Читать книгу - "Нас больше нет - Арина Вильде"

Настя осталась с Юлей и Юрой, их привезли часом ранее. Они вместе оплакивали отца, радовались встрече, я же чувствовала себя лишней и, когда Давид предложил поехать к нему, без раздумий собрала вещи и села в его автомобиль. Потому что в доме было трудно дышать, а остаться одной в номере отеля после всего не смогла бы.

Правда, я надеялась принять ванну, потом занять свободную комнату и отоспаться наконец-то, не переживая за нашу безопасность, а вместо этого мне предстоит чаепитие с бывшей свекровью.

—Неудобно как-то получилось,— шепчу я.— Вряд ли она хотела меня видеть в этом доме.

—Не делай из моей матери монстра,— беззлобно говорит Давид,— к тому же разве не главное, что ты сама желаешь здесь остаться? Иди в душ первая и, если хочешь, можешь сразу спать ложиться, ты не обязана любезничать с моей матерью и хвалить ее выпечку, Лера.

—Нет, все в порядке, просто… неожиданно.— Пожимаю плечами, разглядывая узоры на обоях.

—Иди,— подталкивает меня к двери в ванную, и я не сопротивляюсь. Желание смыть дорожную пыль и усталость гораздо сильнее.

Я игнорирую душевую кабинку, набираю воду в ванну. Очень хочется понежиться в теплой воде, а еще потянуть время.

Я снимаю с себя одежду, останавливаюсь у зеркала. Из него на меня смотрит исхудавшая девушка с огромными синими глазами. Волосы торчат в разные стороны. Вряд ли мать Давида поверила в то, что мы случайно встретились где-то в городе. Судя по нашему внешнему виду, мы скорее вдвоем в поход ушли и никакой командировки у Давида не было.

Возможно, и хорошо, что мы с Давидом в квартире не одни. Клянусь, взгляды, которые он бросал на меня по дороге сюда, сводили с ума. Мне казалось, что стоит входной двери закрыться, как он набросится на меня, словно изголодавшийся зверь, и вмиг сломит любое сопротивление.

А нам нельзя. Больше нельзя. Потому что у меня билет на самолет куплен, рейс через два дня. В Лондон. Там меня ждут. А перед этим нужно в студию заехать, отправить наконец-то картину Дамиру или же лично встретиться с ним, поблагодарить. Пока еще не решила.

Если позволю Давиду хотя бы поцелуй, то не смогу уйти. Его слова все еще звенят в ушах, отзываются в сердце. Так легко закрыть глаза и представить, что мы никогда не расставались. Что живем вдвоем в его квартире, что Каспер мурлычет у кровати по ночам…

—Лер, прости, что отвлекаю, но ты там уже больше часа, а санузел совмещен, и мне бы очень хотелось добраться до одного стратегически важного места,— деликатно постукивает в дверь Давид.

—Пять минут!

Я тянусь за полотенцем, вытираю тело, волосы. Грязную одежду забрасываю в стиральную машинку и включаю на быстрый цикл. Надеваю розовый спортивный костюм и, сделав несколько вдохов, выхожу из безопасного убежища, встречаясь в коридоре с Давидом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ты спать?— спрашивает он, сканируя меня взглядом с головы до ног.

—Нет,— качаю головой,— посижу немного с вами, не хочу обидеть Любовь Николаевну.

Давид провожает меня тяжелым взглядом, я тихонько проскальзываю в кухню, где вовсю хозяйничает его мама.

—Присаживайся, Лерочка, я уже и чайку заварила, и ужин вам разогрела. Давид сказал, вы с обеда ничего не ели. Без тебя только булочку ухватил, не захотел сам ужинать.

Любовь Николаевна приветливо улыбается, поглядывает на меня с интересом.

—Спасибо.— Несмело присаживаюсь за накрытый стол. Только сейчас понимаю, насколько, оказывается, голодна. Но к вилке не тянусь, решаю подождать Давида.

Бывшая свекровь взгляда от меня не отводит, видно, спросить что-то хочет, но не решается. Но здесь без слов ясна тема ее беспокойства.

—Вы не волнуйтесь, я скоро улечу. Мы с вашим сыном и в самом деле случайно встретились. Мы не вместе,— пылко заверяю ее и надеюсь, что голос мой не сочится горечью.

—Да я же не за это, деточка. Я бы и рада была, если бы вы снова сошлись. Давидка же так переживал, когда вы развелись. Ни с кем видеться не хотел, закрылся в себе, и мы так и не добились от него внятного ответа, что же произошло. Мы ж сначала думали, что вы по залету так быстро поженились, никому не сказав, ребеночка ждали. Но, видно, у вас другие причины были,— уже тише заканчивает она, пряча глаза за чашкой.

—Другие,— подтверждаю я, с Любовью Николаевной разговаривать безумно трудно на тему наших с Леоновым взаимоотношений.

—Я видела новости, Лерочка. Если тебе какая поддержка нужна, то ты обращайся. Ты всегда желанный гость в нашем доме, в любом возрасте остаться без родителей — это горе,— говорит она, протягивая руку через стол и накрывая мою. Ее сочувствие искреннее, неожиданное.

—Да, спасибо.— Плечи опускаются, аппетит резко пропадает. Я и забыла, что смерить отца стала достоянием всей страны.

—Почему грустные такие?— В кухню заходит Давид, волосы влажные, одежда другая — скорее всего, успел быстро принять душ.

Его мама подскакивает с места, начинает суетиться.

—Ой, я, наверное, уже поеду, что вам мешать-то здесь буду?

—Куда поедешь? Ночь на дворе. Не говори глупостей, мам, в гостиной переночуешь, Лера в спальне ляжет, а я на полу. А ты чего скисла?— спрашивает, пододвигая стул ближе ко мне. Прожигает меня цепким взглядом, рука под столом находит мою, сжимает.

—Нет, ничего, просто устала. Сам понимаешь,— натянуто улыбаюсь, сглатывая тугой ком в горле.

Давид кивает, переключает свое внимание на стол. Накладывает мне салат, накалывает кусочек запеченной курицы, картошку. Потом наполняет свою тарелку. Его мать внимательно следит за нами, чему-то своему улыбается, а потом пододвигает к нам корзинку с нарезанным хлебом.

Становится так уютно, по-домашнему. И чай с малиной как у моей бабушки получился.

—Мам, если помощь какая-то или деньги для ремонта нужны, ты говори.

—Данечка тебя уже опередил. Даже бригаду нашел хорошую, но отец сказал, что все равно не доверяет им, поэтому остался контролировать. А ты когда соберешься и переедешь? Давид ведь новую квартиру купил. В новострое, большую такую.— Переводит взгляд уже на меня, смотрит с затаенной надеждой. Почему-то мне начинает казаться, что его мама думает, что мы могли расстаться из-за того, что он зарабатывал немного и жил не так богато, как наша семья.