Читать книгу - "Плохие девочки не плачут. Книга 3 - Валерия Ангелос"

— Though if you wish, we can meet later, (Хотя если пожелаете, можем встретиться позже,) — копирую приторную улыбку сутенера-зануды и невинно прибавляю: — In three. (Втроем)

— I’m afraid mister Wallenberg will not be back until tomorrow, (Боюсь, господин Валленберг до завтра не вернется,) — лорд нарочито растягивает слова.

И мне становится не по себе. Понимаю, существует вероятность блефа, но:

— How do you know? (Откуда вы знаете?) — вырывается инстинктивно, выдает с головой.

— Let’s go and have something to eat, (Давайте поедим) — мягко, однако настойчиво: — This hotel is awful but the restaurant is nearly the best one in the world. (Этот отель ужасен, но здешний ресторан — один из лучших в мире)

Ладно, заводите верблюда.

Вот погубит вашу покорную слугу это неукротимое любопытство.

Тут бы успокоиться, рассудить трезво и не кипишевать раньше времени. Но когда такое случалось? Бросаюсь на амбразуру с завидным постоянство, уперто расшибаю лоб граблями, не намереваясь учиться на ошибках.

— What would you like? (Чего изволите?) — интересуется Мортон.

Вскоре мы сидим за столиком. С одной стороны плавают экзотические рыбы, с другой оседают амбалы-охранники, а вокруг суетятся услужливые официанты.

— I’m not hungry. (Я не голодна)

Чистая правда. Не просто не голодна, даже напиться не тянет. Представляю собой комок нервного напряжения.

— Maybe a dessert? (Может, дессерт?) — предлагает лорд и, помедлив, прибавляет: — No, I think you wish to try a dangerous dish, to take a challenge. (Нет, думаю, вы хотите попробовать опасное блюдо, принять вызов.)

Отказываюсь вникать в его туманные намеки.

— I’ll just have fruits if you don’t mind. (Я просто возьму фрукты, если вы не против.)

Плевать на аквариум вместо стены. Плевать на известного актера, который проходит мимо под ручку с не менее известной моделью.

— And when are you going to answer my question? (И когда вы собираетесь ответить на мой вопрос?) — не выдерживаю я.

— About mister Wallenberg? (О мистере Валленберге?) — вкрадчиво уточняет лорд с едва уловимой издевкой.

— Yes, about him, (Да, о нем,) — как будто меня заботят иные темы.

— I know he has an important meeting, (Я знаю, что у него важное собрание,) — отвечает Мортон, кивком головы благодарит официанта за блюдо и продолжает: — It will surely take much time. (Это точно займет много времени)

Как на иголках.

— I know the same. (Я знаю то же самое)

Хотя нет, как на электрическом стуле.

— Nothing to worry about, (Не о чем беспокоиться,) — обезоруживающе говорит лорд и приступает к трапезе.

— Are you angry? (Вы злитесь?) — действую наугад.

— Regarding what? (Из-за чего?) — недоумевает он.

— Regarding your son. (Из-за вашего сына)

— I’ve told you before, (Я говорил вам прежде,) — объясняет тоном, которым принято общаться с маленькими детьми и умственно-неполноценными взрослыми. — Mister Wallenberg was right. (Господин Валленберг был прав.)

Лорд разглядывает меня, будто диковинную зверушку.

— Try your fruits, (Попробуйте фрукты,) — рекомендует с нажимом, как бы намекает, что пора заткнуться.

Кусок в горло не лезет, но я мужественно дегустирую кушанье. Несколько бесконечно долгих минут и ворох душевных переживаний.

Что он забыл в этом отеле, если ему все настолько претит? Откуда знает о планах фон Вейганда? Наша встреча — случайность или преднамеренный расчет? И, наконец, — враг готовится навредить по-настоящему или зондирует почву?

— Do you know any Polish cradle song? (Вы знаете какие-нибудь польские колыбельные?)

И почему этот вопрос в исполнении Мортона пугает до дрожи?

— I’ve heard some in my childhood, (Слышала несколько в детстве,) — отвечаю уклончиво.

Неужели проверяет мою легенду?

— I’ll be grateful if you tell me more, (Буду благодарен, если расскажете больше,) — говорит он, не сводит с меня пристального взора, словно намеревается проникнуть в сознание и докопаться до истины любой ценой: — Long ago one woman sang for me. (Давным-давно одна женщина пела для меня.)

Но человек, прошедший школу военрука aka философа aka психолога, по определению не умеет сдаваться.

— Are you sure it was a Polish cradle song? (Уверены, что это была польская колыбельная?)

Тщетно пытаюсь выудить из глубин памяти требуемые строчки.

— Yes, indeed. (Несомненно)

Стараюсь слить беседу так, чтоб даже подкованный в интригах лорд не учуял подвоха:

— I have no gift of singing. (Не умею петь)

Мортон не собирается дарить легкую победу:

— You can tell me the words only. (Можете сказать мне слова)

— But will it make any sense? (Будет ли в этом смысл?) — с тоской в голосе вопрошаю я и ударяюсь в экспромт: — There are many cradle songs in Poland. (В Польше много колыбельных.) My mother used to sing, she had much more talent than I do. (Моя мама пела, она обладала куда большим талантом, чем я.)

— Had? (Обладала?)

— She passed away twenty years ago. (Она умерла двадцать лет назад.)

Штудирование фальшивой биографии не прошло даром.

— I’m sorry to stir such memories, (Жаль, что пробуждаю подобные воспоминания,) — ретируется лорд.

Подозреваю, ему действительно жаль. Ведь через мертвых родственников никакого влияния не окажешь. Впрочем, готова поспорить, он уже подробно изучил историю жизни баронессы Бадовской в деталях, теперь же явно проверяет полученную информацию. Но раз проверяет, значит, сомневается в правдивости, а если сомневается, то это не слишком хорошо.

Вдруг найдет мою настоящую семью?!

При мысли об этом хочется вернуть съеденные фрукты обратно на тарелку. Буквально.

Однако «врагу не сдается наш гордый «Варяг», пощады никто не желает».

— I had no idea that you and Alex are getting closer. (Я не догадывалась, что вы с Алексом сближаетесь.)

Мило улыбаюсь и с наслаждением созерцаю трещины в самообладании Мортона. Конечно, лорд почти не меняется в лице, но чуть дернувшийся уголок рта и спешно подавленная вспышка ярости во взгляде говорят сами за себя. Мелочь, а приятно.

Приходится признать, фон Вейганд далеко не у всех вызывает положительные эмоции.

— I mean you know about his meetings, he knows about yours. (Я имею в виду, что вы знаете о его встречах, он знает о ваших,) — развиваю тему.

— It is no surprise, (Неудивительно,) — сухо произносит Мортон. — We have the same business in Dubai. (У нас одинаковое дело в Дубае)