Читать книгу - "Девочка Карима - Альбина Яблонская"

И Эльдар повторил за мной:

— Пяпя.

Мои глаза расширились.

— Чего-чего? — вскочил я с дивана и стал трясти малым в надежде услышать это еще разочек.

— Папа? Ты сказал только что «папа»?

— Пяпя, — повторил малыш, и я прижал его к себе, как собственную душу.

Он назвал меня папой. Он сказал свое первое слово — сказал «папа». Не «мама», не «няня», не «ам-ам». И даже не «охуеть». Он сказал слово «папа».

Мне хотелось орать от радости, хотелось пробежаться по соседям и всем до единого ткнуть в лицо Эльдара — чтобы он назвал меня папой и всем доказал, что это правда.

— Папа… — повторил я тихонько и расслабился в кресле, держа малого на руках.

Я включил ему телек, и мы смотрели мультики до самого утра. Так и уснули полусидя. Я — на кресле, а он — прямо на мне.

Но затем нас разбудили. Это был звонок. Причем звонили не откуда-то, а из больницы.

Я вскочил на ноги и начал будить Нату.

— Вставай, малая! Быстро!

— Что? — не понимала она. — Что случилось? Эльдар обкакался?

— Это неважно… — бросил я, но все же кивнул: — Да, обкакался, Но… я его переодел и помыл… Все это тоже неважно.

— Так а что же тогда?

— Звонили из больницы.

— И что?

— Его мать очнулась, — сказал я взволнованно. — Надо собираться и ехать.

Но Ната скрылась в туалете. Сегодня ей что-то нездоровилось. Возможно, заболела, подхватила вирус, простудилась. А может, просто нервы. Так или иначе, пока она была в уборной, мы с Эльдаром оделись. Я развел ему бутылочку вкусняшки и даже покормил.

— Пяпя! — выдал он и отрыгнул. Прямо на свитер. Пришлось переодеться, и к этому времени Ната была уже готова.

— Поехали… — сказала она и вызвала такси.

По дороге в больницу было странное чувство. Столько дней эта девушка лежала в коме, и вот теперь все вдруг кончилось. Мне просто позвонили и сказали, что пациент очнулся. Боже… должно быть, это так невероятно круто снова увидеть сына после долгой разлуки. Уверен, она и не надеялась на это.

Впрочем, для нее это могло быть как мгновение. Закрыла глаза, а потом открыла — как глубокий сон. Она может даже не понять, насколько трудным был этот период.

Мы вошли в палату. На белой койке лежала она — мама Эльдара. Вся измученная, слабая, с темными кругами под глазами. Благо хоть нос уже зажил. Она посмотрела на нас и протянула руки — хотела побыстрей обнять ребенка.

— Марик! — вскрикнула она.

И я встал как вкопанный. Марик? Какой еще Марик? Ведь это же Эльдар…

— Не понял… — боролся я с невидимым барьером. — Это же вы были в той машине, верно? Вы сидели за рулем, а малыш — в детском кресле?

— Да… — кивнула она. — Так все и было. Спасибо, что приглядели за ним.

— Так это… ваш сынок? Точно?

Со стороны это смотрелось глупо, не спорю. Я вдруг озадачился. Что если это не его мамаша? Эльдар был так спокоен — смотрел на чужую тетю, как… на чужую тетю.

— Конечно, это мой малыш! — привстала девушка и взяла мелкого на руки. — Мой Марик! Марик…

Вот так наш Эльдар вдруг оказался ее Мариком. Ему это имя совсем не подходит. Оно делало его каким-то мягким и слабым. Будто он не мужик, а девчонка. Но что я мог поделать? Я же просто волонтер, человек, который нянчил пацана, пока мать не вышла из комы. Я был лишен каких-либо прав на малыша и мог лишь наблюдать.

Я стоял и смотрел, как она его целует. Как заглядывает в эти глазки и… дует в животик. Не буду скрывать, я ревновал. Мне показалось, что в тот миг весь мир вдруг сузился до нас двоих. В темной комнате был он — смешной карапуз, и я — растроганный мужик с опустевшими руками. Между нами был узкий коридор из света, и этот свет постепенно гас. Наша связь терялась, я был ему чужой. И с этим не поспоришь.

Малыш вернулся к маме. Она его тискала и трясла, целовала в лоб и щечки. А я скромно улыбнулся — моя миссия кончилась, я выполнил свой долг и теперь могу идти с чистой совестью.

— Какой ты стал большой! — радовалась девушка, имени которой я даже не запомнил. — За тобой приглядывали, да? За тобой хорошо смотрели? Хорошо кормили? Не обижали, правда? Ты голодный? — Мама стала себя щупать и вдруг поняла, что молоко ушло. — О нет… Как же так? Нет молока…

— Вот, — дал я им сумку. — Тут есть и смеси, и грудное молоко.

— Господи, спасибо, — улыбалась она.

А я столкнулся с тем, чего со мной еще ни разу не случалось.

— Эльдар уже… он уже… — Я хотел сказать простую вещь — что ребенок завтракал недавно, но в горле был ком. Мне казалось, что если не справлюсь, то буду выглядеть глупо. Я ощущал, как душат слезы. Блядские слезы, будто я отдавал ей своего родного сына. Боже, как же это было сложно…

— Что? — не понимала девушка.

Но я собрал свою волю в кулак и четко ответил:

— Он уже кушал недавно. Полчаса назад. Да, — кивнул я и фальшиво улыбнулся. — Вот…

Было очень больно это делать. Я не мог его просто отдать, это превратилось в сущий ад. Я так долго ждал, что она очнется, но теперь казалось, что это рано — было еще слишком рано. Если б я сейчас выбирал, то предпочел бы еще пару недель. Или даже месяц. Просто побыть с ним вдвоем, дождаться тепла, весны. Покатать Эльдара в коляске, прогуляться в парк, показать ему качели.

Я помахал на прощание, взял Нату за руку и хотел уже выйти. Хотел оставить это в прошлом и забыть — хотелось выбросить этот эпизод, чтоб не страдать. Было тяжко понимать, что этот малый будет жить теперь в другой семье.

Но когда я выходил, то ухо уловило слово «папа».

— Пяпя? — насторожился Эльдар. Он смотрел на меня и тянул ко мне ручки. — Пяпя! ПЯПЯ!!!

Никто не мог понять, что происходит. И только я прекрасно знал, как больно нам обоим в тот момент. Он расстроился и плакал — моментально покраснел и молотил руками воздух, чтобы я вернулся и взял его к себе. Но я не мог.

Я стоял в дверном проеме и… плакал. Уже не мог сдержаться и тупо смотрел на ребенка, роняя слезу за слезой. Они катились по щекам, как стекают капли дождя по зонту. Почти беззвучно. Мягко и плавно. А ты все стоишь и ждешь чего-то. Ждешь, пока дождь пройдет и снова будет солнце. Вот только солнце оставалось здесь, я оставлял его и уходил.

— Прощай, Эльдар… Прощай.

Мы вышли в коридор, дверь закрылась. Все казалось серым и бессмысленным.

А затем случилось то, чего я уж точно не ждал.

— Карим… — выдохнула Ната и сползла по мне без сил.

— Что? Что случилось?! Ната!

Ей стало плохо, моя девочка упала в обморок. Я подхватил ее на руки и стал кричать, звать на помощь. Прибежал какой-то врач, мы занесли ее в палату, уложили на кушетку. Я принес воды из кулера.