Читать книгу - "Артефакт оборотней - Василина Лебедева"

– А отец кто?

Он стоя у мангала не оборачиваясь пожал плечами:

– Не знаю. Он не сказал.

Я разлил остатки из бутылки по рюмкам и сразу выпил из своей, зажевав уже остывшим мясом, даже не обращая на это внимания. Подошёл с кастрюлей Инар, вывалил уже горячее мясо на тарелку.

– Ты ешь. Сейчас ещё кое-что расскажу, потом вряд ли захочешь.

Я на него посмотрел удивлённо, но он развернувшись ушёл. Ну есть, это не мешки таскать. Когда он пришёл с новой полной бутылкой, я уже дожёвывал третий большой кусок, не забывая про соленья. Инар разлил алкоголь и произнёс:

– Я ждал, когда ты вырастешь сын.– Стукнул своей рюмкой о бок моей стоявшей на столе и выпил.

– Алина не моя дочь.

Я, в этот момент решивший тоже выпить и уже глотая алкоголь, поперхнулся и громко откашливаясь, просипел:

– Ты что несешь? Совсем урод с катушек съехал?– Вскочил, понимая, что уже точно не сдержусь.– У нас запах одинаковый! Это ты можешь слабаку с забитым носом рассказывать!

– Запах одинаковый.– Инар даже не шевельнулся и не отклонился.– Она дочь моего брата.

– Что?– Очумело уставился на него.

– Твоя мать переспала с моим родным братом и забеременела. Мне она получается племянница, а тебе сестра только по матери.

Я рухнул обратно на лавку, прикрыл глаза. Твою ж …. Что ж за день-то сегодня такой? Лия моя пара! Айдар не её отец! Алина мне сестра по матери только! Я, откинув голову, расхохотался. Создатели! И где ж я за последнее время так накосячил, что вы мне решили раскрыть карты в один день?

Ладони лежащей на столе коснулось что-то холодное, перевёл глаза, ещё слезившиеся от истеричного хохота. Инар протягивал мне полную до краёв рюмку. Сжав её, тут же выпил. Откашлялся, поставил локти на стол и уткнулся лбом в сжатые кулаки.

– Закусишь?

Я не поднимая головы покачал отрицательно.

– Мне было уже семьдесят шесть. Собрались на дне рождения одного мужика, там я и познакомился с твоею матерью, она к подруге приехала в нашу стаю, ну и тоже туда пришла. Отдохнули, погуляли, а через пару недель она сообщила мне, что беременна и ребёнка собирается оставить, ну это понятно, ей тоже уже шестьдесят стукнуло. А я так прикинул: мне и лет уже до…кхм, много, пару я вряд ли встречу, живу бобылем, отец отдельно, брат уехал в другую стаю. Ну и позвал её замуж, а к концу года ты родился. Поначалу жили мы неплохо, только характер у неё тварной был, а с каждым годом всё хуже и хуже. Она постоянно скандалила, а ты ж меня знаешь: я лучше промолчу и уйду, чем глотку драть. После восьми лет ты уехал учиться, только по праздникам, да на каникулы приезжал, а я так чуть ли не в лесу жил. Тебе тогда двенадцать было, меня в командировку отправили в Мурманскую область. В стае той, я дела порешал, подумывал уже обратно ехать, как один раз проходил мимо больнички их, и оттуда женщина вышла, в сторону пошла. А на ней запах такой! Я там чуть не взвыл! Подбежал к ней, схватил за руки и давай обнюхивать, только не её запах-то был. Говорю: где именно сейчас в больничке была? Оказалась к сестре ходила. Я ж туда, по запаху ринулся в палату, а там, на постели девушка лежит, ну чуть больше двадцати. Глаза в пол лица, ручки-верёвочки поверх покрывала и кожа бледная. Я к ней, обнюхал, за руки схватил. Вот так я и встретил свою пару.

Я удивлённо на него взглянул, никогда мне никто не рассказывал о том, что у отца была пара.

– Оказалось, ей тогда тридцать два было, и болела она – волчьей лихорадкой.– Он замолчал, налил ещё по рюмкам, выпил, отвернулся, глядя куда-то вдаль, за деревья леса.

Да уж, волчья лихорадка та ещё дрянь. В век высоких технологий её до сих пор не могут излечить, только помогают продлить жизнь на год или пять-семь. Кому как повезёт. Ученые давно нашли эту гадость, она живёт в каждом организме оборотней, только у кого-то она до сдоху в неактивном состоянии, а у кого-то…Да уж.

Сейчас, зная, что Лия моя пара, почувствовав её запах, одуряющий – как наркотик, который хочется вдыхать и вдыхать. И это я ещё не спал с нею, а что будет после близости, я даже представить себе не мог. Тут же воображение предательски подсунуло картинку: Лия с хриплым стоном выгибается, цепляясь за мои напряжённые руки по обеим сторонам от её тела, как с её губ во время оргазма срывается моё имя.

От увиденной фантазии по телу пробежала волна дрожи. Я хрипло выдохнул и схватив рюмку залпом выпил содержимоё. А что если бы я знал, что ей отпущена всего пара лет жизни? Как с таким жить?

Я по-новому взглянул на отца. Такое с наскоку не осмыслишь, нужно время и трезвая голова.

– Я конечно всё рассказал Софье, так её звали. И о тебе, и о жене. Она временами себя очень хорошо чувствовала, месяца три, четыре и приступ… Кхм, и с каждым разом приступы стали чаще. Я как только её встретил, поехал обратно в стаю и матери твоей честно рассказал про Софью. Ох, как же она тогда кричала! А тут ты с прогулки приходишь, она ещё громче завизжала: убирайся к своей шлюхе, потаскухе! На тебя глянул, а ты в дверях комнаты стоишь и сдержался, чтоб не ударить её. Развернулся, ушёл.

Я покивал, помню этот скандал. И как мать орала на отца, а когда он ушёл, на меня: ты такой же тварью вырастешь! Будешь по всяким проституткам бегать! Много она тогда мне наговорила гадостей, пару раз даже ударила.

– Прожили мы с Софьей три года, потом присутствовал я на её кремации, урну сестра её забрала. А я, как пришибленный остался. Вернулся в стаю, выделили мне отдельный дом.

– А метки?– перебил я его?

– Метки? А, ты об этом. Ты забыл, что несёт наш укус? Я боялся, очень боялся, что своею меткой сокращу и без того короткое отпущенное ей время. Да и она запретила мне ставить ей метку и сама отказалась – знала, что умирает и не хотела связь ещё больше укреплять.

Нет, я не забыл последствия укуса самцов нашего рода. Волки у нас рождались сильные. Сильнее, намного сильнее остальных и плата тоже была – отравление организма самки, получившей метку принадлежности самцу. Какой бы ни был у неё дар, он под воздействием определённых веществ в слюне, начинал перестраиваться, подстраиваться под дар самца и чем сильнее у самки дар, тем хуже она перенесёт укус. Дольше будет восстанавливаться.

А вот какая сила дара у Лии, пока не известно и какая реакция будет на укус, соответственно тоже. Хотя не думаю что дар у неё сильный, иначе никакой артефакт так плотно бы его не прикрыл.

– Так вот, вернулся я в стаю, стал отдельно жить. Деньги я кстати и когда с Софьей жил, и после того как вернулся каждый месяц твоей матери пересылал, она ни разу не отказалась, хотя поливала грязью меня на каждом углу. Только мне как-то всё равно было. Отучившись, ты уехал в Тюмень дальше учёбу продолжать, но так со мною ни разу и не заговорил.

– Ты мне ничего не объяснил!

– А смысл? Только сейчас, встретив пару и повзрослев, ты сможешь посмотреть на ситуацию под другим углом. Но тогда нет, ты бы и слушать не стал, а если бы и узнал, не смог бы понять. Прошло много лет после смерти Софьи, как-то раз пришла ко мне твоя мать. Вот так просто взяла и пришла с бутылкой вина. Села на кухне, разлила вино по кружкам, выпила и заплакала. Рассказывала, что поняла, осознала, что и мне, и себе, и сыну жизнь сломала, просила вернуться и попробовать жить вместе и что до безумия хочет ребёночка родить. Я её тогда выставил, но обещал подумать. Созвонился с её матерью, порасспрашивал: как там в их стае живётся и решился. Если и сходиться, то только уехав. Потому как в той стае, где мы жили, её все поимели, кто мог и не мог. Если честно, я тогда только и согласился из-за ребёнка. Подумал: вот шанс, обрести маленькую дорогую кроху. Так мы в этой стае и оказались. Ты тогда, приехав, тоже вроде как сменил гнев на милость. Ну всё думаю: жизнь налаживается. Жили мы и правда какое-то время хорошо – она не скандалила, ты стал со мной разговаривать, работой тоже обеспечен. В общем, хорошо было. Помнишь, когда у тебя выброс силы неконтролируемый случился?