Читать книгу - "Чистый грех - Сьюзен Джонсон"

— По-твоему, я из тех дур, что готовы идти под венец с нищим носителем славного имени только потому, что он хорош собой и очаровательно улыбается? — саркастически усмехнулась Флора. — Пусть дочки нуворишей скачут замуж за напыщенных аристократов без гроша за душой!.. Рэндолл скучен. Только о себе и говорит. За вечер я узнала все подробности его жизни: кто его портной, какие клубы он посещает, как ловок он на охоте и как искусно играет в крикет. Не останови я его, он, верно, исчислил бы всех аристократок, с которыми успел переспать.

Адам довольно усмехнулся.

— Стало быть, ты не влюблена, осталась равнодушна к золотым кудряшкам и ангельскому виду. Большое облегчение.

— Увы, лукавый позаботился о том, чтобы я была уже влюблена в похожего на Сатану темноволо-сого полукровку, к тому же связанного узами брака.

Улыбка погасла на его лице. Флора испуганно прикусила язык. Похоже, открыто сказав о любви, она сильно подпортила настроение Адаму Серру!

Он обвел гостиную медленным взглядом. Чуждые ему люди, чуждая ему атмосфера… Молодой человек вздохнул и прежним полушепотом сказал, наклоняясь к Флоре:

— Сам себя не пойму. Очевидно, ты что-то значишь для меня, если я притащился в нуднейшее общество лишь ради того, чтобы увидеться с тобой и перекинуться несколькими словами.

Он замолчал.

Флора тоже хранила молчание, не понимая, куда он клонит.

— Ей-ей, я в полной растерянности, — сказал, наконец, Адам. — Не знаю, что делать.

— Да и я не знаю, — тихо выдохнула Флора.

— Даже попросить тебя уйти со мной отсюда — и того не могу. Выйдет скандал…

— Верно, уйти невозможно. Тут сплошь подруги моей матери и моей тетушки — не хотелось бы их оскорбить.

Он неопределенно улыбнулся, словно был рад, что ей тоже несладко.

— Я дважды пил чай на протяжении двух суток. Настоящий рекорд за последние двадцать лет. Неужели это любовь?

— Да, это любовь.

Адам медленно покосился на нее.

— Когда ты поняла? — вдруг охрипшим голосом спросил он.

— Вчера, сегодня… А впрочем, не уверена… Быть может, пять секунд назад. Поверь, я не больше твоего хотела, чтобы это превратилось в любовь. Я до последнего отрицала, что это любовь. Клянусь…

— Почему? — едва слышно вымолвил он.

— Почему? И ты еще спрашиваешь! — отвечала Флора быстрым горячим шепотом. — Причины на поверхности. Они очевидны. Потому что ты женат. Потому что я эгоистка. Потому что делить тебя ни с кем не желаю. Потому что ты понятия не имеешь о том, что такое любовь!

Под конец своей речи она бросала фразы уже с яростью.

Их болтовня обратила на себя внимание других гостей. Тем более шепот Флоры обрел какую-то нехорошую звучную звонкость.

Адам буквально вызверился на тех, кто смотрел в их сторону. Мало-помалу любопытные отвели взгляды и стали глядеть на Шарлоттину внучку, которая с горем пополам сражалась с клавиатурой.

— Не говори так уверенно, — процедил он краем рта. — Быть может, я знаю, что такое любовь. — Граф повернулся к Флоре, и она увидела смятение в его глазах. — К примеру, сказать «я пас», бросить флэш-рояль на зеленое сукно и мчаться на свидание — по-моему, это любовь. К примеру, думать, что ты сегодня выглядишь сущим ангелом в этом простеньком белом платье — по-моему, это любовь… Или говорить себе весь день: все бы отдал за одно прикосновение к ней, но прикоснуться к ней нет возможности… быть может, это любовь. А с другой стороны, возможно, это все нелепый бред: строгое воздержание с тех пор, как мы расстались, и теперешние холодные ванны кого хочешь сделают идиотом. Наверное, вся эта любовь сводится к тому, что я давно не имел тебя.

Ее глаза мгновенно налились слезами. Путаная речь Адама потрясла девушку. Никогда он столь откровенно не говорил с ней. Зрелище борьбы внутри его произвело на Флору сильное впечатление. Он здесь, он мучается — и это главное. А его последняя фраза… Конечно, после такого начала она ее страшно оскорбила… Но, Господи, только дуры прислушаются к словам мужчины! А то, что она почувствовала за словами, ей всю душу перевернуло.

Слеза выкатилась-таки из глаз девушки. Слеза радости? боли? негодования?

— Не плачь! — взмолился Адам. — Ради всего святого, Флора, только не плачь!

Сперва он выхватил платок, потом сообразил, что это не решение. Тогда он быстро оглянулся по сторонам, ища удобный путь вон из гостиной. Однако к единственному выходу следовало пробиваться сквозь толпу гостей.

— Скажи мне, чего ты хочешь, и я все сделаю.

— Сама не знаю, — прошептала Флора, счастливая этой его суетой, этим его мальчишеским испугом и участием. Но она действительно не знала, что делать, чего хочет и в каком направлении следует вести их отношения.

— Я навещу тебя завтра утром, — внезапно объявил Адам. — Пойдем куда-нибудь и серьезно поговорим. Здесь слишком много народа, да и эта музыка дерет уши. Я уже на грани того, чтобы биться головой о стену.

Она улыбнулась, незаметно вытирая фалангой пальца слезы. В ряду раздражающих факторов Адам деликатно не упомянул женские слезы, от которых он так терялся.

— Кстати, ты так и не осуществила идею растратить деньги у Тиффани, — сказал Адам, несколько успокоенный ее улыбкой. — Сперва мы с тобой позавтракаем у Крама. Для меня он откроет свое заведение раньше времени. Его повар бесподобно готовит форель с жареным картофелем.

Флора улыбнулась увереннее.

— На сегодня покончено с серьезными темами? — спросила она, ласково сверкая глазами. Молодой человек смешно сморщил нос.

— Надеюсь, а не то я через минуту волком завою. Так не люблю, когда ты плачешь. Ну что, я прощен? — спросил он с извиняющейся улыбкой нашкодившего мальчишки.

— Если сумеешь, дозволяю тебе покинуть это нудное сборище. Ты уже раздразнил здешнюю публику. Так что лучше не усугублять положение.

Адам самоуверенно усмехнулся.

— Не тревожься, я мастак вовремя ретироваться, — сказал он, пожимая пальцы возлюбленной. — Приятных снов, биа, и до завтра. Зайду за тобой в восемь утра.

Граф встал, неслышными шагами подошел к креслу хозяйки, наклонился и шепотом произнес несколько слов Шарлотте. Она в ответ улыбнулась и кивнула. Адам почтительно поцеловал ей руку и вышел вон, больше ни с кем не прощаясь.

Гости проводили его глазами. И, хотя внучка Шарлотты все еще добивала этюд Баха, все разом вполголоса заговорили. Многие поглядывали в сторону Флоры, сидящей в дальнем конце комнаты.

Девушка зарделась от всеобщего нездорового внимания. А впрочем, пусть себе! Она была счастлива. Адам не сказал внятно, что любит ее, но было очевидно, что он пытается угодить ей, быть ласковым и заботливым. Словом, происходит нечто малохарактерное для него. И это говорит о многом. Он произнес слово «воздержание», произнес с крайним раздражением, но именно это его раздражение помогает поверить, что он сказал правду — и он сейчас ни с кем не спит… «Строгое воздержание с тех пор, как мы расстались». Он именно так сказал!