Читать книгу - "Порочные - Мира Вольная"

Слишком долго. Слишком долго я ждал.

Слишком сильно. Слишком сильно хотел Эм.

Она всегда была для меня слишком. Слишком самостоятельной, слишком дерзкой, слишком упрямой, слишком… моей.

Из-за Эм я готов был совершать глупости, только ее я готов был ждать все это время.

— Я не отпущу тебя, — прохрипел сдавленно, почти выталкивая из себя слова. — Если передумала, останови сейчас.

— Одно условие… — пальцы Бартон скользнули с моих плеч в волосы, немного натянули, ногти прошлись вдоль шеи, провели по затылку. Остро. Охренительно остро.

Зеленые глаза потемнели, вена на шее билась лихорадочно и быстро, голос звучал умопомрачительно глухо, рвано. Так же рвано, как и мой.

Ее одежда была немного влажной из-за душа, а сама Эм невероятно горячей, невозможно искушающей.

Мне понадобилось несколько мгновений, чтобы вникнуть в смысл ее слов, чтобы они дошли до скованного, запертого в клетке желания сознания.

— Какое?

— Никаких укусов, никаких меток, Марк.

Пришлось сжать челюсти, пришлось стиснуть зубы так, что стало почти больно, чтобы заставить себя хотя бы просто осознать просьбу Эм.

— Сегодня… никаких укусов и меток, — прорычал я, сам, наверное, не понимая, на что согласился. Эмили смотрела на меня, немного отстранившись, несколько долгих, мучительных секунд, всматривалась в глаза с таким отчаяньем, что мне хотелось орать, а потом пальцы скользнули глубже мне в волосы, натягивая, и она прикусила мою губу, скользнула языком внутрь.

И я дернул, сделал последний шаг к кровати, поставил Эм на ноги на матрас и рванул чертову рубашку, расстегнул джинсы, стянув их с бедер вместе с бельем.

Эмили отбросила от себя ненужные тряпки, завела руки за спину, и бюстгальтер — наверняка, один из тех, что она купила в том чертовом магазине — тоже отправился на пол.

Эмили потянулась ко мне, хотела обнять за плечи, но я отступил на шаг.

— Хочу увидеть тебя, — покачал головой, почти рыча.

Эмили сощурилась, втянула носом воздух. Шумно. Так же шумно, протяжно выдохнула и улыбнулась. Выпрямилась дерзко и вызывающе и опустила руки вдоль тела.

Она стояла на матрасе, возвышаясь надо мной, полностью обнаженная, и свет ламп отбрасывал на ее тело блики. Нереально идеальное тело. Тонкое, изящное, сильное.

Я не мог отвести от него взгляда. От высокой груди и узкой талии, от длинной красивой шеи, от птичьих косточек ключиц и запястий, от соблазнительных бедер.

Я готов был кончить и сдохнуть, просто глядя на нее, просто рассматривая, просто вдыхая ее запах. Действительно ее. Цельный. Тот самый, который помнил, тот самый, который мог узнать из бесконечности других. Запах солнца, лета и шипучей газировки на языке.

Эмили рассматривала меня в ответ, мое тело, лицо. Взгляд ощущался на коже, под ней, внутри меня, пробирался в кровь и натянутые нервы, бил в голову и пах.

— Марк, — позвала Бартон. Низко, тягуче, остро.

И меня разорвало. Все слова, что хотел и считал нужным сказать, все мысли, что толпились в голове, все исчезло, растворилось, стало до смешного незначительным и пустым.

Я обогнул изножье, оказался на кровати, утягивая Эм за собой, подмял под себя и склонился к лицу.

— Невозможная, — прохрипел, набрасываясь на ее рот.

На тот самый рот, что так долго не давал мне покоя, по которому я сходил с ума, чей вкус не мог выкинуть из головы на протяжении этих гребанных пяти лет.

Эмили ответила тут же, почти перехватила инициативу. Целовала жарко и влажно, порывисто. Ее клыки удлинились, тело было прижато ко мне, запах стал насыщеннее, четче, словно, наконец, обрел окончательную форму.

И это заводило еще больше, дергало, било, накрывало.

Мне хотелось прикасаться к ней везде, мне хотелось попробовать ее на вкус везде: и во впадинке ключиц, и плечи, и умопомрачительную шею, и грудь. Живот, бедра, коленки и под ними, запястья и сгибы локтей. Но разорвать поцелуй не было никакой возможности. Не хватало сил. Она пришла ко мне. Она пришла ко мне сама. Сегодня. Оказалась в моей постели, подо мной. Эмили Бартон наконец-то мне сдалась. Наконец-то дала мне… нам шанс.

Эм глухо застонала мне в рот, прикусила губу и отстранилась на мгновение, глядя на меня. Ее глаза блестели, губы были влажными, щеки раскрасневшимися.

Господи…

Я склонился к хрупкой шее, провел вдоль вены, ощущая, как ликует и рвется наружу собственный зверь, голодный и измотанный ожиданием. Прикусил мочку уха, обвел языком раковину.

Эмили ерзала подо мной, тяжело и надсадно дышала, то зарываясь пальцами мне в волосы, притягивая ближе, то скользя руками по шее, плечам и спине, оставляя царапины.

А я спустился ниже: к горлу и ключицам, руки гладили талию, бедра, скользили по ребрам под грудью.

Я кайфовал от каждого прикосновения, от каждого звука, от каждого мгновения и не мог остановиться, замереть, перестать ее целовать, вдохнуть и выдохнуть не мог.

Эмили — прекрасна, и она — моя.

Я спустился еще ниже, ощущая, как дрожит Бартон подо мной сильнее, как разводит ноги шире и обхватывает меня ими. Как с каждым ее стоном, с каждым вдохом и движением мне все сложнее и сложнее контролировать волка. Волка, желающего пометить свою женщину, желающего привязать ее к себе как можно крепче. Настолько крепко, чтобы она никогда не смогла уйти.

Черт!

Я выпустил из плена рта затвердевший, похожий на ягоду брусники сосок Эмили и немного отстранился, закрывая глаза.

Дрожали мышцы, пот скатывался по вискам, я ощущал капли пота на спине. И болезненное, неуемное желание, неуемный дикий голод, почти страшный впивался и вгрызался в меня все глубже и глубже, раздирал на части, острыми клыками безумного, бешенного зверя.

Черт!

— Эм… — почти отчаянный стон, почти злой.

Она улыбнулась, приподнялась, провела вдоль моей груди, к шее и ее пальцы снова запутались в моих волосах.

— Не разочаруй меня, Марк, — прохрипела она. — Не обмани снова.

И я сдался. Сдался окончательно.

В жопу, я справлюсь с этим. Я теперь справлюсь со всем, чем угодно.

Я схватил Бартон за запястья, вытянул руки у нее над головой, прижал их кровати, а сам вернулся к груди.

— Не трогай меня, зануда, — выдохнул. — Если дотронешься, я точно не сдержусь.

И вернулся к манящим соскам, сжал зубами, прикусывая, оттягивая, покатал на языке, подул. Эмили немного прогнулась в спине, подаваясь вперед, пытаясь прижаться ко мне еще теснее, плотнее. Я спустился еще ниже: к животу, пупку и бедрам, выпутываясь из захвата ног Бартон. Провел свободной рукой по внутренней стороне, ощущая влагу, чувствуя, как сильно ее дернуло, как тихо она застонала.