Читать книгу - "Танго втроем - Ирина Шайлина"

– Сдох, – констатировал Макс. Потом вздохнул. – Давай поищем, там столько информации.

Мы шарили рукой по мокрой траве и прелым листьям минут десять, телефон все же отыскали. Я помалкивала, не хотела, чтобы муж сорвал свой гнев и страх за ребёнка на мне. Я и сама боюсь, молчать не стану  и Бог знает, что из этого выйдет.

– Ты точно знаешь, куда мы идём?

Я не удержалась от вопроса, когда по моим меркам прошло полчаса.

– Там Алексеево, – ткнул Максим в темноту. – Вон там - море. Там дорога, в этом месте она далеко от берега. А там - город, нам туда.

Как по мне, так во все стороны была одинаковая мокрая темнота, но спорить я не стала. Надеюсь, в сторонах света мой муж разумеет лучше меня. Я снова споткнулась, встала, пытаясь встряхнуть с ладоней налипшую на них грязь.

– Я здесь рыбачил, – решил объяснить Максим. – Тут озеро, которое дорога обходит по дуге. Болотистое, не красивое, но какая рыба в нем. Я Даньку сюда возил.

– Значит здесь дорога есть? – поспешила обрадоваться я. По дороге, хоть какой, идти гораздо удобнее, чем по бурелому пробираться.

– Нет. Местность тут так себе. Доезжаешь до железнодорожной станции на электричке, а потом на лодке. Даньке понравилось.

Я поморщилась. Мне бы тоже понравилось. С сыном - где угодно. Но говорить ничего не стала. С сотню метров мы прошли по опушке - трава по колено, мокрая, стегала но голым ногам, но идти все равно было не в пример легче, чем по лесу. Но опушка закончилась и я с тоской вступила снова в лес. Одна радость – на небе появились прорехи, в которые то и дело заглядывала луна, освещая наше неприглядное настоящее.

– Настоящих болот тут нет, – сказал в темноту Макс. Я удивилась - последнее время мы молчали. Он пояснил:

- Чтобы ты не боялась. Дождей много в последний месяц. Здесь ручеек, который в озеро впадает, немного разлился и выглядит неприглядно. Но это не болото, иди не бойся. А переходить нужно, нам на ту сторону.

Ручеек - звучит неплохо. Через ручеек я согласна. Я встала вровень с Максом. Луна расщедрилась, осветила пейзаж. Никакой это не ручей. Форменное болотце, поросшее ряской. С другого берега протяжно квакала лягушка. Под моей ногой хрустнула ветка и лягушка с плеском нырнула в воду, от которой явственно пахло гнилью.

– Нет, – я внезапно поняла, что и правда нет. На ночные купания в море я ещё согласна, а вот тут вот ни за что. – Пошли в обход.

– Три километра?

Я истово закивала головой, даже не думая, видит ли он меня в темноте, смотрит ли вообще в мою сторону - луна снова скрылась. Наверняка Максим сейчас рассердится, так и вышло.

– Если бы не твои выходки и твоё упрямство, нас бы тут вообще не было!

– Ага, тряслись бы с кляпами во рту в лимузине нашего общего друга. Зато с комфортом.

Максим вздохнул. Протянул ко мне руку. Я испугалась, что сейчас он просто загонит меня в воду, мотивируя тем, что здесь мелко и пиявок отродясь не было, но крепко таща за собой, чтобы не сбежала.

– Дура, – сказал он. – Иди сюда, на руках тебя понесу.

На руках я согласная. Максим легко подхватил и понес меня. Шагнул в воду, сделал несколько шагов. Чёрная в темноте жижа отпускала его ноги с неохотой, недовольна ворча и хлюпая. Он погрузился уже по бедра, а мы не дошли даже до середины. Скоро я и на руках вымокну, моя, почти голая, задница просто подарок для пиявок.

Когда мы гнали вперёд на катере, бежали к берегу, нас объединяла общая цель. Мы словно единым целым были, слившись в общем порыве. Я даже в летящее за бортом море прыгнула практически не сомневаясь. А сейчас я была так близко к нему, что слышала, как бьётся его сердце, и так далеко – чужой, как никогда. От этого было немного горько, неожиданно грустно. Пора бы привыкнуть, что прошлых лет не вернуть, да и не было в них ничего хорошего, кроме Даньки да стабильности. Но все думается, а вдруг? Если бы я не была такой наивной пигалицей, если бы Макс больше ценил… если бы да кабы. Меня подмывало прислониться к его груди, чтобы сердце билось прямо под моей щекой, но я не стала этого делать. Ни к чему эти телячьи нежности, поздно, да и неизвестно, как Макс поступит. Выронит ещё в грязную воду, а мне туда не хочется, от слова совсем.

В воде я побывала. Когда мой носильщик добрался аккурат до середины, а я полностью погрузилась в свои мысли и такой подлянки от судьбы не ожидала: Макс споткнулся, дернулся вперёд, удерживая ношу на руках, но я за доли секунды поняла – выронит. Вышло ещё хуже. Выронил и сверху упал. Я успела услышать как он ругается и плюхнулась в воду. Неожиданно холодная, куда холоднее, чем море, вонючая, она сомкнулась над моей головой. Я села задницей в вязкое дно. Сразу же оттолкнулась, прорываясь встать, но оказалась придавлена упавшим сверху Максом. Даже запаниковала, успев позабыть, что это всего лишь большая лужа: чтобы здесь утонуть, надо постараться, нахлебалась вонючей жижи. Макс взял меня за подмышки и потянул наверх. Грязь на дне отпустила меня неохотно - моя задница пришлась ей по вкусу.

Я стояла посреди этого болотца, рьяно отплевывалась и размазывала грязь по лицу. Макс занимался тем же. Дожидаться меня не стал, пошёл вперёд. Я, уже не боясь пиявок, загребла с поверхности ряску и бросила ему вслед. Что удивительно – попала прямо в центр спины.

– Утоплю, – лаконично произнёс он.

– Ты специально!

На самом то деле я понимала, что нечаянно, но гнев и усталость требовали выхода.

– Дура.

Да, даже спорить не буду. Дура, как она есть. Без меня Макс шёл куда быстрее  и уже был на берегу. Я пропустилась следом и вскоре с наслаждением ощутила твёрдую почву под ногами.

– Мне срочно нужно помыться, – заявила я, стряхивая с себя налипшую ряску.

– Там впереди озеро.

Я устремилась вперёд, даже обставив Макса, мне не терпелось смыть с себя эту гадость. Через пару десятков метров и правда лес раздался в стороны, показалось вытянутое озеро. Берег был каменистым и пусть – это куда лучше, чем грязь. Я сбросила кеды и побежала по камням в воду, даже не снимая одежды, не обращая внимания на то, какая она холодная. Лишь бы без всей этой гадости, что в той луже. Сняла свою тунику, трусики. Ремень утонул, искать я его не стала. Лихорадочно терла волосы, пропахшие тиной, ощупывала кожу на предмет обнаружения пиявок. Пиявок не нашла, но вдруг они на спине? Обследовала её насколько сумела, но не успокоилась. Где-то рядом фыркал, ныряя, Максим. Я вышла, повесила одежду на ветку, и, как смогла, отмыла кеды, но белыми им на стать, наверное, теперь уже никогда. Судя по плеску, Максим вышел из воды.

– Пожалуйста, – попросила я, – посмотри нет ли на моей спине пиявок.

Он подошёл, я слышала его дыхание. Коснулся моей лопатки ладонью. Такая же холодная, как и моя кожа, она обжигала. Я привычно не стыдилась своей наготы – где-то глубоко внутри все ещё считала его своим мужем, с которым спала рядом многие ночи, зачала сына… но сейчас поняла, насколько все неуместно. Он чужой, принадлежит другой женщине, а я так, досадный приветик из прошлого. Его руки прошлись по моей спине, дошли до ягодиц, замерли.