Читать книгу - "Мужчина и Женщина - Юрий Андреев"

Можно ни на йоту не считаться с нею, можно ломать и унижатьее словом и делом, тем более, что «покровитель», который валяется на диванеперед телевизором, пока ты пашешь у плиты, натрудившись перед тем на работе,такой нахлебник дает вроде бы все основания для издевки и пренебрежения. Ноподумай о той дурной общественной истории, которая повыбила чуть ли не половинуотцов из семей и поставила у семейного руля женщин. Прикинь также мысль о тойдурной экономике, которая отвлекла мужчин из низкооплачиваемой школы и повсеместнопоставила педагогами нашу сестру. Впрочем, что тут долго говорить, старые теткипомнят военную и послевоенную частушку:

Я и лошадь, я и бык, Я и баба, и мужик.

До того мир перевернулся, что в зоне, где мне довелосьотбыть восемь отнятых безвозвратных лет, всяко заминали казус, чтобы не былопозорной огласки: шесть уголовниц-рецидивисток отловили, связали и чуть ли недо мучительной смерти изнасиловали вохровца. Как? Они сдернули с него штаны,возбудили член, туго перевязали его у самого корешка и сами надругались надмужиком в полную волю, а потом и десятки других товарок пригласили, чуть ли некруглые сутки им поочередно пользовались. А он, с почерневшей уже ялдой, лежална спине, мешок на голове.

Для чего я поведала об этом жутком случае? А для того, что втаком диком, уродливом, перевернутом зеркале отразилось, по-моему, все тоуродство, которое творится в области нынешних отношений «М-Ж». Конечно же, векза веком, поколение за поколением мужчины много непотребного вытворяли наднашей сестрой, пользуясь своей силой и нашей зависимостью от них (сколько те жеохранники ГУЛАГа загубили женщин и девушек!). Но значит ли это, что мы должнывести себя так же уродливо, как они, мстя за наши поруганные тысячелетия?

Разумеется, в быту, когда жена покрикивает на мужа или дажевселюдно помыкает им, все это выглядит помягче, чем уголовное надругательство,но разве дело в количестве выказываемого неуважения? Да нет же — в самомналичии этого качества, когда она выступает эдаким неуважай-корытом поотношению к одному из опорных законов живого мира! Боже мой, до чего мне бываетпротивно слышать грубые, резкие, презрительные реплики, которые отпускаетхоленая, разодетая, с виду вполне благополучная дамочка вадрес своего тожеприлично одетого мужа да еще в присутствии разряженной доченьки! Но самоепротивное, что такой-то вот «стиль» для нее не то что привычный, аединственный, другого не знает она, ибо он перешел к ней от матушки, а от нееестественно перекочует и к доченьке.

Чем такое-то надругательство чревато для самой холенойдамочки? Отсутствием яркой и полноправной радости из-за постоянного истеченияиз нее отрицательных эмоций, зажатием духа, а, значит, очень быстрым отлетом внебытие и ее молодости. Чем женщина агрессивней и пренебрежительней поотношению к своему мужу, тем скорее приходит к ней старость. Что ж, вольномуволя…

Спрашивается: так что же, достопочтенная Нина Терентьевна,вы предлагаете нам вернуться к патриархату, к рабству, к безгласнойпокорности?! Не надо держать меня за такую уж дуру, милые мои собеседницы!Кто-кто, а уж я-то в своей жизни нагляделась на десятки мужчин — и вблизи, исовсем вплотную, и лишь один из всех них, незабвенный мой последний супруг,Петр Александрович, царствие ему небесное, был и умнее, и сильнее духом, чем я,был настоящим природным лидером. Только он и заслуживал того, чтобы ябезоговорочно могла положиться на его слово, только за ним одним я была вполном смысле слова «за-мужем», чувствовала себя как за каменной стеной. Но онибыли мужчинами, и в своем общении с ними я относилась к ним как кпредставителям сильного пола. И они становились таковыми, осознанно или нетстремились соответствовать моему к ним отношению.

Даже мужчина-мальчик, то есть тот, кто по своей духовнойконституции готов всю ответственность переложить на жену (а прежде всего — намать), и тот храбро встопорщивает свои перышки, когда жена уважительно с нимобращается, и готов горы свернуть. Твое дело быть шеей, которая способнаповернуть голову в любую сторону, но не твое дело эту голову уподоблять пустойтыкве. Сотвори так, как ты хочешь, если уж без этого никак, но пускай он будетуверен, что ты поступила, как он хотел.

Спрашиваешь, для чего все это, собственно говоря, надо? Адля того, чтобы соответствовать закону природы: если уж поток воды падает вниз,то ставь турбину под него, а не над ним, иначе толку не будет. Ни току, нитолку! Верни мужу осознание его мужского достоинства, и уже через короткоевремя он вернет тебе уважение и любовь, и радостную жизнь, и молодость.

И снова спрашиваешь: а если мою уважительность он в силусвоей духовной неразвитости примет за слабость и начнет, грубо говоря, ноги обменя вытирать, как об коврик перед дверью? Много может возникнуть вопросовподобного рода, но отвечу однозначно: мудрой женой быть много труднее, чем прямолинейнойначальницей. По трудам твоим воздается тебе! Хочешь командовать и помыкать,ради Бога — неси тогда всю свою короткую невеселую жизнь ярмо на шее в видесвесившего с нее ножки мальчика-мужа, да и то сказать: когда вконец ты егодопечешь, соскочит он с нее и переберется к другой (или на другую шею).Позволишь ему собой помыкать, опять-таки нацелится он, в конце концов, кженщине самодостаточной, с чувством собственного достоинства. Короче: жизньставит перед нами задачки потруднее школьных, но и цена их решения много дороже— счастливая жизнь. Не больше, не меньше. Будет муж счастлив, будет поднят ивознесен твоим уважением, восхищением, доверием, будет он себя чувствоватьблагодаря тебе мужчиной, победителем судьбы, то и ты будешь купаться в волнах еголюбви, силы и очарования.

Естественно, надо знать особенности его индивидуальнойпсихологии и учитывать их: опять же, чтобы ставить турбину под поток, а не надним, чтобы турбина работала. Так, долго не могла понять причинраздражительности одного своего друга. Во всем, кажется, устраивала его, а он —меня, но вот появлялся после разлуки, и очень скоро начинался ералаш. Но когдапоняла, в чем дело, от души рассмеялась, и сразу все наши отношения сВолодечкой наладились: оказалось, он становился чуть ли не невменяемым, когдахотел есть. Ко мне он приходил после работы голодным, а я сразу принималась егорасспрашивать да к нему ластиться. Вот тут его и начинало взрывать от каждогопустяка! Нет уж, нельзя забывать русской поговорки: «Напои, накорми, в банькепомой, а потом и выпытывай». И когда те же мои подходы я осуществляла ссытеньким Володей, то тут хоть веревки из него вей, хоть ложкой хлебай. А ведьмогла пойти по пути амбиций, слез, взаимных попреков, что хорошего бы вышло?

А Марк был у меня тяжелодум: ему от природы былопротивопоказано принимать быстрые решения. И если я хотела сходить с ним втеатр, то по крайней мере за неделю — дней десять до этого надо было затеятьразговор о том, какой он умница, как регулярно поддерживает и повышает мойкультурный уровень, чтобы, в конце концов, он воспринял идею в качестве своей.А потом я не упускала случая невзначай похвалить его инициативу, благодарякоторой мы получили такое удовольствие, и дружок мой медленно, но верноокультуривался, иногда доходил до такого подвига, что и самостоятельно покупалбилеты!.. И опять же, что хорошего вышло бы, если бы я атаковала его в лоб,пилила бы и попрекала?