Читать книгу - "Между мной и тобой - Алина Ланская"

Но через час в кабаке его нет. Некстати вспоминаю, что последний раз я был здесь с Майей. Неудачное свидание, в памяти всплывает пьяный Фима, который клеился к фее. Моей, мать твою, фее!

Ала нет. Через минуту присылает эсэмэску, что задерживается. Да черт с тобой. Выхожу из «Лилии» — ждать Дудкина не намерен, надо к вечеру оклематься к встрече с Ледневым. Ник сам вчера позвонил, предложил встретиться. Чего ему надо от меня, понятия не имею. Но таким, как он, не отказывают, да и должок за мной. Только благодаря ему четыре года назад живым ушел от Фимы. Спасибо Алу — впрягся за меня перед приятелем. Против Ледневых в этом городе только самоубийцы прут. Но не я.

На улице тепло, может, даже пройдусь по центру, голова постепенно проясняется. Глаз цепляется за вывеску какой-то кофейни. Не видел здесь ее раньше, даже не сразу понял, почему остановился.

Пацан, которого я чуть не снес недавно, он же здесь работает! Одноклассник Майи. Как его? Гриша. Точно.

Узнаю его сразу, как только захожу внутрь, — стоит за прилавком, скучает. Подхожу ближе и заказываю американо.

— Круассан? Бейгл? — заученно спрашивает, а потом поднимает взгляд на меня. — Э…

Напрягает память, и я ему помогаю.

— Кирилл. Здаров. — Протягиваю руку. — На днях виделись. Приятель Майи Перовой. Помнишь?

— Точно! — Гриша мгновенно расслабляется. — Я еще прифигел, увидев здесь Майку.

— Чего так?

— Да я думал, она так и осталась в своей Франции. Вроде слышал, что крутым аналитиком финансовым заделалась.

— Майя? — медленно охреневаю. — Ты ничего не путаешь?

— Нет. — Теперь уже пацан удивляется. — Это ж Майка. Мы всегда знали, что она далеко пойдет.

Протягивает мне американо и продолжает:

— Она ж самая умная была в классе, да ладно в классе, одна из лучших во всем лицее.

Лицее? Бля, ко мне уже «белка» прискакала? Какой аналитик? Какая Франция?

— Майя… аналитик, — медленно произношу скорее для себя, чем для парня. — Не знал.

— Майка не из болтливых, но я точно знаю. Сеструха ее рассказывала.

— Эмма?

— Знаешь ее! — Гриша обрадовался. — Она самая. Видел ее пару лет назад, она с животом ходила, ну и спросил про Майку.

— И какой Майя в школе была? То есть в лицее.

Спрашиваю, делая два коротких глотка. Чую, услышу сейчас такое, от чего окончательно охуею.

— Как Гермиона, мы ее все так и звали. Жутко умная, все знала, зануда. С таким-то батей, я думал, невозможно по-другому, хотя Эмма совсем другой оказалась, попроще намного.

— А что у нас за батя? — Полное ощущение, что Гриша говорит о ком угодно, только не о Майе. Не о моей Майе.

— Математик, профессор, он даже у нас в лицее занятия вел в старших классах. Лицей же при универе. Так Майя вся в него, у них какая-то особая телепатия, что ли. Мы думали, они без слов могли общаться. Классный мужик, кстати, но строгий очень. Майка его боготворит. Однажды с Васькой Карповым чуть за отца не подралась… как вспомню…

— Значит, Майя в математике шарит? — уточняю очевидное, только поверить не могу. Я же помню, как она в моем ноуте элементарно число набрать не могла в «Экселе», ошибки постоянно делала.

— Еще как шарит, даже для нашего лицея очень круто. А у нас все яйцеголовые были, ну кроме меня да еще двух ребят. Мы рядом с лицеем жили, вот и затесались туда чудом. А Майка после девятого от нас ушла.

— Куда это ушла?

— Так стипендию выиграла, международную. Их всего две или три на всю страну было. Ну и свалила во Францию учиться. Там и заканчивала школу, ну или как там у них это называется.

Молча перевариваю болтовню бариста. В зале никого, мы одни с ним, а он и рад потрындеть. Гермиона, значит, со страшными зубами!

— А потом что? Ну после школы во Франции.

— Так там и осталась. В Сорбонну поступила, ну и училась в ней… Сюда если и приезжала к родителям, то нечасто. Вот я и прифигел, когда ее здесь увидел. Здесь, даже не в Питере. Мы же питерские с ней.

— Ну да… слышь, коньяка нет плеснуть?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Не, извини. Мы без бухла…

— Значит, Майя — аналитик с Сорбонной за плечами… ахуеть.

— Не говорила, да? Ну, на нее похоже. Кстати, она не Майя на самом деле. Это не ее настоящее имя.

— Че?! — Поперхнулся, кофе обожгло горло, но я не чувствовал особой боли. — Как не Майя?

— Мия. Ее зовут Мия. По паспорту. Но она всех построила: и нас, и учителей, даже свою мать. Сказала, чтобы ее Майей звали. А Мией она только отцу разрешала себя звать. Вот такой у нее заскок.

— Мия, значит. — Смотрю на пустой бумажный стакан. — Мия по-русски значит «моя». Так ведь?