Читать книгу - "Дикий - Элла Савицкая"

Марина

Обхватываю себя за плечи в попытке защититься от давящих тяжелых эмоций.

Сзади раздается свист тормозов, хлопок дверью, а потом меня разворачивают и рывком прижимают к себе знакомые руки. Уткнувшись носом в белую футболку, пропитанную любимым запахом, меня прорывает. Впервые за много лет я не могу остановить поток слез и всхлипов. Наверное, именно так умирает надежда.

Матвей молчит, стоически выдерживая то, что само покидает мое тело. Он просто крепко прижимает меня к себе и позволяет избавиться от груза несбывшихся ожиданий. Его пальцы запутываются в волосах, пока он гладит мой затылок. Чувствую, как напряжены все его мышцы, как гулко стучит сердце. Я не хочу быть слабой перед ним. Слабость удел для никчемных и жалких людей. Но почему-то именно сейчас мне не стыдно.

Напряжение от парня хлещет невидимыми волнами. Он злится, знаю, что злится. Я научилась читать язык его тела и жестов. А у меня не осталось сил даже на эту эмоцию. Меня как будто вывернули наизнанку и выкрутили.

Когда спустя долгие мгновения я поднимаю голову, то встречаюсь со взглядом полным… нет, не жалости. Жалость я бы не вынесла. Меня встречает поддержка в его лице и устойчивое желание отомстить.

Большие пальцы Матвея стирают слезы с моих щек, а потом его губы утыкаются в мои. Поцелуй глубокий, настойчивый, требовательный. Кажется, он таким образом пытается сказать, что он тот человек, кому я действительно нужна. Стереть из памяти все слова, которые, я уверена, он слышал. И я ему верю.

— Знаешь, как избавляются от ненужных воспоминаний? — усевшись в машину, Матвей заводит двигатель и, со свистом развернувшись, едет по направлению, откуда я только что сбежала.

— Как?

— Бьют посуду.

— Мы будем бить посуду? — с сомнением прищуриваюсь, пытаясь угадать сумасшедший план этого ненормального.

Он неопределенно качает головой, а потом тормозит прямо перед припаркованным перед домом моего несбывшегося папаши мерседесом.

— Почти, — без намека на улыбку перегибается назад и достает из-под заднего сидения биту. — Пойдем!

Матвей

— Матвей, что ты собираешься делать?

Рина неуверенно захлопывает дверь машины и подходит ко мне. Единственное, что бы я сейчас сделал с огромным удовольствием — это разъебашил голову мудака. Каждое его гадское слово, сказанное с бездушным равнодушием собственной дочери, буквально въелось в память и подогревает мое маниакальное желание убивать. Вот только сомневаюсь, что это именно то, что Ри оценит. Да и так просто этому ублюдку не спрыгнуть с крючка! Он заплатит за каждый год, проведенный девчонкой в детском доме, это я ему обещаю! Ну а пока…

— Бить стекла, — притягиваю к себе мою дикарку за шею и целую ее в висок. — Держи!

Зеленые глаза шокировано округляются, перемещаясь с меня на биту. Тонкие пальцы обхватывают орудие, с помощью которого я не раз ломал ребра подобным мудакам.

— И что мне с ней делать?

Киваю в сторону мерса, на который подонок потратил столько, сколько Ри в жизни не заработала бы сама.

— Мне кажется, он слишком скучно выглядит. Нужно разукрасить.

— С ума сошел? Я не могу!

— Мооожешь, Ри! — ободряюще ухмыляюсь, но раз ей нужна помощь, чтобы сделать первый шаг, я с удовольствием помогу. Подтягиваю дикарку к тачке и, обхватив ее сзади, беру холодные руки в свои. — Давай устроим твоему папаше фейерверк!

Размахиваюсь и под приглушенный визг хреначу битой по лобовухе. Рина вся подбирается, стоит звуку трескающегося стекла слиться с вопящей сигнализацией, а потом начинает громко смеяться. Вооот, моя девочка! Покажи ему кого он просрал, старый мудак!