Читать книгу - "Моя невинная девочка - Екатерина Орлова"

– На этом наша встреча окончена, – произношу твердо и четко. На ее лице отражается недоумение и шок.

– Я что—то сделала не так?

– Все так. Я не хочу тебя.

Она поджимает губы и встает.

– Час назад хотел.

– За час перехотел. До свидания. Дверь за собой захлопни.

Она резко разворачивается и пересекает гостиную, громко отбивая ритм каблуками по паркету, а потом со смачным «Мудак!» хлопает входной дверью. Встаю с кресла, застегиваю ширинку, достаю из пиджака телефон и, упершись ладонью в оконную фрамугу, набираю риелтора.

– Добрый вечер, Виктор Александрович, – раздается в трубке.

– Привет, Костя. Слушай, помнишь мою квартиру в центре? Трехкомнатную.

– Помню, конечно.

– Найди в нее жильцов на съем. Нормальных таких, желательно семью, может, с ребенком.

– Животные разрешены?

– Да, но без фанатизма. Если съемщики пообещают содержать квартиру в порядке, можно и с животными.

– Будет сделано. Это срочно?

– В нормальном темпе.

– У меня есть пара кандидатов, завтра им прозвоню и сообщу вам.

– Спасибо.

– А цена?

– Поставь что—то адекватное району.

– Хорошо.

– До связи.

– Хорошего вечера! – желает он, а я, поблагодарив, отключаюсь.

Тяжело вздыхаю, глядя на город. Каким надо быть мудилой, чтобы притащить сюда какую—то шлюху в то время, когда у меня дома беременная жена? Зажмуриваюсь. Никогда не корил себя за свое блядство, а сегодня что—то накрыло. Чувствую себя таким грязным и недостойным своей Мышки. Легонько стучу кулаком по фрамуге, а потом отрываюсь от окна и иду в ванную. Умываюсь и смотрю на себя в зеркало. Без пяти минут сорок лет, а ты, Богомолов, как собака на сене. Сам не гам, и другому не дам. Чего тебе еще надо, идиот?

По дороге домой заезжаю в цветочный, покупаю огромный букет красных роз, потом – в булочную за булочками с корицей, на которые Ирка присела с самого начала беременности, и – домой. Вхожу в квартиру, закрываю за собой дверь и тут же сбрасываю туфли. В последнее время моя жена стала в этом вопросе очень щепетильной, в обуви по дому ходить нельзя.

– Мышка, я дома!

Через минуту из—за угла появляется довольная Ира, но тут же скисает, когда видит в моих руках букет роз. Подхожу к ней и вручаю цветы.

– Спасибо, – произносит она негромко, обнимает букет и тут же отворачивается от меня, чтобы уйти вглубь квартиры.

Перехватываю за локоть и разворачиваю к себе. Улыбаюсь, но моя улыбка стекает, когда вижу в глазах жены слезы.

– Эй, Ир, ты чего? – спрашиваю, присаживаясь, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. Плотину прорывает, и она резко всхлипывает. Выхватываю цветы из ее рук и бросаю их на тумбочку. Притягиваю жену к себе, и она, уткнувшись в мою грудь, начинает рыдать. Я крепко прижимаю ее к себе и глажу по спине. – Ну тише—тише. Что случилось, маленькая моя?

Ира упирается руками в мою грудь и резко отталкивает. Отскакивает на пару шагов назад и смотрит со злостью. Я развожу руки в стороны, глядя на нее вопросительно.

– Ты всегда приносишь цветы, когда облажаешься! Когда загуляешь с очередной телкой! – кричит она сквозь рыдания. – Вали к ней! Не хочу тебя видеть!

– Мышка, – делаю шаг к ней, а она снова отходит от меня, резкими движениями смахивая слезы со щек. – Я ни с кем не был. После работы заскочил на встречу, а потом сразу домой.

Вру, конечно. Если бы меня сегодня не переклинило, каждое обвинение Иры имело бы под собой почву. Но переклинило же, и я все прекратил.

– И как встреча? Классно отсасывает? – издевательским тоном спрашивает Ира.

– Раньше ты не предъявляла мне таких претензий, – говорю я, удивленный, что вообще так заговорил. Мысленно даю себе оплеуху, потому что, нахрен, не вовремя.

– А теперь предъявляю! А ты молодец, хорошо держишься и даже не отрицаешь своего блядства!

– Ир, я не изменял тебе.

– Вообще или только сегодня?

– Сегодня, – отвечаю севшим голосом.

Она делает шаг ко мне и заглядывает в глаза.

– Сколько их было, Вить? Десятки? Или у тебя была постоянная подстилка?

– Не хочу это обсуждать, – отвечаю твердо. – Самое главное, что с сегодняшнего дня все изменилось. Больше этого не повторится.

– Правда? – она прищуривается. Не верит мне, что вполне объяснимо. – Что ж ты будешь делать, Витя? Завяжешь член узлом? Ты ж и дня не продержишься без секса.

– Для этого у меня есть ты.

– Нет меня у тебя больше, – бросает со злостью и, резко развернувшись на пятках, убегает вглубь квартиры.

Спешу за ней в гардеробную, где она уже вытягивает свой красный чемодан из закрытого шкафа. Подлетаю к Ире, выдергиваю его из ее руки и отбрасываю в сторону. Хватаю жену за плечи и легонько встряхиваю.

– Я – мудак! – реву в ее лицо. – Я поступал, как подонок, но больше это не повторится. Я обещаю тебе. Клянусь, Ир.

– Я тебе не верю, – выдыхает она устало.

– Я знаю. И не жду, что ты вот так с наскока поверишь. Но я действительно думал о многом и понял, что самое страшное, что может со мной случиться – это если я потеряю тебя. Мышка, я хочу снова завоевать твое доверие. Хочу снова стать центром твоей вселенной.

– Ты больше никогда им не будешь, – хрипит она.

Сначала я недоумеваю и злюсь на ее ответ, а потом меня осеняет. Опускаю одну руку на ее пока еще плоский животик.

– Точно. Теперь эта фасолинка станет центром нашей общей вселенной.

Ира устало выдыхает и опирается спиной на стену, прижимаясь к ней затылком. Слезы уже подсохли, она смотрит на меня взглядом, полным разочарования. И это, наверное, сравни равнодушию, которое ты можешь прочитать в глазах своей женщины. От такого взгляда скручивает внутренности и начинает саднить где—то там, глубоко за грудиной. Потому что если раньше ей было не наплевать, то вот такой взгляд свидетельствует о начале конца. О том, что совсем скоро я могу потерять самого дорогого в моей жизни человека.

– Я ненавижу розы, Богомолов, – произносит Ира, и я охреневаю просто. Всю нашу супружескую жизнь я дарю ей эти цветы, уверенный в том, что она их любит. А потом вспоминаю время, когда мы встречались. Она любила цветы с названием, которое я никак не могу вспомнить.

– Ир, я забыл, как называются твои любимые.

– Эустомы, Витя, – тихо отвечает она и покидает гардеробную.

Плетусь за ней, как потерянный щенок, то и дело воскрешая в себе чувство, которое я испытал, когда она посмотрела на меня тем взглядом. Больше не хочу его испытывать. Хочу видеть Иру улыбающейся, счастливой, довольной жизнью. Перехватываю жену в коридоре на пути к кухне. Разворачиваю к себе лицом и поднимаю, заставляя обхватить мою талию ногами. Ей приходится обнять меня за шею. Медленно опускаю Мышку так, чтобы наши глаза были на одном уровне.