меня осталось еще сорок четыре минуты, — она посмотрела на часы. — Сорок три.

Он приподнялся на руках, крепко прижимая простыни, не желая сверкать грудью.

— Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо. Я напугана, но хорошо…

Дверь без стука распахнулась. Вошел Зи, не сводя с Бэллы глаз, словно он пытался по лицу определить ее жизненные показатели.

— Я знал, что найду тебя здесь, — он наклонился, целуя ее в губы, потом в обе стороны шеи над венами.

Во время приветствия Фьюри отвел взгляд… и осознал, что его рука зарылась в простыни и нашла рисунок Бэллы. Он заставил себя убрать руку.

Состояние Зи стало более расслабленным.

— Так как дела, брат мой?

— Хорошо, — но если он еще раз от кого-либо услышит этот вопрос, то начнет вести себя как Сканнер[103], потому что его голова просто взорвется. — Достаточно хорошо, чтобы выйти сегодня.

Его близнец нахмурился.

— Тебе разрешила док Ви?

— Я так решил.

— У Рофа может быть иное мнение.

— Прекрасно, но если он не согласится, ему придется пристегнуть меня цепями, чтобы удержать здесь. — Фьюри сбавил обороты, не желая накалять обстановку вблизи Бэллы. — Ты преподаешь первую половину ночи?

— Ага, думаю, я достигну большего успеха с огнестрельным оружием. — Зи провел рукой по красно-коричневым волосам Бэллы, поглаживая, одновременно их и ее спину. Он делал это неосознанно, и она принимала ласку также нежно, не обращая внимания.

Грудь Фьюри сжалась так сильно, что пришлось открыть рот и сделать вдох.

— Почему бы нам не встретиться на Первой трапезе, ребята? Я хочу принять душ, снять бинты и переодеться.

Бэлла встала, и рука Зи, переместившись на талию, притянула ее ближе.

Они были семьей, не правда ли? Они двое и малыш в ее животе. И всего через год, если Дева-Летописица посчитает нужным, они будут стоять на этом же месте с малышом на руках. Пройдут годы, и ребенок будет стоять рядом с ними. А потом их сын или дочь соединится, и следующее поколение их крови поведет вперед расу; семья, а не фантазия.

С целью поторопить их, Фьюри заерзал на кровати, делая вид, что собирается встать.

— Увидимся в столовой, — сказал Зи, поглаживая ладонью живот своей шеллан. — Бэлла вернется в кровать, ведь так, налла?

Бэлла посмотрела на часы.

— Двадцать две минуты. Я лучше приму ванну.

Они обменялись прощальными словами, на которые Фьюри не обратил внимания, потому что чертовски хотел, чтобы они ушли. Когда дверь, наконец, закрылась, он потянулся за тростью, встал с кровати и направился прямиком к зеркалу над комодом. Он ослабил повязку, потом удалил слои марли. Ресницы под ними склеились так сильно, что пришлось идти в ванную, включить воду и несколько раз ополоснуть лицо, чтобы разлепить их.

Фьюри открыл глаз.

Он отлично видел.

Полное отсутствие облегчения, из-за здорового и первоклассного зрения, казалось жутким. Он должен был беспокоиться. Ему нужно было беспокоиться. О себе и своем теле. Но ему было все равно.

Расстроенный, он принял душ и побрился, надел протез и залез в кожаные штаны. Он уже собирался уходить с кобурой для пистолетов и кинжалов в руке, когда остановился у кровати. Сделанный им рисунок все еще валялся в простынях, он видел белые, скомканные углы в складках голубого атласа.

Он представил руку своего близнеца на волосах Бэллы. Потом на ее животе.

Фьюри подошел ближе, подхватил рисунок и расправил на прикроватной тумбочке. Посмотрев на него в последний раз, он порвал рисунок на кусочки, сложил в пепельницу, затем зажег спичку и бросил на бумагу.

Когда остался лишь пепел, он поднялся и вышел из комнаты.

Настало время уйти, и он знал, как это сделать.